Вечер в самом разгаре — светский приём в честь открытия новой галереи. Я пришла одна, чтобы отвлечься, погрузиться в атмосферу искусства и изысканных бесед. И вот — он. Андрей. Тот, кто ещё два года назад клялся в вечной любви, а потом ушёл, не оставив даже прощального письма.
Он выглядит безупречно: строгий тёмно‑синий костюм, идеально выглаженная рубашка, дорогие часы на запястье. Рядом с ним — Света, его новая пассия. Она буквально льнёт к нему, улыбается всем вокруг, демонстрируя безупречные зубы и дизайнерскую сумочку. В её движениях — нарочитая уверенность, будто она хочет всем показать: «Вот он, мой трофей». Её платье — откровенное, но в то же время строгое, с геометрическим принтом, подчёркивающим стройную фигуру. На шее — нитка крупного жемчуга, явно не из дешёвых.
Моё сердце пропускает удар, потом ещё один. Дыхание сбивается, ладони становятся влажными. Я пытаюсь собраться, сделать вид, что это всего лишь случайная встреча, что мне всё равно. Но внутри — ураган. Воспоминания нахлынули волной: наши вечера у камина, его обещания, мои мечты о будущем… Всё это теперь кажется далёким сном.
Я незаметно оглядываюсь по сторонам, ищу пути отступления. Слева — группа оживлённо беседующих коллекционеров, справа — барная стойка, за которой разливают шампанское. Между нами — несколько картин в массивных позолоченных рамах, словно немые свидетели этой неловкой сцены. Но бежать сейчас — значит показать слабость. А я не хочу, чтобы он видел, как сильно ранит меня эта встреча.
Андрей замечает меня. Его глаза на мгновение расширяются, он слегка напрягается. Света что‑то шепчет ему на ухо, но он не отвечает, не отрывает взгляда от меня. В его взгляде — смесь удивления и… чего‑то ещё. Тоски? Сожаления? Или это просто игра моего воображения?
Я делаю шаг назад, потом ещё один. Хочется исчезнуть, раствориться в толпе. Но ноги будто приросли к полу. В голове вертится одна мысль: «Почему именно сегодня? Почему здесь?» Словно судьба решила сыграть со мной злую шутку, подстроив эту встречу в самый неподходящий момент.
— Лена, — его голос звучит неожиданно мягко. — Не ожидал тебя здесь увидеть.
Света бросает на меня оценивающий взгляд, чуть приподнимает бровь. Её улыбка становится чуть натянутой, но она тут же маскирует это, поправляя локон у виска. Я чувствую, как внутри закипает злость — не на неё, а на себя. За то, что до сих пор реагирую на него. За то, что моё сердце всё ещё помнит его голос, его прикосновения.
— И я не ожидала, — отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Галерея впечатляет, не находишь?
Андрей кивает, но я вижу — он не слушает. Его взгляд скользит по моему лицу, словно пытается прочесть что‑то давно забытое. Он делает шаг ближе, и я невольно задерживаю дыхание. В воздухе витает лёгкий аромат его парфюма — тот самый, который я когда‑то покупала ему на день рождения.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он тихо.
Эти слова — как удар под дых. Сколько раз он говорил их раньше? Сколько раз я верила, что это искренне? Вспоминаю, как он шептал это мне по утрам, когда я собиралась на работу, как смотрел на меня, будто я — самое ценное, что есть в его жизни. А потом просто исчез. В памяти всплывает тот ужасный день: я вернулась домой с двумя билетами на концерт, который он так хотел посетить, а в прихожей обнаружила лишь его сумку и короткую записку: «Прости. Я не могу больше».
— Спасибо, — коротко отвечаю я, оглядываясь по сторонам в поисках спасения. Замечаю вдалеке подругу Алису — она оживлённо беседует с куратором выставки. Если удастся добраться до неё, будет проще сохранить лицо.
— Мы можем поговорить? — Андрей делает шаг ближе. — Наедине.
Света недовольно хмурится, её пальцы крепче сжимают его локоть. Она явно не ожидала такого поворота. В её глазах — вызов, но она молчит, лишь слегка приподнимает подбородок, демонстрируя превосходство. На её запястье блестит массивный браслет — наверняка подарок Андрея.
Я смотрю на него и понимаю: нет. Больше никаких разговоров. Никаких «может быть» и «а что, если». Два года я училась жить без него, училась снова доверять себе, строить планы, мечтать. Вспоминаю, как первые месяцы просыпалась с ощущением пустоты, как заставляла себя вставать с постели, как постепенно научилась радоваться мелочам — утреннему кофе, прогулке в парке, новым книгам. Как нашла в себе силы вернуться к живописи, которую забросила после замужества.
И сейчас не позволю одному мимолётному взгляду разрушить то, что с таким трудом создала.
— Нет, — говорю твёрдо, глядя ему прямо в глаза. — Нам нечего обсуждать.
В его взгляде мелькает что‑то неуловимое — боль? Разочарование? Но я не даю себе времени размышлять. Разворачиваюсь и ухожу, чувствуя, как дрожат колени. Каждый шаг даётся с трудом, но я иду вперёд, высоко подняв голову.
В зале звучит музыка — лёгкий джаз, ненавязчивый, но в то же время создающий особую атмосферу. Люди смеются, разговаривают, рассматривают картины, но для меня всё это — лишь фон. Я пробираюсь сквозь толпу, наконец добираюсь до Алисы. Она замечает моё состояние, вопросительно поднимает брови, но я лишь шепчу: «Позже».
Оказавшись у окна, делаю глубокий вдох. Свежий воздух из приоткрытой форточки немного успокаивает. Смотрю на город, раскинувшийся внизу, на огни, мерцающие в вечерней дымке. Вдалеке виднеется силуэт собора, его купола переливаются в свете прожекторов.
И понимаю: я сделала шаг вперёд. Без него.
Где‑то позади остаётся Андрей с его новой жизнью, с его новой женщиной. А передо мной — целая вселенная возможностей. Вспоминаю свою недавнюю выставку в маленьком арт‑пространстве, тёплые отзывы зрителей, первые продажи картин. Вспоминаю, как впервые за долгое время почувствовала себя по‑настоящему счастливой.
И впервые за долгое время я чувствую: это не конец. Это — начало.
Алиса подходит ко мне, кладёт руку на плечо:
— Всё в порядке?
— Да, — отвечаю я, и на этот раз это правда. — Всё действительно в порядке.
Мы стоим у окна, наблюдая за тем, как город погружается в ночь. Где‑то вдали раздаётся звон бокалов — гости продолжают веселиться, обсуждать искусство, строить планы. А я наконец чувствую, что готова сделать то же самое. Для себя.