Во-первых, сам факт начала войны вовсе не означает, что у одной из сторон есть реальная возможность остановить её, достигнув определённых целей, решив, что «мы довольны — давайте будем друзьями». Так история не работает.
Однако в определённом смысле именно этого пытался добиться Гитлер после капитуляции Франции в июне 1940 года. Он стремился заключить мирное соглашение с Великобританией, согласно которому обе стороны прекратили бы боевые действия: Германия признавала бы право Британии управлять своей глобальной империей так, как она это делала веками, а Британия, в свою очередь, приняла бы доминирование Германии на континентальной Европе.
По какой-то причине Гитлер никогда всерьёз не стремился к осуществлению вторжения на Британские острова — операции под кодовым названием «Морской лев». Уже 22 июня 1940 года, сразу после капитуляции Франции, он протянул британцам руку примирения, надеясь, что пережитое ими унизительное поражение станет достаточным стимулом для начала переговоров. Когда этого не произошло, Гитлер фактически начал дорогостоящий блеф: он одобрил первый этап операции «Морской лев», целью которого было установление господства в воздухе над южной частью Британии. Гитлер полагал, что британцам просто нужно больше убеждений, и передал инициативу Люфтваффе под командованием Геринга.
На самом деле «Морской лев» никогда не был приоритетом Гитлера. Великобритания не входила в его стратегическое видение Германии как безусловной господствующей силы в Европе и мире. Более того, Гитлер глубоко уважал Британию — её традиции, историю и империю.
Одной из причин его нежелания оккупировать острова был вопрос о судьбе британской колониальной империи. Германия не располагала ни ресурсами, ни флотом, чтобы эффективно контролировать обширные заморские владения. При этом Гитлера пугала перспектива, что такие богатые территории, как Индия, могут достаться Советскому Союзу или Японии. Не устраивала его и мысль, что Италия — обладательница мощного флота — окажется в выгодном положении для захвата британских африканских колоний (хотя и это было бы непростой задачей).
По мнению Гитлера, наилучшим исходом было бы добиться мирного соглашения посредством переговоров, причём максимально выгодного и безболезненного для Британии.
Вторжение в Британию не было реалистичной военной задачей для Вермахта. Надводный флот Кригсмарине, и без того слабый, к лету 1940 года почти полностью утратил боеспособность: значительная часть кораблей была уничтожена в ходе операций в Норвегии и теперь лежала на дне норвежских фьордов. Оставшийся оперативный флот был абсолютно неспособен поддержать масштабную десантную операцию.
Тем не менее, Германия начала активную подготовку к «Морскому льву»: от переоборудования речных барж для переброски войск через Ла-Манш до разработки специализированных транспортных самолётов, таких как «Мессершмитт Me 323 „Гигант“». Всё это было частью блефа — демонстрацией решимости, призванной вынудить Лондон к переговорам.
Содержание:
Энергетический кризис в Германии
Практически с самого начала войны Гитлер оказался перед растущей дилеммой в отношении Британии. Не имея реальных возможностей для вторжения, он остро нуждался в том, чтобы заставить британское правительство пойти на мир — главным образом ради прекращения военно-морской блокады, введённой Королевским флотом против немецкого торгового судоходства.
Ключевой проблемой для Германии была её хроническая зависимость от импорта сырой нефти. Нефть — жизненная основа любой промышленной державы. Уже 1 сентября 1939 года, вторгшись в Польшу, Германия потеряла доступ к международным нефтяным рынкам, включая Венесуэлу, откуда поступала значительная часть её нефти.
Советский Союз поставлял нефть в рамках пакта Молотова — Риббентропа, но этих объёмов было явно недостаточно для нужд Вермахта, немецкой экономики, союзников по Оси и даже недавно оккупированных территорий, которые, как часто забывают, также оказались отрезаны от мировой торговли.
Германия страдала от структуральной энергетической зависимости. Нехватку нефти невозможно переоценить — она напрямую влияла на стратегические решения Гитлера и определяла ход всей войны.
Вермахт неоднократно оказывался скован нехваткой топлива в критические моменты:
— почти на всём протяжении кампании в Северной Африке,
— во второй половине кампании 1941 года на Восточном фронте,
— в июне 1942 года, когда 6-я армия Паулюса не имела горючего, чтобы развить успех и захватить практически беззащитный Сталинград,
— при наступлении группы армий «А» на Кавказ, которое постоянно прерывалось из-за острой нехватки бензина и дизельного топлива.
Отсутствие у Германии этого стратегического ресурса в большей степени, чем любые военные преграды, предопределило её поражение во Второй мировой войне.
Гитлер, возможно, упустил мощный козырь, который мог бы склонить Британию к миру. Речь идёт о Дюнкерке: в июне 1940 года благодаря его приказу о приостановке наступления 199 553 британских солдата сумели эвакуироваться. Остаётся открытым вопрос: изменило бы наличие ещё 200 тысяч британских пленных ход переговоров? (К концу французской кампании Германия захватила около 60 000 британских военнослужащих.)
Но главное — пока Британия продолжала войну, Королевский флот не прекращал блокаду, и, следовательно, Германия навсегда теряла доступ к венесуэльской нефти.
После падения Франции и Нидерландов потребность Гитлера в нефти возросла более чем вчетверо. Германия и её союзники были отрезаны от мировых нефтяных рынков — ситуация, которая грозила немедленным экономическим коллапсом не только метрополии, но и недавно присоединённых территорий. Это, в свою очередь, затрудняло как мобилизацию военного потенциала, так и управление оккупированными регионами, где росло недовольство из-за экономического упадка.
Помимо поставок из СССР (всегда недостаточных) и румынских месторождений в Плоешти (тоже явно не покрывавших потребности рейха), в Европе оставались лишь силезские месторождения. Ирония в том, что львиная доля этих запасов, согласно секретным протоколам пакта Молотова — Риббентропа, досталась именно Советскому Союзу.
Операция «Морской лев» была блефом
Когда стало ясно, что Британия не пойдёт на мир, Гитлеру срочно требовался жизнеспособный источник нефти для своего расширенного рейха. Некоторые генералы, включая Роммеля, настаивали на захвате Ближнего Востока — региона с подтверждёнными запасами нефти. Однако Гитлер отвергал эту стратегию, считая её логистически нереалистичной: чтобы победить британцев в Египте, оккупировать Левант и обеспечить доставку нефти в Германию, потребовался бы десант, в десятки раз превосходящий по масштабу Африканский корпус.
План операции «Морской лев»
Для Гитлера ответ лежал на востоке — в необъятных просторах Советского Союза. Этот замысел он вынашивал с начала 1930-х годов, о чём писал в «Майн кампф». Он был уверен, что, учитывая сталинские репрессии в Красной армии и её позорное выступление в Зимней войне с Финляндией (1939–1940), СССР рухнет под натиском грандиозного блицкрига, который Гитлер начал планировать уже в декабре 1940 года.
По его замыслу, в первую очередь немцы захватят северные нефтяные месторождения у Майкопа и построенный трубопровод будет доставлять нефть к восточному побережью Чёрного моря — относительно небольшого и контролируемого водоёма, куда не смогут проникнуть союзные военно-морские силы. Оттуда танкеры по Дунаю доставят топливо прямо в Германию. Затем последует захват месторождений под Грозным и, наконец, в Баку.
Беспроигрышный сценарий, не правда ли?
Нефтяные месторождения Ближнего Востока и возможные маршруты вторжения для обеспечения доступа к ним
Могла ли Германия ограничиться империей, включающей только Великую Германию, Польшу, Францию, Нидерланды, Данию и Норвегию?
Скорее всего, нет — пока Британия не согласится на мир. Иначе блокада продолжится, венесуэльская нефть исчезнет навсегда, и Гитлеру обязательно потребуется новый источник топлива — либо на Ближнем Востоке, либо в СССР.
Ретроспективно, Ближний Восток выглядел бы более разумной стратегией. Без огромного Восточного фронта, требовавшего 3,5 миллиона немецких и 750 тысяч союзных солдат, высадка 6–7 танковых и столько же моторизованных дивизий в Триполи могла бы стать реальным инструментом для вытеснения британцев из Египта, Леванта, Ирака и Ирана.
Да, это был бы логистический кошмар — но по сравнению с операцией «Барбаросса» — задача значительно более выполнимая.
Ирония в том, что страны Оси фактически располагали колоссальными запасами нефти: в Ливии, находившейся под контролем Италии, залегало около 48 миллиардов баррелей высококачественной малосернистой нефти — более чем достаточно для покрытия всех военных и экономических нужд Оси. Однако итальянцы, хотя и подозревали о наличии нефти, так и не провели полноценную геологическую разведку. Лишь в 1956 году, уже после утраты Ливии, они осознали, каким «золотым рудником» владели.
Если у Германии и был шанс успешно вторгнуться и оккупировать Советский Союз, то 1941 год был для этого последней возможностью. К 1942 году Красная армия уже начала восстанавливаться и значительно укрепила свою боеспособность.
Тем не менее, я вижу единственный путь, по которому Германия могла бы добиться краха СССР: отказ от расистской идеологии на Востоке. Но нацисты были к этому совершенно не способны.
Власть Сталина держалась на институционализированном терроре, превратившем страну в ад. Захватнической державе, предложившей населению хотя бы минимальные улучшения — даже под иностранным руководством — было бы несложно заручиться поддержкой значительной части местного населения.
Однако нацисты, особенно СС, ничем не маскировали своих истинных намерений: массовые депортации, уничтожение, этнические чистки — всё это осуществлялось без тени моральных колебаний. Вместо того чтобы эксплуатировать недовольство сталинским режимом, они усилили лояльность к нему, превратив оккупацию в борьбу за выживание.
Именно это сделало «Барбароссу» стратегическим тупиком — и предопределило поражение Третьего рейха.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉
