22.12.2025
#Метафоричешная
Они шли по парку.
Осень была уже на излёте — та самая поздняя, когда листья под ногами шуршат, как старые оправдания: сухо, громко и немного неловко.
Тим говорил быстро, сбивчиво, словно защищался от невидимого суда. Плечи были чуть приподняты, дыхание поверхностное.
— Я не хочу быть тем, кто не удержал.
Тем, про кого потом скажут: «Ну, не справился».
Может, я просто… — он замялся, — недостаточно старался?
Лука не ответил сразу.
Он остановился у старой детской площадки. Краска на перекладине облупилась, металл потемнел. Качели поскрипывали на ветру — без ритма, без радости, как дыхание давно забытого механизма.
— Видишь эти качели? — сказал он.
— Если на них никто не садится десять лет,
они всё равно остаются качелями.
Форма сохранена.
Правильная.
Но детства в них больше нет.
Тим нахмурился. Он засунул руки в карманы — жест защиты, который сам не заметил.
— То есть… держаться — это не всегда хорошо?
— Иногда удерживать — значит мешать расти, — ответил Лука.
— Брак может стать клеткой, сделанной из правильных слов.
Красивой.
Уютной.
С общими фотографиями, привычным «мы» и фразами, которые не режут слух.
Но всё равно клеткой.
Тим замедлил шаги. Лист под его ботинком хрустнул особенно громко, и он вздрогнул, будто это был не лист.
— А честность тогда… что? — спросил он тише.
Лука посмотрел на него прямо. Без суровости. Без утешения.
— Единственный ключ.
Не «сделать красиво».
Не «начать сначала из страха».
А посмотреть друг на друга и сказать:
«Мы дошли до предела этой формы».
Тим остановился совсем. В груди стало плотнее, будто там что-то упёрлось в стену.
— А если дальше? — почти шёпотом.
Лука пожал плечами, словно речь шла о погоде, а не о судьбе.
— Дальше — только навстречу себе.
И это страшно.
Потому что тогда нельзя спрятаться за «мы».
Нельзя сказать: «Так вышло».
Придётся сказать: «Это мой выбор».
Ветер качнул одно из сидений. Пустое. Оно медленно качнулось вперёд — и так же медленно вернулось назад.
— Получается… — сказал Тим, не глядя на Луку, — зрелость — это не терпеть?
Лука кивнул.
— Зрелость — это выдержать правду.
Даже если она разрушает привычное.
Даже если после неё придётся заново учиться жить, а не функционировать.
Они постояли молча.
Вдалеке загорелось первое окно — тёплое, жёлтое, будто кто-то аккуратно включил надежду, не спрашивая разрешения.
Тим глубоко вдохнул. На выдохе плечи немного опустились.
— Знаешь… — сказал он, — я всегда думал, что любовь должна утешать.
Лука тихо усмехнулся.
— Это очень удобная мысль.
Особенно если не хочешь меняться.
Тим поднял на него взгляд.
— Тогда… что она делает на самом деле?
Лука пошёл дальше, и Тим догнал его уже на следующей аллее.
— Любовь, — сказал Лука, — не утешает.
Она требует, чтобы ты стал собой.
Не правильным.
Не удобным.
А живым.
Листья снова зашуршали под ногами.
Но теперь этот звук был не оправданием.
Он был шагами.
Окончание следует.
Ваш Александр Смирнов
Приглашаю вас к ремонту жизни и саморазвитию, детали тут:
http://myprocessing.ru/zapisatsya-na-konsultatsiyu
или тут: https://taplink.cc/smirnov_processing