Понтий Пилат - человек, чье имя мы повторяем всякий раз, произнося Символ веры, остается для истории фантомом.
О реальном Пилате мы не знаем почти ничего, кроме нескольких сухих строк у Тацита и Иосифа Флавия да пары найденных монет и надписей.
![«Надпись Пилата» из Кесарии Приморской. Надпись гласит: [Этот] Тивериад был построен Понтием Пилатом, префектом Иудеи.](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_6948ff9d6b0bcb7207b47292_69490009f601824824be27cf/scale_1200)
Сразу же после евангельских событий пути посмертной репутации Пилата расходятся кардинально, образуя пропасть между Востоком и Западом.
Взгляните на Восток. Здесь, в теплом мареве коптских и эфиопских преданий, Пилат неожиданно обретает ореол святости.
Раннехристианские авторы, такие как Тертуллиан, были убеждены: в душе своей Пилат был христианином.
Разве не он отказался менять надпись на кресте "Царь Иудейский"?
Разве не он сказал фарисеям свое знаменитое "что я написал, то написал"?
Для восточной традиции эти слова стали не упрямством чиновника, а исповеданием веры.
Более того, апокрифы вроде "Евангелия от Петра" или "Деяний Пилата" (созданных, вероятно, в IV веке) старательно отбеливают римский плащ наместника.
В этих текстах вся вина перекладывается на иудейских первосвященников и толпу.
Пилат здесь — трагическая фигура, заложник обстоятельств, который даже читает иудеям мораль, ссылаясь на их же Писание.
Иосиф Аримафейский в этих легендах называет его «человеком с обрезанным сердцем», признавая в нем духовного брата.
В Эфиопской церкви до сих пор 25 июня чтут память святого Пилата.
Копты пошли еще дальше, объявив его мучеником, принявшим смерть за Христа.
Существует удивительный коптский папирус (часть которого чудом уцелела после кораблекрушения), где черным по белому написано: Пилат верил в Того, кого распял.
А что же семья? Невозможно говорить о Пилате, не упомянув его жену.
В Евангелии от Матфея она появляется лишь на мгновение — тень, посылающая слугу с запиской: "Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него".
Кто она?
Традиция дала ей имя — Клавдия Прокула.
В восточной традиции она — святая, первая язычница, уверовавшая во Христа.
Совсем иная картина открывается, если мы обратим взор на суровый Запад.
В западных преданиях она предстаёт чувственной красавицей в роскошных одеждах — соблазнительной и двусмысленной фигурой.
Некоторые западные богословы полагали, что сон ей навели бесы, чтобы остановить распятие и тем самым лишить людей спасения.
Потрясающая инверсия, не правда ли?
Спасение Христа как дьявольский план!
В сумраке средневековой Европы, не было места жалости и к "богоубийце".
Западное воображение требовало возмездия, и оно его сотворило — жестокое, изощренное и бесконечное.
Средневековые авторы не могли смириться с тем, что Пилат мог умереть спокойно.
Нет, такой грешник должен был страдать.
И вот рождается легенда о его страшном конце.
По одной из версий, император Тиберий, узнав о казни пророка-целителя (которого он сам надеялся призвать для лечения), в ярости вызывает Пилата в Рим.
Но Пилат является пред очи кесаря в "нешвенном" хитоне Христа. Пока святыня на нем, император не может излить свой гнев.
Но стоит сорвать с наместника одежду, как ярость владыки обрушивается на него со всей мощью.
Далее якобы следует самоубийство.
По свидетельствам историков Иосифа Флавия и Тацита, Пилата сняли с должности в 36 году нашей эры.
Причина — очередное жестокое подавление народного недовольства, что показалось перебором даже для Рима.
Жалобу на префекта написал легат-пропретор соседней провинции Сирия (и фактически начальник Пилата) Луций Вителлий.
По всей видимости, он интриговал против наместника Иудеи — после кляузы его карьера пошла в гору.
Пилата же отправили в Рим, где его следы теряются.
Существует несколько теорий о том, что случилось с ним дальше.
Церковный историк IV века Евсевий Кесарийский пишет, что Пилата отправили в ссылку в Галлию. Там произошло несчастье: его дочь провалилась под лед озера. Не выдержав горя, он покончил жизнь самоубийством.
По другой уже упомянутой выше апокрифической легенде, путь прокуратора закончился аналогично, только в Риме.
По рассказам, которые считают достоверными в Коптской и Эфиопской церквах, префект так проникся судьбоносной встречей со Спасителем, что сам стал христианином и принял мученическую смерть около 64 года нашей эры во время гонений Нерона.
Пилат был человеком границы.
Он стоял на границе между Римом и Востоком, между язычеством и рождающимся христианством, между циничной реальной политикой и абсолютной Истиной, которая стояла перед ним в истерзанном хитоне.
Его трагедия — это трагедия упущенного шанса.
Или, наоборот, трагедия неизбежности?
Ведь без приговора Пилата не было бы Искупления и он — необходимая деталь в механизме спасения человечества.
© - 4-й член Символа Веры.