– Сережа, а где конверт? – голос Елены дрогнул, хотя она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Она стояла посреди спальни, держа в руках красивую жестяную коробку из-под датского печенья, которая последние полгода служила их семейным сейфом.
Сергей, сидевший в гостиной перед телевизором, даже не обернулся. Он увлеченно щелкал пультом, переключая каналы, словно не услышал вопроса. Но Елена слишком хорошо знала своего мужа. Его плечи едва заметно напряглись, а шея втянулась, как у черепахи, почуявшей опасность.
– Сережа! – она вышла в коридор, сжимая пустую коробку так, что побелели костяшки пальцев. – Я тебя спрашиваю. Где деньги? Мы завтра должны были ехать в турагентство, вносить предоплату. Там было сто восемьдесят тысяч. Где они?
Муж наконец соизволил оторваться от экрана. Он медленно повернул голову, и на его лице появилось то самое выражение скучающего мученика, которое Елена видела каждый раз, когда назревал серьезный разговор.
– Лен, ну чего ты кричишь? Не глухой я, – он поморщился, словно у него заболел зуб. – Взял я их.
– Взял? – Елена почувствовала, как пол уходит из-под ног. – В смысле «взял»? Куда? Зачем? Это же на отпуск. Мы год копили! Ты же знаешь, я без моря больше не могу, у меня спина, у меня нервы, в конце концов!
Сергей вздохнул, встал с дивана и прошел на кухню. Елена последовала за ним, не выпуская из рук злополучную коробку. Он налил себе воды, долго пил, намеренно затягивая паузу, потом поставил стакан на стол с громким стуком.
– Маме нужно было, – сказал он, глядя куда-то в сторону холодильника. – У нее там на даче беда с забором. Совсем покосился, соседи жалуются, говорят, упадет скоро. И крыльцо прогнило. Она позвонила, плакала. Ну как я мог отказать?
Елена опустилась на стул, потому что ноги вдруг стали ватными. В голове шумело. Забор. Крыльцо. Мама.
– Подожди, – тихо произнесла она. – Какой забор? Тамара Ивановна всю зиму говорила, что хочет менять забор, но это были просто разговоры. Это не экстренная операция, не пожар, не наводнение. Ты отдал наши деньги на забор? Все сто восемьдесят тысяч?
– Ну не все, – Сергей махнул рукой. – Себе пару тысяч оставил на бензин. Лен, ну ты пойми, она пожилой человек. Она там одна на этой даче. Ей страшно, когда забор падает. А мы молодые, заработаем еще. Ну не поедем в этом году в Турцию, подумаешь, трагедия. На дачу к ней поедем, там воздух свежий, речка рядом. Поможем с ремонтом заодно.
От этой простоты, с которой он распорядился ее мечтой, ее трудом, ее усталостью, у Елены перехватило дыхание. Она смотрела на мужа и видела перед собой не партнера, с которым прожила десять лет, а чужого, равнодушного человека.
– Ты отдал деньги своей маме, даже не посоветовавшись со мной? – медленно, разделяя каждое слово, спросила она. – Это были и мои деньги тоже, Сергей. Там была моя премия за квартальный отчет. Там были мои подработки по выходным.
– Ой, ну началось! – Сергей закатил глаза. – Твое, мое... Мы семья или кто? У мамы проблема, сын помог. Что в этом такого? Ты эгоистка, Ленка. Только о своей шкуре думаешь. «Хочу на море, хочу на море». А мать там, может, валидол пьет из-за этого забора!
– Валидол она пьет, когда ты трубку не берешь пять минут, – жестко парировала Елена. – А забор мог подождать до осени. Или мы могли бы дать ей часть. Но не всё! Сережа, ты понимаешь, что ты украл у нас отпуск? Я три года не была в нормальном отпуске. Я пашу как лошадь!
– Не украл, а перенес, – буркнул муж, открывая холодильник и высматривая там колбасу. – И не надо драматизировать. На следующее лето поедем. А сейчас денег нет, так что успокойся. Мама уже бригаду наняла, материал заказали. Обратно не заберешь.
Он достал палку колбасы, отрезал толстый ломоть и отправил в рот, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Елена смотрела на него, и внутри у нее что-то оборвалось. Словно перегорела лампочка, которая долго мигала. Обида, которая должна была выплеснуться слезами, вдруг свернулась в холодный, тяжелый ком где-то в районе солнечного сплетения.
Она молча встала и вышла из кухни. Вслед ей донеслось чавканье и невнятное: «Лен, сделай чаю, а?».
Всю ночь Елена не спала. Она лежала на самом краю кровати, слушая размеренный храп мужа, и думала. Вспоминала прошлый год, когда они не поехали никуда, потому что Тамаре Ивановне срочно понадобилось менять окна в квартире. Вспоминала позапрошлый, когда деньги ушли на ремонт машины Сергея, которую он разбил по глупости. Всегда находилось что-то важнее ее желаний. И всегда Сергей принимал решения единолично, ставя ее перед фактом.
Утром она встала раньше обычного, сварила кофе, но будить мужа не стала. Собралась и уехала на работу. В офисе было тихо, коллеги только начинали подтягиваться. Елена включила компьютер, но работать не могла. Она открыла приложение банка на телефоне.
На ее личном накопительном счете, о котором Сергей знал, но никогда не интересовался деталями, лежала сумма. Не огромная, но неприкосновенная. Это были деньги, которые ей выплатили в качестве компенсации за неиспользованный отпуск на прошлой работе, плюс небольшое наследство от бабушки. Она берегла их на «черный день».
– Ленка, ты чего такая зеленая? – раздался голос Светы, коллеги с соседнего стола. – Случилось чего?
Елена подняла глаза. Света была женщиной бойкой, решительной, трижды разведенной и знающей жизнь во всех ее проявлениях.
– Сережа отдал отпускные деньги матери. На забор, – сухо сообщила Елена.
Света присвистнула, опуская сумочку на стол.
– Вот паразит. А ты что?
– А я ничего. Он сказал: «Поедем на дачу, воздух свежий, поможем с ремонтом».
– На дачу? К его маменьке? Грядки полоть под ее чутким руководством? – Света фыркнула. – Ну уж нет, подруга. Это рабство, а не отпуск. И что ты собираешься делать? Глотать?
– Не знаю, Свет. Обидно до слез. Я так мечтала... Я уже купальник новый купила.
– Так едь одна, – просто сказала Света, включая чайник.
– Как одна? – опешила Елена. – Денег-то нет. Общих.
– У тебя заначка есть? – Света прищурилась. – Только честно. У каждой умной бабы должна быть заначка.
– Есть, – кивнула Елена. – Но это НЗ.
– Лен, посмотри на меня. Тебе сорок скоро. Ты когда последний раз жила для себя? Вот прямо для себя, не оглядываясь на мужа, на его маму, на борщи эти бесконечные? Твой НЗ для чего лежит? На похороны? Или на жизнь?
Слова коллеги упали в благодатную почву. Елена задумалась. И правда, чего она ждет? Когда Тамара Ивановна построит себе дворец? Когда Сергей повзрослеет?
Ближе к обеду на телефоне высветилось: «Тамара Ивановна». Елена глубоко вздохнула и ответила.
– Леночка, здравствуй! – голос свекрови был бодрым, даже радостным. – А Сережа тебе сказал? Ой, вы меня так выручили, так выручили! Я уж думала, все, завалится забор, собаки бродячие огород потопчут.
– Здравствуйте, Тамара Ивановна. Сказал, – ровно ответила Елена. – Рада, что у вас теперь будет новый забор.
– Ой, не то слово! Я такой красивый выбрала, профнастил, цвет «шоколад». И бригада хорошая, местные ребята, недорого берут. Сережа сказал, вы приедете в отпуск, поможете старый разобрать и мусор вывезти. Я так рада, так рада! Я уже список составила, что сделать надо. И крыжовник собрать, и смородина поспеет как раз.
Елена слушала этот щебет и чувствовала, как внутри нарастает холодная ярость. Свекровь даже не спросила, как Елена отнеслась к тому, что их планы рухнули. Для нее это было само собой разумеющимся: ресурсы сына принадлежат ей, а невестка – это просто бесплатная рабочая сила.
– Тамара Ивановна, – перебила она поток красноречия. – А вы знали, что мы в Турцию собирались? Что путевки хотели выкупать сегодня?
На том конце провода возникла короткая заминка.
– Ну... Сережа что-то говорил. Но, Леночка, какая Турция сейчас? Там жарко, еда эта острая, живот потом болит. А тут природа, свои овощи. Да и экономия какая! Вы бы там деньги профукали, а тут вещь полезная – забор. Это же капиталивложение! Для семьи стараемся.
– Для чьей семьи, Тамара Ивановна? – тихо спросила Елена.
– Как для чьей? Мы же одна семья! Что ты такое говоришь, деточка? Ты давай, не выдумывай. Приезжайте в субботу, я пирогов напеку. Сережа любит с капустой.
Свекровь отключилась, уверенная в своей правоте. Елена посмотрела на погасший экран телефона. «Капиталивложение». «Живот болит».
В обеденный перерыв она не пошла в столовую. Она надела пальто и направилась в турагентство, которое находилось через два квартала.
Девушка-менеджер, узнав Елену (они уже предварительно подбирали тур), улыбнулась:
– Елена Владимировна! Пришли оформлять? Я как раз придержала для вас тот отель в Кемере. Отличный выбор, там сейчас сезон.
– Да, – твердо сказала Елена, садясь в кресло. – Только есть изменения.
– Даты сдвигаем?
– Нет. Я лечу одна.
Менеджер на секунду растерялась, но профессионализм взял верх.
– Поняла. Одна. Тогда смотрим одноместное размещение? Или вам нужен номер побольше?
– Мне нужен хороший номер. С видом на море. И отель... давайте посмотрим что-то классом выше. Раз уж я одна, могу себе позволить не экономить на втором билете.
Они выбрали шикарный пятизвездочный отель, в который Елена даже не мечтала попасть с мужем – слишком дорого выходило на двоих. Но на одного сумма оказалась вполне подъемной, как раз вписывалась в ее «заначку». Спа-центр, пять бассейнов, никакой анимации с криками под окнами – только релакс, джаз по вечерам и море в двух шагах.
Елена оплатила тур картой. Когда она вышла на улицу с заветным ваучером в сумочке, мир показался ей цветным и ярким, несмотря на серый городской асфальт.
Вечером дома она вела себя как обычно. Приготовила ужин, спросила, как прошел день. Сергей, видя, что жена не устраивает скандалов, расслабился и повеселел.
– Мать звонила, довольная такая, – рассказывал он, уплетая котлеты. – Завтра материалы привезут. Слушай, Лен, ты не дуйся. Ну правда, так лучше будет. Забор – это на века. А море твое никуда не денется. В следующем году, зуб даю, поедем!
– Конечно, Сереж, – спокойно согласилась Елена, подливая ему чаю. – Ты прав. Забор – это важно.
Сергей даже поперхнулся от удивления. Он ожидал недели молчания, упреков, «кислого лица», а тут такая покорность.
– Ну вот и умница! – он потянулся через стол и похлопал ее по руке. – Я знал, что ты поймешь. Ты у меня мировая баба. Кстати, мама просила, чтобы мы в пятницу вечером приехали, там надо будет старые столбы выкапывать. Я один не справлюсь, подсобить надо будет.
– Хорошо, – кивнула Елена. – Разберемся.
Оставшиеся три дня до вылета прошли как в тумане. Елена тайком собирала вещи. Она дождалась, пока Сергей уйдет в гараж, и достала чемодан, быстро заполнив его легкими платьями, кремами от загара и новыми босоножками. Чемодан она спрятала в кладовке, за грудой зимних курток, куда муж никогда не заглядывал.
В пятницу утром Сергей убежал на работу, бросив на ходу:
– Лен, я сегодня пораньше постараюсь, часиков в шесть буду. Сразу и поедем на дачу, чтобы по пробкам не толкаться. Ты собери там поесть чего-нибудь, ну и одежду рабочую.
– Я соберу, – пообещала Елена.
Она взяла отгул на пятницу. Самолет вылетал в 21:00. Такси она заказала на 17:30.
Весь день она посвятила себе. Сделала маникюр – ярко-красный, вызывающий. Сходила на укладку. Купила в дорогу глянцевых журналов. Дома она не стала готовить ужин. Вместо этого она достала чемодан из кладовки и поставила его в прихожей.
Сергей пришел ровно в шесть, шумный, возбужденный предстоящими «великими делами» на даче.
– Фух, еле вырвался! – крикнул он с порога, снимая ботинки. – Ну что, готова? Мать уже три раза звонила, ждет.
Он поднял глаза и замер. В прихожей стояла Елена. В красивом летнем брючном костюме, с прической, благоухающая дорогими духами. А рядом с ней стоял большой чемодан на колесиках.
Сергей моргнул, потом посмотрел на чемодан, потом снова на жену.
– Лен, ты чего вырядилась? И зачем чемодан? Мы же на дачу, там старые треники нужны, а не... это.
– Я не еду на дачу, Сережа, – спокойно сказала Елена, надевая солнечные очки, хотя в квартире было не солнечно. Это был жест.
– В смысле не едешь? – он растерянно улыбнулся. – А куда ты собралась с чемоданом? К маме своей, что ли? Решила характер показать напоследок?
– Нет. Я еду в отпуск. На море.
В коридоре повисла тишина. Слышно было, как тикают настенные часы на кухне.
– На какое море? – прошептал Сергей. – У нас же денег нет. Я же сказал...
– У нас денег нет, ты прав. Ты свои деньги отдал маме на забор. А я на свои купила путевку.
– На какие «свои»? – лицо Сергея начало покрываться красными пятнами. – Ты что, утаила от меня деньги? Крысила?
– Не крысила, а сберегла. И слава богу, иначе осталась бы сейчас без отпуска, выкапывая столбы на даче твоей матери.
– Ты... ты не можешь поехать одна! – взревел Сергей. – Мы женаты! Люди семьями ездят! Что я маме скажу? Что соседи подумают?
– Скажешь правду. Что жена устала и поехала отдыхать. А ты, как любящий сын, остался помогать маме с забором. Все честно, Сережа. Каждому – свое. Ты хотел забор – ты его получил. Я хотела море – я его получила.
В этот момент зазвонил телефон Елены.
– Такси приехало, – сказала она, берясь за ручку чемодана.
– Стой! – Сергей преградил ей путь, растопырив руки. – Ты никуда не пойдешь! Это бред! Сдай билет! Сейчас же! Верни деньги, мы их... мы их в дело пустим. На даче тоже надо...
– Отойди, – тихо, но так холодно сказала Елена, что Сергей невольно сделал шаг назад. – Если ты сейчас меня не выпустишь, я вызову полицию. И я не шучу. А если попробуешь испортить мне отпуск звонками и скандалами – вернусь и подам на развод.
Сергей стоял, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Он никогда не видел жену такой. Всегда мягкая, уступчивая Лена превратилась в ледяную скалу.
Елена обошла его, открыла дверь и, уже стоя на лестничной клетке, обернулась:
– В холодильнике суп на два дня. К маме поезжай сам. И передай ей от меня привет. Скажи, пусть наслаждается видом на новый забор.
Дверь захлопнулась. Сергей остался один в полутемной прихожей. Он слышал, как удаляются шаги жены, как звякнул лифт.
Он бросился к окну в гостиной. Через минуту из подъезда вышла Елена. Водитель такси галантно подхватил ее чемодан и уложил в багажник. Елена села в машину, даже не взглянув на их окна. Желтый автомобиль плавно тронулся и скрылся за поворотом.
Сергей опустился на диван. В тишине квартиры вдруг резко и противно зазвонил его телефон. На экране высветилось: «Мамуля».
Он смотрел на экран и не брал трубку. Он представлял, что сейчас скажет мама. «Где вы? Почему опаздываете? Бригада уже приехала!». А потом, когда он скажет, что Лена не приедет... О, какой поднимется крик. «Бросила! Эгоистка! Как ты мог ее отпустить?!».
И самое страшное было не в криках матери. Самое страшное было осознание, что Лена сейчас едет в аэропорт. Она будет пить кофе в ожидании посадки. Потом полетит в самолете, глядя на облака. А утром проснется под шум прибоя, пойдет на завтрак, где много вкусной еды, которую не надо готовить...
А он? А он поедет копать ямы под столбы. В грязи, в поту, под бесконечное жужжание матери о том, как дорого нынче стоит цемент и какая плохая у него жена.
– Да пошло оно все, – вслух сказал Сергей в пустой комнате.
Но трубку все-таки взял. Привычка повиноваться была сильнее обиды.
...
Через шесть часов Елена уже вдыхала влажный, соленый воздух Средиземноморья. Трансфер доставил ее в отель глубокой ночью, но спать не хотелось. Она вышла на балкон своего номера. Внизу, подсвеченные голубыми лампами, мерцали бассейны. Где-то вдалеке шумело море.
Она достала телефон. Десять пропущенных от Сергея. Пять от Тамары Ивановны. Одно сообщение от мужа: «Лен, вернись, мы все простим».
Елена усмехнулась. «Мы простим». Какая потрясающая наглость.
Она не стала отвечать. Вместо этого она сфотографировала свои ноги с идеальным педикюром на фоне ночного отеля и выложила статус в мессенджере. Без подписи. Просто фото.
Утром она проснулась от того, что солнце щекотало лицо. Завтрак был великолепен. Она сидела на террасе, пила свежевыжатый апельсиновый сок и смотрела на бирюзовую воду. К ней подошел официант, улыбчивый турок, предложил еще кофе. Елена улыбнулась в ответ.
Впервые за много лет она чувствовала себя не функцией – женой, невесткой, работницей, кухаркой – а женщиной.
Телефон снова пиликнул. Сообщение от Светы: «Ну как ты там, беглянка?».
Елена набрала ответ: «Светка, это рай. И знаешь что? Я ни о чем не жалею».
От Сергея пришло еще одно сообщение, на этот раз гневное: «Мама с сердцем лежит! Ты ее довела! Как тебе не стыдно жрать там и веселиться, когда родные люди страдают?!».
Елена откусила круассан. Ей было совершенно не стыдно. Она знала этот спектакль с сердцем наизусть. «Лежит с сердцем» обычно означало, что Тамара Ивановна лежит на диване, смотрит сериал и командует Сергеем, который бегает вокруг с тонометром.
Она заблокировала номер мужа. И номер свекрови тоже. На неделю. У нее отпуск.
Через семь дней она вернулась загорелая, отдохнувшая и полная сил. Она вошла в квартиру, готовая к бою. Дома было подозрительно тихо и чисто. На кухне не было горы немытой посуды, которую она ожидала увидеть.
Сергей сидел за столом. Перед ним стояла тарелка с пельменями из магазина. Он выглядел осунувшимся и каким-то жалким. Увидев жену, он вскочил.
– Приехала...
– Приехала, – Елена поставила чемодан. – Как забор? Стоит?
Сергей поморщился.
– Стоит. Лен... Я это... подумал тут. Пока копал.
Он замолчал, подбирая слова. Елена ждала. Она была готова ко всему: к скандалу, к упрекам, к требованию развода.
– Тяжело это было, – наконец выдавил он. – И жарко. Мать все выходные пилила. То не так копнул, то не туда бросил. Соседка пришла, Верка, начала хвастаться, что они с мужем в Египет летят. А мать ей: «Зато у нас забор!». А Верка смеется: «Забором сыт не будешь и в море не искупаешься». Мне так стремно стало, Лен.
Он поднял на нее глаза. В них читалось искреннее раскаяние, смешанное с удивлением.
– Я смотрел твои фотки. Света показывала, ты меня заблокировала же. Ты такая красивая там. Счастливая. А я как дурак в этой глине...
Елена вздохнула и прошла на кухню. Села напротив мужа.
– Сережа, я тебя люблю. Но себя я люблю тоже. И больше я не позволю собой жертвовать ради капризов твоей мамы. Запомни это. Следующий отпуск мы планируем вместе, деньги храним на моем счете, и если твоей маме нужен ремонт – она делает его на свою пенсию или просит помощи у государства. Устраивает такой расклад?
Сергей активно закивал.
– Устраивает. Лен, честное слово. Я понял. Я там на даче чуть не сдох. Ну его нафиг, этот огород. Лучше море.
– Вот и хорошо, – Елена улыбнулась и достала из сумки коробку лукума. – Держи. Гостинец тебе привезла.
Сергей схватил коробку, как спасательный круг.
– А маме? – осторожно спросил он.
– А маме я привезла магнит на холодильник. В виде шлепанца. Пусть смотрит и знает, что в следующий раз я тоже уеду. И шлепанцем этим получу по лбу любой, кто попытается меня остановить.
Сергей нервно хохотнул, но спорить не стал. Он открыл лукум и подвинул коробку жене:
– Будешь?
– Буду, – сказала Елена. – Сладкая жизнь – это то, к чему надо привыкать, Сережа.
Они пили чай, и Елена рассказывала про море, про отель, про смешного официанта. Сергей слушал, и в его глазах читалась зависть, но зависть добрая, смешанная с надеждой, что в следующий раз он будет не копателем ям, а спутником этой красивой, уверенной в себе женщины.
А забор на даче Тамары Ивановны стоял крепко. Красивый, коричневый. Только радости от него никому, кроме самой Тамары Ивановны, не было. Но это уже была совсем другая история, которая Елену больше не касалась.
Спасибо, что дочитали рассказ до конца! Если вам понравилась история, не забудьте поставить лайк и подписаться на канал, чтобы не пропустить новые жизненные ситуации.