Ольга осторожно провела рукой по округлившемуся животу, глядя на украшенную голубыми и розовыми лентами гостиную.
Сегодня был день, когда они с Максимом узнают пол своего первенца. Тридцать недель ожидания, тридцать недель трепетных догадок и тихих разговоров по ночам: кого же они ждут?
— Волнуешься? — Максим обнял ее сзади, положив руки поверх ее ладоней на животе.
— Еще бы. А ты?
— Я просто счастлив, — он поцеловал ее в шею. — Главное, чтобы здоровенький был или здоровенькая.
Ольга улыбнулась. Максим всегда был ее опорой. Они встретились в университете, поженились через год после выпуска, а теперь, спустя пять лет брака, ожидали ребенка.
Дверной звонок прервал их момент уединения. Первыми прибыли родители Ольги — Лариса Сергеевна и Игорь Васильевич, с огромным букетом и мягкой игрушкой в нейтральных тонах.
— Доченька, как ты себя чувствуешь? — мама сразу принялась поправлять ей волосы, будто Ольге снова было семнадцать.
— Прекрасно, мам. Спасибо, что пришли.
— Мы бы не пропустили такое событие, — отец обнял ее осторожно, как хрустальную вазу. — Ты наша девочка, даже если сама скоро станешь мамой.
Гости прибывали один за другим. Подруги Ольги с работы, коллеги Максима, их общие друзья.
Но главным действующим лицом вечера, без сомнения, была свекровь — Галина Петровна.
Она вошла в квартиру, как королева на прием — в элегантном синем платье, с тщательно уложенной прической и выражением уверенности на лице.
— Максимушка, сынок! — женщина первым делом обняла сына, затем перевела взгляд на Ольгу. — Оленька, ну что же ты стоишь? Тебе бы сидеть, беречь моего внука!
— Здравствуйте, Галина Петровна, — вежливо улыбнулась Ольга, уже привыкшая к подобным комментариям.
— Я же говорила, что нужно было больше отдыхать, когда я тебя в прошлый раз видела, — продолжала свекровь, снимая пальто. — Но ты, как всегда, своя голова на плечах.
Галина Петровна имела твердое мнение по любому вопросу, особенно касающемуся беременности невестки.
За последние полгода она подарила Ольге три книги о воспитании мальчиков, принесла выкройку для маленького костюмчика и постоянно рассказывала, как Максим в детстве обожал машинки и футбол.
— Я создана воспитывать мальчиков, — объявила Галина Петровна уже через пятнадцать минут, собрав вокруг себя небольшую аудиторию. — У меня характер, понимаете? Твердый, требовательный. Мальчикам это нужно. А что делать с девочками — понятия не имею.
Ольга перехватила взгляд своей подруги Кати, которая едва сдерживала смех. Ирония ситуации была очевидна всем, кроме самой Галины Петровны: у нее был один сын — Максим — и три дочери.
Три взрослые, успешные женщины, которые, по странному совпадению, сегодня на вечеринку не пришли.
— Таня не смогла? — тихо спросила Ольга у Максима, имея в виду младшую сестру мужа.
— Сказала, что у нее срочный проект. Но я думаю, просто не захотела слушать мамины лекции о превосходстве мужского пола, — так же тихо ответил мужчина.
Вечер продолжался. Гости смеялись, делились историями из собственного родительского опыта, обсуждали имена.
Галина Петровна настаивала на "консервативных, мужских" именах: Дмитрий, Александр, Владимир.
— Современные имена — это просто ужас, — говорила она, поправляя салфетки на столе. — Ты посмотри, как сейчас детей называют: Марки, Архипы... Нет, моего внука будут звать достойно.
Ольга снова поймала себя на мысли, как сильно она надеется на девочку. Не из-за свекрови — хотя мысль о том, чтобы немного охладить ее пыл, была заманчива — а потому что сама мечтала о дочке, о бантиках, платьицах и секретах, которые будут только между ними.
Но вслух она этого не говорила. Максим, кажется, догадывался, но они договорились не делиться своими предпочтениями даже друг с другом до разрезания торта.
— Друзья, внимание! — Максим хлопнул в ладоши. — Пришло время главного события вечера!
Все замолчали. На кухне погас свет, и из темноты появился свекор Ольги, Андрей Иванович, с огромным белым тортом, украшенным голубыми и розовыми макаронами по бокам. В центре красовалась надпись: "Кто же там?"
— Ольга, дорогая, — сказал Максим, взяв ее за руку. — Ты разрежешь первый кусок.
Сердце Ольги бешено колотилось. Она подошла к торту, взяла нож. Рука дрожала.
Вокруг собрались все гости, телефоны были наготове, чтобы запечатлеть важный момент.
— Режь, солнышко, — прошептал Максим ей на ухо.
Ольга вонзила нож в нежный бисквит. Отрезала первый кусок, затем второй. Крошки разлетелись по столу. И тогда все увидели...
Розовый крем. Яркий, нежный, не оставляющий сомнений розовый.
— Девочка! — крикнул кто-то из гостей.
Гостиная взорвалась аплодисментами и возгласами поздравлений. Родители Ольги обнялись, прослезившись.
Друзья кричали "Ура!". Максим привлек Ольгу к себе и расцеловал, шепча: "У нас будет дочка, Оля, дочка!"
Ольга почувствовала, как слезы счастья наворачиваются на глаза. Ее тайная надежда сбылась.
Она смотрела на розовый крем, словно завороженная, представляя маленькие пальчики, первые бантики, смех...
— Поздравляю, Оль! — Катя обняла ее. — Я так за тебя рада!
— Спасибо, — прошептала Ольга. — Я не верю, что это правда девочка.
— Вот видишь, сердце матери всегда знает, — улыбнулась подруга.
Ольга оглядела комнату, ловя на себе взгляды счастливых лиц. Но один человек не разделял всеобщей радости.
Галина Петровна стояла возле окна, бледная, с плотно сжатыми губами. Ее синее платье вдруг казалось траурным на фоне всеобщего ликования.
— Галина Петровна, — осторожно подошла к ней Ольга. — Вы... не рады?
Свекровь медленно повернулась к ней. Ее глаза, обычно такие выразительные, теперь были похожи на ледяные озера.
— Ты, — прошипела она так тихо, что только Ольга могла расслышать. — Ты сделала это нарочно.
Ольга отшатнулась, будто от удара.
— Что? Что вы имеете в виду?
— Ты знала, что я хочу внука! — голос Галины Петровны теперь звучал громче, привлекая внимание окружающих. — Ты знала, как я мечтала о мальчике! И ты специально забеременела девочкой, чтобы меня унизить!
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Даже музыка, игравшая фоном, казалось, стихла.
Все смотрели на Галину Петровну и на Ольгу, которая стояла, открыв рот от неожиданности.
— Мама, что ты несешь? — первым опомнился Максим, подходя к ним.
— Не защищай ее! — Галина Петровна повернулась к сыну. — Она все время знала! Она могла попытаться повлиять, сделать что-то! Но нет, она решила родить девочку, чтобы досадить мне!
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она сделала шаг назад, наткнувшись на край дивана.
— Галина Петровна, вы слышите себя? — тихо спросила она. — Как можно "забеременеть девочкой специально"? Это биология, природа...
— Не говори мне о природе! — свекровь была вне себя от злости. — Ты могла есть определенные продукты, спать в определенную сторону, молиться! Я тебе все рассказывала! Но ты, конечно же, проигнорировала все мои советы, как всегда!
Максим встал между женой и матерью.
— Мама, достаточно!Ты оскорбляешь мою жену и нашу будущую дочь. Извинись сейчас же.
— Я? Извинись? — Галина Петровна засмеялась, но в ее смехе не было веселья. — Это она должна извиниться передо мной! За то, что лишила меня внука!
— У тебя будет внучка, — сказал Максим холодно. — И если ты не можешь порадоваться за нас, то лучше уйди.
Наступила пауза. Галина Петровна посмотрела на сына с недоверием, будто не узнавала его. Потом медленно кивнула.
— Хорошо. Я уйду. Но знайте: я не приду в роддом. Не буду помогать с этой... девочкой. Вы хотели — вы и разбирайтесь.
Она повернулась, взяла свою сумочку и, не прощаясь с остальными гостями, вышла из квартиры. Первой заговорила мама Ольги.
— Ну что за спектакль! — воскликнула Лариса Сергеевна. — Оленька, дорогая, не обращай внимания. Ты знаешь, какая она...
Но Ольга уже не слышала. Она сидела на диване, обхватив живот руками и плакала.
— Простите, друзья, — сказал Максим гостям. — Кажется, вечеринка окончена.
Гости начали расходиться, чувствуя неловкость. Через полчаса в квартире остались только Ольга, ее родители, Максим и его отец.
— Я не понимаю, — наконец выговорила Ольга. — Как она могла? В такой день... Такие слова...
— Она всегда была эгоистичной, — вздохнул отец Максима. — Просто вы раньше не сталкивались с этим в полной мере.
— Но обвинять меня в том, что я "специально" забеременела девочкой... Это же абсурд!
Максим сел рядом и обнял ее.
— Знаешь, когда мы с сестрами были маленькими, мама всегда выделяла меня. Говорила, что я — продолжатель фамилии, что девочки вырастут и уйдут в другие семьи. Сестры это чувствовали, поэтому у них с мамой сложные отношения. Я думал, с внуками будет иначе, но...
— Но она перенесла свои ожидания на нашего ребенка, — закончила Ольга. — И теперь, когда оказалось, что это девочка...
Она не договорила, но все поняли. Той ночью Ольга долго не могла уснуть. Она ворочалась, думая о словах свекрови, о своем ребенке, о будущем.
Вдруг женщина почувствовала движение внутри — легкий толчок, будто девочка хотела напомнить о себе.
— Все хорошо, малышка, — прошептала Ольга, положив руку на живот. — Мы с папой тебя очень любим. И нам все равно, кто ты. Ты наше чудо.
На следующее утро раздался звонок в дверь. На пороге стояла средняя сестра Максима, Аня, с коробкой пирожных и виноватым выражением лица.
— Привет, — сказала она. — Можно войти? Я принесла извинения от имени всей нашей безумной семьи.
Ольга кивнула, пропуская ее внутрь.
— Мама вчера вечером звонила всем нам, — начала Аня, устраиваясь на кухне. — Рассказывала, как вы ее унизили, как вы все против нее... Но мы-то знаем, как она умеет переворачивать все с ног на голову. Поэтому я позвонила Максиму, он мне все рассказал.
— Как она может быть такой? — не удержалась Ольга. — Ваша же мама...
— Наша мама — сложный человек, — вздохнула Аня. — Она выросла в семье, где девочек не ценили. Ее родители мечтали о сыне, а родились три дочери. Мама была средней, ни умницей, ни красавицей. Когда она родила Максима, для нее это было как победа — наконец-то она что-то сделала "правильно" в глазах своих родителей.
Ольга слушала золовку, и понемногу пазл складывался.
— Она всю жизнь пыталась доказать свою ценность через мужчин — сначала через отца, потом через мужа, теперь через сына и внука. И когда оказалось, что внук — это внучка... Для нее это как личное поражение.
— Но это же несправедливо по отношению к вашим дочерям, — тихо сказала Ольга. — И к моей.
— Знаю, — Аня улыбнулась. — У меня две дочки, и мама почти не интересуется ими. Говорит, что не понимает, о чем с ними говорить. Но знаешь что? Мои девочки — удивительные. Одна занимается программированием, другая — художница. И они совершенно не переживают из-за того, что бабушка ими не интересуется. Потому что у них есть мы, их родители, которые их обожают.
Ольга почувствовала, как ком в горле стал рассасываться.
— Спасибо, что пришла, Аня.
— Мы семья, — пожала плечами женщина. — И твоя дочка будет частью нашей семьи. Мама со временем, возможно, одумается. А если нет... Ну, у нее будет четыре внучки, которых она не захочет знать.
После ухода Ани Ольга почувствовала облегчение. Она поняла, что проблема не в ней и не в ее будущей дочери.
Проблема в Галине Петровне и ее нереализованных ожиданиях. Когда вечером вернулся Максим, они долго говорили.
— Я хочу защитить нашу дочь, — сказала Ольга. — От предрассудков, от обид, от того, чтобы она чувствовала себя "недостаточно хорошей" из-за своего пола.
— Мы защитим ее, — пообещал Максим. — И если мама не изменит своего отношения, мы ограничим общение. Я не позволю, чтобы моя дочь росла с чувством, что она кого-то разочаровала своим появлением на свет.
*****
Прошло несколько недель. Галина Петровна не звонила и не писала. Зато сестры Максима часто навещали Ольгу, приносили маленькие розовые вещички, делились советами.
Ольгины родители буквально души не чаяли в будущей внучке. Однажды Ольга зашла в детский магазин за колготками для беременных.
Разглядывая полки с детской одеждой, она услышала знакомый голос. За поворотом стояла Галина Петровна, рассматривая крошечные синие комбинезоны. Рядом с ней была продавщица.
— Внук у меня будет, — говорила свекровь. — Нужно что-то солидное, мужское. Может, вот этот?
— Очень милый комбинезон, — улыбалась продавщица. — А сколько месяцев вашему внуку?
— Еще не родился, — с гордостью ответила Галина Петровна. — Но скоро, скоро.
Ольга замерла. Она поняла, что свекровь все еще живет в своей иллюзии, что у них будет мальчик или просто не хочет признавать реальность.
Она собиралась тихо уйти, но вдруг почувствовала сильный толчок в животе. Женщина ахнула, невольно привлекая внимание.
Галина Петровна обернулась. Увидев Ольгу, она сначала напряглась, но потом ее взгляд упал на округлившийся живот невестки.
Пару секунд посмотрев на него, женщина отвернулась и пошла прочь. Тем самым она показала, что никогда не признает внучку.
Больше супруги с Галиной Петровой не общались. Она не дала о себе знать и после рождения внучки. Только отец Максима раз в неделю забегал поиграть с Миланой.