В этом театральном сезоне «Сервилия» Николая Римского‑Корсакова стала первой оперой, на которую мне удалось попасть. Премьера прошла на Новой сцене Большого театра: каждый элемент постановки, от дирижёрской палочки до последнего штриха в костюме, демонстрировал внимание к деталям и любовь к музыке.
Все, что я знала о «Сервилии» — это опера в пяти действиях, написанная великим русским композитором Николаем Римским-Корсаковым по собственному либретто, основанному на драме Льва Мея. Премьерное исполнение состоялось ещё в 1902 году в Мариинском театре в Санкт-Петербурге, но с тех пор произведение часто воспринималось как одна из менее известных и редко исполняемых работ мастера.
Сюжет оперы разворачивается в Древнем Риме в 67 году н. э., в эпоху правления императора Нерона. В центре — драматические судьбы римских сенаторов, Сервилии, дочери одного из них, и переплетение политических интриг с зарождающимися новыми религиозными течениями и любовь.
Музыкальным руководителем постановки выступил Валерий Гергиев, чьё имя давно ассоциируется с возвращением забытых шедевров русской оперы на сцену крупнейших театров страны. Под его руководством произведение прозвучало монументально, сохранив всю красоту позднего стиля Римского‑Корсакова, его богатую оркестровую фактуру и сложную вокальную драматургию.
Дирижёр-постановщик Антон Гришанин тонко выстроил баланс между оркестром, хором и солистами. Оркестр звучал стройно, точно, подчёркивая драматизм сцен и психологическую глубину персонажей, а каждая вокальная партия раскрывала характер героя через нюансы звучания и тембр.
В первом акте музыка и вокальные партии звучали так слитно, что порой казалось, будто все звуки сливаются в один живой поток, требующий полной концентрации, чтобы уловить каждый нюанс. А во втором акте спектакль буквально захватил меня целиком: эмоции и восторг не отпускали ни на мгновение, и я проживала каждую сцену вместе с героями, до самого финала.
Очень понравилось.
Режиссёр-постановщик Ольга Иванова предложила современное прочтение античного сюжета, отказавшись от стандартной «античной» декоративности. Пространство сцены стало продолжением музыкальной драмы: холодные линии, динамичные уровни и символические элементы усиливали напряжение и драматизм действия.
Особо хочется отметить сценографа и художника по костюмам Виктора Герасименко. Его великолепные декорации и костюмы создавали атмосферу Древнего Рима, но одновременно оставались актуальными и выразительными для современного зрителя. Каждая сцена выглядела как отдельная картина, а переходы между действиями были органичными и эстетически насыщенными.
Хореограф Екатерина Миронова добавила пластическую выразительность, делая движения персонажей органичным продолжением музыки и драматического развития сюжета.
Сервилия — Рамиля Миниханова — впечатляла не только чистотой и силой голоса, но и психологической достоверностью образа. Её партия была эмоционально насыщенной, каждый фразовый изгиб передавал внутреннюю борьбу героини.
Соран — Денис Макаров — проявил мастерство в раскрытии характера второго плана, его сцены с Сервилией были проникновенными и трогательными.
Не могу не отметить работу гримеров: Анна Оганова, создавая волшебницу Локусту и призрака создала мистический и очень аутентичный образ, усилив драматическое напряжение сцен.
До этой премьеры, в разные годы, мне уже доводилось бывать на других операх Римского-Корсакова в Большом театре — «Садко», «Сказке о царе Салтане» и «Снегурочке». Именно «Снегурочка» оставалась для меня самой любимой: в ней удивительным образом соединяются поэтичность, светлая лирика и та особая музыкальная магия Римского-Корсакова, к которой хочется возвращаться снова и снова.
Премьера «Сервилии» оказалась не просто возвращением редкой оперы, а полноценным сценическим событием. Музыкальная точность, драматическая выразительность, визуальная роскошь и пластическая динамика создали цельное и захватывающее впечатление.
Большой театр, очередной раз, доказал, что умеет работать с непростым, малоизвестным репертуаром, превращая его в живое и современное искусство, способное тронуть публику.
Эта постановка — настоящее открытие и свидетельство того, что каждое произведение, даже редкое и забытое, может зазвучать с новой силой.