— Лиз, смотри! Твоя свекровь опять постит!
Подруга Катя ткнула телефоном прямо в лицо Лизы. На экране красовалась фотография её пятилетнего сына Артёма в одном белье, размазывающего по щекам шоколадную пасту. Подпись гласила: «Мой любимый внучок обожает сладенькое! Бабуля всегда балует!»
Лиза почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Это уже седьмое фото за неделю, — Катя листала дальше. — Вот Соня в ванной играет с пеной. А здесь они оба спят. И везде геолокация — ваш адрес.
— Я её просила не выкладывать, — Лиза сжала кружку с кофе так, что побелели костяшки пальцев. — Два раза просила.
— А она что?
— Обиделась. Сказала, что я запрещаю ей радоваться внукам. Что все её подруги показывают фотографии, а она что, хуже всех?
Катя скептически хмыкнула.
— Знаешь, а может, пора жёстче поговорить? Это же дети твои, не её.
Лиза кивнула, но понимала — разговор предстоит не из приятных.
Галина Петровна, свекровь Лизы, открыла соцсети три года назад, когда вышла на пенсию. Сначала там были цветочки с балкона, котики из интернета и мудрые цитаты на фоне заката. Лиза даже умилялась — пусть бабушка развлекается.
Но потом родилась Соня. И Галина Петровна словно получила новое призвание.
Первые фото появились в день выписки из роддома. Лиза, измученная бессонными ночами, не придала значения. Потом снимки посыпались один за другим: первая улыбка, первый зуб, первые шаги. Галина Петровна комментировала каждую мелочь, собирала лайки и с гордостью показывала мужу количество просмотров.
— Смотри, Володя, двести человек посмотрели! Все пишут, какая красавица наша Сонечка!
Лиза терпела. В конце концов, бабушка имела право гордиться внучкой. Но когда Галина Петровна начала выкладывать фотографии с подписями в стиле «мама опять не убрала игрушки» или «папа забыл купить памперсы», терпение начало заканчиваться.
А потом родился Артём. И всё стало совсем невыносимо.
Галина Петровна вела себя так, словно дети принадлежали лично ей. Она приезжала без предупреждения, устраивала фотосессии с внуками, выкладывала снимки в реальном времени с геометками. Под каждым постом висели десятки комментариев от её подруг, обсуждавших, на кого похож ребёнок, правильно ли Лиза одевает детей и не слишком ли они худые.
— Мам, можно мы сегодня сами погуляем? — Лиза попыталась деликатно.
— Ты что, запрещаешь мне видеться с внуками? — Галина Петровна сразу надула губы. — Я целую неделю их не видела!
— Мам, я не запрещаю. Просто хочу, чтобы вы спрашивали разрешения, прежде чем публиковать их фотографии.
— Почему я должна спрашивать? Это же мои внуки!
— Но мои дети.
— Ах вот как! — Галина Петровна вскинула подбородок. — Значит, я чужая? Не имею права гордиться?
— Мам, дело не в этом...
Но свекровь уже развернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Вечером Лиза обнаружила в сети новый пост: «Некоторые молодые мамочки забывают, кто им помогает с детьми. Обидно и больно».
Лизин муж Дмитрий попытался сгладить углы.
— Лиз, ну не кипятись. Мама же от любви. Она просто хочет, чтобы все видели, какие у неё красивые внуки.
— Дима, она выложила фото Артёма на горшке! С подписью «мой чемпион освоил новый навык»! Ему будет пятнадцать лет, и эта фотография всё ещё будет висеть в интернете!
— Преувеличиваешь.
— Я не преувеличиваю! Я читала про случаи, когда такие фотографии попадали на странные сайты. И потом, это просто неприлично — показывать детей в таком виде всему миру!
Дмитрий вздохнул.
— Ладно, я поговорю с ней.
Но разговор не состоялся. Галина Петровна две недели не брала трубку, демонстративно игнорировала сообщения и выкладывала грустные статусы о неблагодарных невестках.
— Может, правда отстать от неё? — предложил Дмитрий. — Ну подумаешь, фотографии. Все же так делают.
— Не все, — отрезала Лиза.
Ситуация накалилась окончательно, когда Лиза получила звонок от воспитательницы детского сада.
— Лизавета Андреевна, нам нужно с вами поговорить. У нас есть строгое правило — родители не должны выкладывать фотографии детей из группы без согласия всех родителей. А бабушка вашего Артёма разместила снимок с праздника, где видны другие дети. Уже две мамы пожаловались.
Лиза побледнела.
— Я не знала...
— Пожалуйста, решите этот вопрос. Иначе нам придётся ограничить бабушке доступ на утренники.
Вечером Лиза позвонила Галине Петровне. Та ответила на пятый гудок, голосом полным обиды.
— Мам, нам нужно серьёзно поговорить. Немедленно.
— Я слушаю, — холодно отозвалась свекровь.
— Вф выкладывали фотографии с утренника?
— Ну и что? Артём там так мило читал стишок!
— Мам, на этом фото другие дети. Их родители не давали согласия.
— Какое ещё согласие? Это же просто фотография!
— Галина Петровна, — Лиза старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело, — это не просто фотография. Это чужие дети. Их лица, их имена. В интернете это останется навсегда. И если ты не удалишь снимок прямо сейчас, вам запретят приходить на праздники.
Повисла тишина.
— То есть ты на стороне этих... этих истеричек? — голос свекрови дрожал от возмущения.
— Я на стороне здравого смысла. И на стороне своих детей, чьи фотографии вы распространяете без моего разрешения.
— Ах вот оно что! — Галина Петровна повысила голос. — Ты всё равно меня в этом обвиняешь! Я для тебя преступница!
— Мам, я просто прошу удалить фотографии с чужими детьми и впредь не выкладывать снимки моих детей без моего согласия. Это нормальная просьба.
— Нормальная! — свекровь всхлипнула. — Ты отнимаешь у меня единственную радость! Мне уже скоро шестьдесят, я всю жизнь работала, а теперь хоть немножко хочу насладиться внуками. А ты!..
— Наслаждайтесь вживую, — твёрдо сказала Лиза. — Приходите, гуляйте, играйте с ними. Но фотографии — это моё решение как матери.
Галина Петровна бросила трубку. А через час в её профиле появился пост: «Когда твоя невестка запрещает тебе радоваться внукам. Больно. Обидно. Одиноко».
Под постом мгновенно посыпались комментарии подруг: «Какой ужас!», «Молодёжь совсем обнаглела!», «Сочувствую, держись!»
Лиза закрыла телефон и расплакалась.
— Мам, а почему ты плачешь? — к ней подошла Соня.
— Так, дочка, ничего. Просто грустно немножко.
— Из-за бабушки?
Лиза удивлённо посмотрела на дочь.
— Почему ты так решила?
— Ну, она же всегда хочет нас фотографировать. А ты не хочешь. Вы ругаетесь.
Семилетняя Соня оказалась наблюдательнее, чем думала Лиза.
— Дочка, а тебе нравится, когда бабушка выкладывает ваши фотографии?
Соня задумалась.
— Не очень. В садике Вика говорила, что видела меня в телефоне у своей мамы. Мне было неловко.
— Почему?
— Ну, это же как будто все знают про меня что-то, а я не знаю, что они знают.
Устами младенца, подумала Лиза.
Дмитрий вернулся поздно. Увидев заплаканные глаза жены, нахмурился.
— Опять моя мать?
— Дим, нам нужно решить это раз и навсегда. Я не могу больше жить в постоянном напряжении.
Он сел рядом, обнял за плечи.
— Я понимаю. Извини, что сразу не поддержал. Просто не хотел ссориться с мамой.
— А со мной хотел?
— Нет, — он виновато улыбнулся. — Просто думал, что ты... ну, смиришься.
— Я не хочу смиряться с тем, что мои дети становятся контентом для чужих людей.
— Тогда завтра поедем к маме. Вместе. И поговорим серьёзно.
Галина Петровна встретила их с каменным лицом.
— Заходите, раз уж пришли.
— Мам, садись, пожалуйста, — Дмитрий взял инициативу в свои руки. — Нам нужно всё обсудить спокойно.
— Что обсуждать? Твоя жена и так всё решила за меня.
— Галина Петровна, — Лиза набрала воздуха, — я не хочу запрещать вам видеться с внуками. Я очень ценю вашу помощь и то, как вы любите детей. Но фотографии — это другое.
— Я не понимаю, в чём проблема!
— Проблема в безопасности. Когда вы ставите геометку, все видят, где мы живём. Когда вы пишете, что я на работе до шести, а Дима в командировке, все понимают, что дети одни с бабушкой. Это небезопасно.
Галина Петровна скептически фыркнула.
— Ну придумала!
— Мам, Лиза права, — вмешался Дмитрий. — Я читал статьи. Бывают случаи, когда преступники вычисляют распорядок семьи по постам в соцсетях.
— Какие преступники! — свекровь отмахнулась. — У меня только подруги в друзьях!
— У вас в друзьях триста человек, — спокойно сказала Лиза. — Вы всех лично знаете?
Галина Петровна замялась.
— Ну... в основном это подруги моих подруг...
— Вот видите.
Повисла неловкая тишина.
— Я просто хотела, чтобы все видели, какие у меня замечательные внуки, — тихо сказала свекровь. — Все мои знакомые хвастаются, показывают фотографии. А я что, должна молчать?
— Мам, — Дмитрий взял её за руку, — а если мы создадим закрытый альбом? Только для близких родственников и проверенных друзей. И все фотографии будут проходить через Лизу. Она посмотрит, одобрит, и ты сможешь их публиковать.
Галина Петровна насупилась.
— То есть меня будут контролировать, как маленькую?
— Нет, — мягко сказала Лиза. — Просто мы будем работать в команде. Вы — любящая бабушка, я — заботливая мама. Вместе мы обеспечим детям безопасность и в то же время сохраним семейные воспоминания.
Свекровь помолчала, разглядывая свои руки.
— А если я хочу поделиться чем-то срочным?
— Напишите мне, я отвечу в течение часа. Если фото нормальное, без лишних подробностей и геометок, разрешу. Договорились?
Галина Петровна медленно кивнула.
— Хорошо. Попробуем.
Через месяц Лиза зашла в профиль свекрови. Там висели новые фотографии внуков — аккуратные, красивые, без лишних деталей. Под каждой приписка: «Фото одобрено мамой». Комментарии были тёплыми и добрыми.
— Слушай, ты правда это сделала! — восхитилась Катя. — Я думала, ты не справишься.
— Просто нужно было найти компромисс, — улыбнулась Лиза. — И объяснить, почему это важно.
— А свекровь не бунтует?
— Поначалу ворчала. Но потом втянулась. Даже начала спрашивать моего мнения по поводу подписей. Вчера написала: «Лиз, как думаешь, эту фразу можно или слишком личное?»
Катя рассмеялась.
— Чудеса!
— Да нет, — Лиза покачала головой. — Просто уважение. Когда люди начинают слышать друг друга, всё становится проще.
Вечером Галина Петровна позвонила сама.
— Лизонька, можно я завтра заеду? Хочу с детьми в парке погулять. И сфотографироваться на память.
— Конечно, приезжайте, — Лиза улыбнулась. — Но фотографии отправьте мне сначала, договорились?
— Договорились, доченька.
Лиза положила трубку и выдохнула. Кажется, они наконец нашли общий язык.
Присоединяйтесь к нам!