Я подняла глаза от меню и увидела его руку. Она лежала на счёте, аккуратно сложенном пополам, как будто это секретный документ. Пальцы Андрея постукивали по бумаге.
— Давай разделим пополам, — сказал он, не глядя на меня. Голос был ровный, деловой. — Здесь всё чётко расписано. Твой салат, моя паста, твоё вино, моё пиво.
Вокруг звенели бокалы, смеялись люди. У столика напротив мужчина кормил девушку с ложечки кусочком торта. Сегодня было моё двадцать восьмое.
—Андрей, произнесла я тихо, ты серьёзно? Сегодня мой день рождения.
— вот почему, — он посмотрел на меня и улыбнулся той самой, «разумной» улыбкой. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Независимость — это важно. Мы же оба работаем.
Официант, парень лет двадцати, уже стоял рядом, но почувствовав ледяное молчание, сделал шаг назад. Я увидела в его взгляде мгновенное понимание и сочувствие. Мне стало стыдно. Горько и унизительно стыдно.
— Хорошо, — сказала я, и мой голос прозвучал чуждо. — Разделим.
Я достала кошелёк. Купюры хрустели новыми, негнущимися краями. Я отсчитала ровно половину. Положила деньги рядом с его тарелкой. Они лежали на белой скатерти, как опровержение всему, что было между нами последние полтора года.
Полтора года назад мы познакомились в тренажёрном зале. Он попросил подстраховать его. Андрей был тем самым «правильным» парнем — с планом на жизнь, с ипотекой, с графиком savings. Он говорил «вложения в себя» и «нормальные отношения без токсичности». Сначала это казалось надёжным. Он никогда не опаздывал, всегда знал, какой фильм рекомендует, а какой — нет, и никогда не забывал про витамин C. Я, Катя, вечно летающая в облаках иллюстратор, потерявшая три зонта за месяц, была очарована этой стабильностью. Он был моим противоположным полюсом, моим якорем.
Но якорь начал тянуть на дно. Мелочи. Он начал вести таблицу наших общих трат. Сначала в шутку — «Посмотрим, на сколько тебя хватит». Потом уже без шуток. «Ты вчера купила дорогой сыр, хотя могла взять обычный. Разница 150 рублей». «Такси до метро — это роскошь, когда есть автобус». Мои попытки сделать ему сюрприз, купить хорошее вино или билеты в театр, натыкались на лекцию о финансовой грамотности. «Мы не миллионеры, Катя. Нужно жить по средствам». Я жила по средствам. У меня была своя квартира, доставшаяся от бабушки, и стабильный свободная занятость. Но для него «мои» средства всегда казались подозрительными, ненадёжными, «художественными».
За неделю до дня рождения я проговорилась подруге Лере.
— Он предлагает мне переехать к нему, — сказала я, глядя в чашку с чаем. — Говорит, мою квартиру можно сдать, и это будет отличным вкладом в наш общий бюджет.
— И ты сдашь бабушкину квартиру? — Лера прищурилась. Она знала, как я её люблю. Эти дубовые полы, высокие потолки, старый фикус в углу.
— Не знаю. Мне кажется, это логично. Мы строим будущее.
— Будущее, в котором ты платишь за свою половину ужина в свой же день рождения? — Лера всегда била в самую точку. — Кать, он не скупой. Он контролирующий. Разница огромная. Скупой просто не тратит на себя. Контролирующий тратит, но требует от тебя отчёта за каждую копейку. Будь осторожна.
Я отмахнулась. Лера была циничной разведёнкой, а у меня были «отношения без токсичности».
Накануне дня рождения произошло чудо. Я получила письмо. Не email, а настоящее бумажное письмо с толстым конвертом. От международного конкурса книжной иллюстрации, на который я почти без надежды отправила работы полгода назад.
«Уважаемая Екатерина! Поздравляем! Ваша серия иллюстраций к „Алисе в Стране чудес“ заняла 1. место. Денежный приз — 15 000 евро. Приглашаем вас на церемонию награждения в Милан…»
Я прочитала письмо раз десять. Пятнадцать тысяч евро. Сумма, немыслимая для меня. способ купить профессиональный планшет, съездить на стажировку, сделать ремонт в бабушкиной квартире… Или просто положить на счёт и полгода не думать о заказах. Я плакала, сидя на полу в коридоре, прижимая лист к груди. Это была не только победа. Это было признание. Того, что моё «художественное» имеет ценность. Огромную.
Первым, кому я захотела рассказать, был Андрей. Я набрала его номер, руки дрожали.
— Андрей, ты не поверишь! Я выиграла конкурс! Большой международный! 1. место!
На той стороне провода была пауза.
— Это тот, где нужно было отправлять работы за свой счёт? — спросил он.
— Да, но…
— Поздравляю, — голос звучал сдержанно. — А приз какой?
— Деньги. И поездка в Милан на церемонию.
— Сколько денег?
Я сказала. Пауза стала ещё длиннее.
— Серьёзная сумма, — произнёс он. Его тон сменился на деловой, совещательный. — Тебе нужно сразу подумать о налогах. И не спеши тратить. Лучше всего положить на депозит под процент. Я помогу тебе разобраться.
Энтузиазм во мне погас, как костёр, залитый водой. Я ждала восторга, гордости, объятий. Получила консультацию финансового аналитика.
— Спасибо, — сказала я тускло. — Я подумаю.
— Кстати, насчёт завтра, — перешёл он на другую тему. — Я забронировал столик в том итальянском месте, о котором ты говорила. В восемь.
Хотя бы это. Хотя бы он помнил и забронировал. Это жестом надежды зацепилось за моё сердце. Может, он просто не умеет выражать эмоции? Может, завтра всё будет иначе?
А завтра было вот это. Разделённый пополам счёт в день моего рождения. Под стук его пальцев по бумаге.
Я допила вино, поставила бокал. Внутри всё застыло и превратилось в лёд.
— Готов идти? — спросил Андрей, достав сдачу от официанта. Он аккуратно сложил её в портмоне.
— Да, — сказала я. — Только я пойду одна.
Он поднял брови.
— Ты что, обиделась? Катя, это же просто логично. Мы оба зарабатываем. Зачем мне оплачивать тебе твой ужин?
— Не зачем, — ответила я, вставая. Голос не дрожал. Лёд держал., Просто «зачем», это слово для чужих людей. А для своей девушки в день её рождения не нужно «зачем». Нужно просто «хочу».
Я вышла на улицу. Апрельский ветер бодрил. Я шла, не разбирая дороги. Телефон в кармане жужжал — Андрей. Я выключила звук.
Я пришла не к себе, а к Лере. Открыла дверь без звонка, у нас так принято.
— Всё, — сказала я, скидывая туфли в прихожей. — Всё кончено.
Лера, не задавая вопросов, повела меня на кухню, усадила на стул.
— Рассказывай.
Я рассказала. Про счёт. Про его «логично». Про победу в конкурсе и его реакцию.
Лера слушала, не перебивая. Потом встала, открыла холодильник и достала бутылку советского шампанского, которое мы хранили «на самый крайний случай».
— внушительный так, — сказала она, с хлопком открывая бутылку. Пена хлынула на старый кухонный стол.1.:. Пятнадцать тысяч евро! Это не просто деньги, Кать. Это пинок под зад всей твоей неуверенности. 2.:, твой бывший жених — идиот. Не скупец, а именно идиот. Он только что разделил счёт не на ужине. Он разделил счёт на всю совместную жизнь. И показал тебе, что в ней не будет места ни для твоих побед, ни для твоих праздников. Только для его таблиц.
Она налила шампанское в две кружки.
— Выпьем за твою свободу. И за Милан.
Мы выпили. И я впервые за этот вечер рассмеялась. Горько, но искренне.
— Что будешь делать? — спросила Лера.
— Сначала поеду в Милан. Получу свой приз. А потом… Потом буду жить. Одна. В бабушкиной квартире. Или не одна. Но точно — не с ним.
Милан был сказкой. Церемония, тёплые слова жюри, другие художники, с которыми мы говорили на одном языке — языке цвета и композиции. Никто не спросил меня про налоги или депозиты. Все говорили про свет, про эмоции, про идеи. Я чувствовала себя на своём месте.
В самолёте обратно я сидела у иллюминатора и смотрела на облака. В кармане лежала визитка арт-директора из крупного московского издательства, который был в жюри. «Позвоните, как вернётесь. У нас для вас есть предложение».
Андрей за эти две недели написал мне три длинных сообщения. В первом он объяснял свою логику. Во втором — сожалел, что я «неправильно всё поняла». В третьем предлагал «сесть и всё обсудить, как взрослые люди». Я не ответила ни на одно.
Я вернулась домой поздно вечером. На пороге своей квартиры я увидела его. Андрей стоял, прислонившись к стене, в том самом практичном пальто.
— Катя, нам нужно поговорить.
— Говори, — я не стала открывать дверь.
— Можно войти?
— Нельзя.
Он поморщился, но остался на месте.
— Я обдумал ситуацию. Действительно, в тот вечер я повёл себя… не самым романтичным образом. Приношу извинения. Но, Катя, это не повод рушить наши планы. Мы столько всего строили. Переезд, общий бюджет…
— Общий бюджет, — повторила я., В котором моя победа, это просто строка в твоей таблице? Моя квартира — это актив для сдачи? Мой день рождения — это повод для урока финансовой самостоятельности?
— Ты всё драматизируешь! — голос его впервые зазвучал раздражённо. — Я пытаюсь построить для нас стабильное будущее! Ты живёшь в мире своих фантазий, а реальный мир жёсток. Деньги не пахнут, Катя, и их нужно считать. Даже твой приз — это не подарок судьбы, а результат работы, и с ним нужно обращаться разумно. Я могу тебе в этом помочь.
Я посмотрела на него. На этого красивого, правильного, разумного мужчину. И поняла, что не чувствую ничего. Ни обиды, ни злости, ни любви. Пустота.
— Андрей, — сказала я тихо. — Ты прав. Реальный мир жёсток. И в нём есть простое правило. Не делят счёт в день рождения. Не консультируют без спроса. И не называют любовь — построением будущего. Прощай.
Я открыла дверь и зашла в квартиру. Дубовые полы скрипнули по-родному. Фикус в углу был огромен и спокоен. Я повернулась, чтобы закрыть дверь. Он всё ещё стоял в коридоре, с лицом человека, который только что увидел, как от него уплывает самый выгодный актив.
— Катя, подумай…
— Я уже всё обдумала, — сказала я и закрыла дверь. Щелчок замка прозвучал на удивление громко и окончательно.
На следующее утро я проснулась поздно. Солнце заливало комнату. Я потянулась, встала и подошла к столу. Там лежала папка с контрактом от издательства и распечатанный билет на выходные в Прагу. Один билет.
Я взяла телефон и сняла его с беззвучного режима. Было несколько сообщений от Леры и мамы. Ни одного — от Андрея.
Я открыла окно. В квартиру ворвался шумный весенний воздух, пахнущий влажной землёй и чем-то новым. Я вдохнула его полной грудью. Потом набрала номер арт-директора.
— Здравствуйте, это Екатерина, — сказала я, глядя на солнечный луч, играющий на столе. — Я готова обсудить ваше предложение.