Дверь моего кабинета приоткрылась ровно в десять утра. Секунда в секунду. Я даже не поднимал глаз от монитора, изучая резюме очередного кандидата на должность ведущего менеджера.
— Добрый день, Владислав Николаевич. Можно?
Голос показался мне смутно знакомым. В нем не было прежней стальной уверенности, скорее какая-то надтреснутая вежливость. Я медленно поднял голову и на мгновение забыл, как дышать.
На пороге стояла Жанна. Та самая Жанна Игоревна, которая пять лет назад была моим личным кошмаром. Только теперь на ней не было дорогого костюма от известного бренда, а её идеальная когда-то укладка сменилась простым пучком. Она заметно похудела, и в уголках глаз залегли глубокие тени.
— Присаживайтесь, Жанна... — я специально сделал паузу, глядя в её анкету, — Игоревна.
Она замерла. В её глазах промелькнуло узнавание. Она узнала меня не сразу — за эти пять лет я сменил растянутые толстовки на индпошив, отрастил короткую бородку и, кажется, стал выглядеть на десять лет старше своего тридцатника.
— Влад? — выдохнула она, и её щеки мгновенно вспыхнули пунцовым цветом. — То есть, Владислав Николаевич?
Я откинулся на спинку кожаного кресла. В голове тут же всплыл тот дождливый ноябрь, когда мне было двадцать пять. Я тогда работал у неё в рекламном агентстве помощником «принеси-подай». Помню, как вбежал в офис, опоздав на двадцать минут, потому что застрял в лифте с соседской старушкой, которой стало плохо.
Тогда Жанна даже слушать меня не стала. Она стояла посреди опенспейса, брезгливо разглядывая мои мокрые кроссовки.
— Ты опоздал на летучку, ничтожество, — прошипела она тогда так громко, что все коллеги замолчали. — Мне плевать, кого ты там спасал. Ты сорвал мне тайминг.
Она выхватила из моих рук папку с отчетом, на который я потратил всю ночь, и швырнула её на пол. Листы разлетелись по грязному кафелю.
— Пиши заявление. И чтобы через пять минут твоего духа здесь не было. Пошел вон!
Тогда я чувствовал себя раздавленным насекомым. Я уходил под её издевательский смех, собирая свои вещи в коробку. А сегодня она сидела передо мной и судорожно сжимала ручку дешевой сумочки.
— Да, Жанна Игоревна. Мир действительно тесен, — я старался говорить максимально спокойно, хотя внутри всё клокотало от какого-то странного коктейля из торжества и недоумения.
— Я не знала, что «Вектор-Медиа» — это ваша компания, — тихо сказала она. — В объявлении был указан только отдел кадров.
— Я выкупил её год назад. Так что теперь я здесь решаю, кто подходит нашей команде, а кто — нет.
Жанна опустила взгляд. Она выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю. Ей сейчас тридцать девять, самый расцвет для профи, но я видел по её резюме — последние два года она перебивалась какими-то мелкими подработками. Большой бизнес выплюнул её так же легко, как она когда-то выплевывала неугодных сотрудников.
— У вас в резюме пробел почти в полтора года, — я постучал пальцем по столу. — Чем занимались?
— Болела мама. Потом... личные обстоятельства. Я была не в форме, Владислав. Но сейчас мне очень нужна работа. Любая. Я готова начать с позиции обычного менеджера.
Она произнесла это «любая работа» так, что мне стало не по себе. Куда делась та надменная королева офиса, которая считала подчиненных вторым сортом?
— Помните наш последний разговор? — спросил я, глядя ей прямо в глаза. — Вы тогда сказали, что я никогда не добьюсь ничего выше уровня курьера. Что я бестолковый и ленивый.
Жанна сглотнула. Она не пыталась оправдываться, не юлила. Просто кивнула.
— Помню. Я была неправа. Жизнь... она умеет лечить от гордыни. Иногда очень больно лечит.
— И почему я должен вас взять? После всего того, что вы вытворяли? Вы ведь понимаете, что я могу сейчас просто нажать кнопку и вызвать охрану, чтобы они проводили вас до выхода? В качестве реванша.
Она подняла на меня глаза. В них не было злости, только какая-то усталая мудрость.
— Вы имеете на это полное право. Я бы на вашем месте, наверное, так и поступила. Но я пришла сюда, потому что я профессионал. И вы это знаете. Те отчеты, которые вы делали тогда... они были лучшими в отделе. Я это понимала, просто не хотела признавать.
Я молчал. В кабинете повисла тяжелая тишина. Я смотрел на женщину, которая когда-то заставляла меня заикаться от страха перед каждым планерным утром. Сейчас она была просто человеком, которому очень нужны деньги, чтобы выжить.
Я вспомнил, как после увольнения три месяца не мог найти работу. Как ел одну овсянку и всерьез думал вернуться в родной поселок к родителям, признав поражение. Но именно злость на Жанну заставила меня тогда зубами выгрызать свое право на успех. В какой-то степени, она стала моим самым жестким, но эффективным тренером.
— Знаете, Жанна Игоревна, я не буду швырять вам бумаги в лицо, — сказал я, открывая ящик стола. — Это мелко. И непрофессионально.
Она заметно вздрогнула, ожидая подвоха.
— У нас открыта вакансия старшего аналитика. Оклад в два раза меньше того, что вы получали на прошлом месте, но перспективы есть. Испытательный срок — три месяца. И предупреждаю сразу: я требую дисциплины. Но за опоздания из-за спасения бабушек увольнять не буду. Если причина действительно уважительная.
Жанна смотрела на меня, не мигая. Кажется, она не верила своим ушам.
— Вы... вы серьезно? После всего?
— Я ценю ваши навыки, а не ваш характер пять лет назад. Но субординацию придется соблюдать. Для вас я теперь Владислав Николаевич. И никаких исключений.
Она медленно выдохнула, и мне показалось, что с её плеч свалилась невидимая бетонная плита.
— Спасибо. Я... я не подведу. Правда.
Она поднялась, коротко кивнула и направилась к выходу. У самой двери она остановилась и обернулась.
— Владислав... Николаевич. Тот отчет, из-за которого я вас уволила. Я его тогда подобрала. И использовала в презентации для инвесторов. Мы тогда получили контракт на десять миллионов. Вы действительно были чертовски хороши уже тогда.
Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Я подошел к окну. Внизу суетился город, машины стояли в бесконечных пробках, люди бежали по своим делам. Пять лет назад я стоял на этой же улице, раздавленный и униженный, с коробкой старых тетрадей в руках.
Сегодня я понял одну простую вещь: настоящая победа — это не когда ты топчешь поверженного врага. Настоящая победа — это когда ты можешь протянуть ему руку, не боясь, что он снова тебя укусит. Потому что ты уже выше этого. Намного выше.
Я вернулся к столу и нажал кнопку интеркома.
— Маша, занеси Жанне Игоревне список документов для оформления. И завари мне кофе. Без сахара.
Жизнь — штука странная. Она всегда возвращает долги, но иногда делает это самым неожиданным способом. Главное — в этой чехарде ролей не потерять в себе человека. Кажется, сегодня у меня это получилось.