– Леночка, ну ты скоро там? – голос мужа в телефонной трубке звучал как-то подозрительно елейно, с нотками заискивания, которые Елена научилась различать еще на третьем году совместной жизни. – А то время уже пять, скоро Новый год, а хозяйки все нет.
– Сережа, я же не на прогулке, – Елена перехватила тяжелый пакет с продуктами поудобнее, прижимая телефон плечом к уху. – Я в очереди за гусем стояла сорок минут. Потом за икрой. Ты же сам просил именно ту, в стекле. Я уже выезжаю, пробки жуткие, весь город сошел с ума. Через полчаса буду. Ты картошку почистил, как я просила?
– Картошку? А... да, конечно. Почти, – Сергей замялся, и на заднем фоне послышался какой-то неясный шум, звон посуды и чей-то громкий смех. – Лен, ты только не нервничай, ладно? Тут такое дело... В общем, приезжай скорее, мы тебя ждем.
Он быстро отключился, не дав ей задать ни одного вопроса. Елена вздохнула, глядя на экран смартфона. «Мы тебя ждем». Это «мы» резало слух. Наверное, он имел в виду себя и кота Барсика. Они договаривались, что этот Новый год встретят исключительно вдвоем. Никаких друзей, никаких родственников, никаких шумных застолий. Только она, муж, вкусный ужин, любимый фильм и тишина.
Год выдался невероятно тяжелым. Елена работала главным бухгалтером в крупной фирме, и декабрь для нее был синонимом слова «ад». Годовые отчеты, налоговые проверки, вечные истерики директора, начисление премий сотрудникам. Она приходила домой за полночь, падала в кровать и мечтала только об одном – выспаться. Тридцать первое декабря было первым выходным за месяц, и она, сжав волю в кулак, с утра пораньше поехала на рынок и в супермаркет, чтобы устроить мужу праздник.
Она вырулила со стоянки торгового центра, вливаясь в плотный поток машин. Снег падал крупными хлопьями, красиво искрясь в свете фонарей и фар, но Елену это мало трогало. Спина гудела, ноги отекли в зимних сапогах, а в голове крутился список дел: запечь гуся, нарезать салаты, сделать бутерброды, накрыть на стол, привести себя в порядок.
«Ничего, – успокаивала она сама себя, барабаня пальцами по рулю, пока стояла на светофоре. – Сейчас приеду, Сережка поможет нарезать овощи, я быстренько все закину в духовку, приму ванну, и мы сядем. Свечи зажжем. Шампанское откроем».
Подъезжая к своему двору, Елена заметила неладное. На их привычном парковочном месте стоял старенький, видавший виды кроссовер, до боли знакомый. Машина принадлежала золовке, сестре Сергея, Ирине. А рядом, приткнувшись к бордюру так, что перекрывал проход пешеходам, стоял «Логан» свекра.
Сердце Елены пропустило удар, а затем забилось где-то в горле. Нет, этого не может быть. Они же договорились. Она специально три раза переспросила Сергея неделю назад: «Твои не приедут?». И он три раза поклялся: «Нет, Ленуся, я всем сказал, что мы болеем, устали и вообще хотим романтики».
Она заглушила мотор, но выходить не спешила. Сидела в тишине салона, глядя на темные окна своей квартиры на третьем этаже. Там горел свет, и даже с улицы было видно, как мелькают тени. Елена глубоко вздохнула, пытаясь подавить поднимающуюся волну раздражения. Может быть, они просто заехали поздравить? Завезли подарки и сейчас уедут?
Взяв тяжеленные пакеты – в одной руке гусь и бутылки, в другой овощи и фрукты – она поплелась к подъезду. Домофон пискнул, пропуская ее внутрь. Лифт, как назло, был занят кем-то сверху, пришлось ждать. Пока она стояла внизу, услышала топот ног по лестнице и детские крики.
Когда двери лифта открылись на ее этаже, Елена сразу поняла: надежда на «заехали на пять минут» умерла. Дверь в их с Сергеем квартиру была приоткрыта, из нее валил запах дешевых духов свекрови вперемешку с запахом жареного лука, слышался грохот музыки и гомон голосов.
Елена переступила порог и замерла.
В прихожей, где она всегда поддерживала идеальный порядок, царил хаос. Гора чужой верхней одежды высилась на банкетке, перекрывая доступ к зеркалу. Пол был заставлен обувью: вот растоптанные сапоги свекрови, вот ботинки свекра с налипшей грязью, вот модные ботильоны Ирины, а рядом разбросаны детские сапожки и кроссовки. Кто-то даже не удосужился поставить обувь на коврик, и на светлом ламинате расплывались грязные лужи от тающего снега.
– О, явилась наконец-то! – раздался громкий голос Антонины Петровны, свекрови. Она выплыла из кухни, вытирая руки о полотенце. То самое, льняное, которое Елена берегла для сервировки.
Антонина Петровна была женщиной крупной, шумной и безапелляционной. Она всегда знала, как лучше жить, что готовить и когда рожать детей, и не стеснялась сообщать об этом окружающим.
– Здрасьте, – буркнула Елена, опуская пакеты на грязный пол, потому что держать их больше не было сил.
– Что так долго? – вместо приветствия накинулась свекровь. – Время шестой час! Гости голодные сидят. Мы думали, ты к трем приедешь, начнешь готовить. А тут – шаром покати. У тебя в холодильнике мышь повесилась! Пришлось вот картошку чистить, лук жарить. Сережка, иди сюда, жена пришла!
Из гостиной показался Сергей. Вид у него был виноватый, но при этом наигранно-бодрый. Он был уже в слегка расстегнутой рубашке, лицо раскраснелось – видимо, начали провожать Старый год без нее.
– Леночка, привет! – он полез целоваться, но Елена отстранилась. – Ты не сердись, сюрприз получился! Мама позвонила, говорит: «Как же вы там одни, сиротинушки, в праздник?». Ну не мог же я родную мать на порог не пустить, правда? А там и Ирка с мужем и детьми подтянулись. Семья должна быть вместе!
Из комнаты выбежали двое детей Ирины – семилетний Паша и пятилетняя Маша. Они с визгом пронеслись мимо Елены, чуть не сбив ее с ног, и один из них наступил прямо на пакет с мандаринами. Сетка порвалась, яркие фрукты покатились по грязному полу прямо в лужу от ботинок свекра.
– Ой, аккуратнее! – крикнула из комнаты Ирина, даже не вставая с дивана. – Ленка, ты чего встала? Раздевайся, давай на стол метать. Мы с мамой там нарезку какую-то нашли у тебя, но этого мало. Мужики мяса хотят. Ты гуся купила?
Елена смотрела на мужа. Она ждала, что он сейчас скажет: «Тише, дайте ей раздеться, отдохнуть». Но Сергей лишь суетливо начал разбирать пакеты.
– О, гусь! Отличный, жирненький! Мам, смотри, гусь есть! – радостно провозгласил он. – Лен, ты давай, руки мой и за дело. Мама поможет, подскажет, как мариновать, а то ты в прошлый раз суховато сделала.
– Да, – поддакнула Антонина Петровна, заглядывая в пакет. – Икра? Ну наконец-то. А то мы бутерброды с колбасой едим, как бедные родственники. Хлеб купила? А майонез? Я же говорила Сереже, чтобы он тебе позвонил про майонез, я свой салат буду делать, фирменный, с крабовыми палочками, а у тебя только сметана эта диетическая. Кто ж Новый год со сметаной празднует?
Елена медленно расстегнула пуховик. Жар от кухни и духота набитой людьми квартиры ударили в лицо. Она увидела, как муж Ирины, Валера, сидит в ее любимом кресле, закинув ноги на журнальный столик, и переключает каналы телевизора, громко комментируя происходящее. На столике уже стояли открытые банки с пивом, валялись шкурки от колбасы.
– Сережа, – тихо сказала Елена.
– А? – он обернулся, держа гуся за лапу, как трофей.
– Мы же договаривались.
Сергей закатил глаза, делая страдальческое лицо, чтобы мама не видела.
– Лен, ну не начинай, а? Праздник же. Люди приехали, родня. Не чужие же. Посидим, покушаем, отметим. Мама подарки привезла, полотенца вафельные. Ну что ты как бука? Потерпи один вечер.
– Потерпеть? – переспросила она, глядя, как свекровь уже хозяйски роется в пакете с овощами, критически осматривая помидоры.
– Огурцы вялые какие-то, – прокомментировала Антонина Петровна. – На рынке брала? Обманули тебя, милочка. Глаза-то разувать надо. Ладно, в салат сойдет. Ты давай, не стой столбом. Гуся надо еще успеть запечь, это часа три минимум. Иди переоденься в домашнее, халат надень, чтобы платье не испачкать.
Елена почувствовала, как внутри нее, где-то в районе солнечного сплетения, начинает закипать холодная ярость. Это было не то горячее раздражение, когда хочется кричать и бить тарелки. Это было ледяное спокойствие человека, который все понял.
Она вспомнила, как месяц не спала нормально. Как мечтала об этой ванне с пеной. Как выбирала это платье – шелковое, изумрудное, чтобы надеть его для мужа. Вспомнила, что ипотеку за эту квартиру платят с ее зарплаты, потому что зарплата Сергея уходит на «текущие расходы» и помощь его бесконечным родственникам.
– Слышь, Лен, – крикнул Валера из комнаты. – А у тебя пульт где-то еще один был? Этот тормозит. И пивка бы холодненького еще, в холодильнике место есть?
– Нет там места, – отозвалась Антонина Петровна. – Там кастрюля с моим холодцом стоит. Я привезла, знала, что у невестки руки не дойдут холодец сварить.
Елена посмотрела на свои руки. Маникюр, который она успела сделать вчера в обеденный перерыв, пожертвовав едой, был безупречен. Представила, как сейчас эти руки будут три часа тереть свеклу, мыть жирного гуся, резать салаты под ценные указания свекрови, потом мыть гору посуды за всей оравой, пока мужчины будут смотреть «Голубой огонек» и обсуждать политику.
Она медленно застегнула пуховик обратно.
– Ты чего? – удивился Сергей, перестав улыбаться. – Жарко же.
– Ключи от машины где? – спросила Елена.
– В кармане у меня, я машину перегонял, когда отец приехал. А зачем тебе? Что-то в машине забыла?
– Дай сюда.
– Лен, ты чего удумала? – в голосе мужа проскользнули истеричные нотки. Антонина Петровна тоже замолчала, настороженно глядя на невестку.
– Майонез забыла, – спокойно соврала Елена, протягивая руку. – И салфетки.
– А, ну так бы и сказала! – облегченно выдохнул Сергей и похлопал себя по карманам джинсов. – На, держи. Только давай быстро, одна нога здесь, другая там. Магазин за углом еще работает. И хлеба еще возьми черного, батя белый не ест.
Елена взяла ключи. Ее пальцы коснулись теплого металла, и это придало уверенности. Она посмотрела на мужа. В его глазах не было ни капли понимания того, что он натворил. Только облегчение, что конфликт замят и жена сейчас встанет к плите.
– Я быстро, – сказала она.
– Давай-давай, – подбодрила свекровь. – И горошек посмотри, может, акция есть. Две банки бери.
Елена развернулась и вышла из квартиры. Дверь захлопнулась, отрезая шум голосов, запах лука и чужого пота. В подъезде было тихо и прохладно.
Она не стала вызывать лифт, сбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Выскочила на улицу, жадно хватая ртом морозный воздух. Снег все так же падал, укрывая мир белым одеялом, но теперь он казался ей спасительным.
Она села в свою машину. Сергей, слава богу, не взял ее, у них была одна машина на семью, но оформлена она была на Елену, как и кредит за нее. Она бросила взгляд на окна третьего этажа. Там, за стеклом, продолжалась жизнь, которая еще пять минут назад должна была стать ее кошмаром на всю ночь.
Елена завела двигатель, включила подогрев сидений и руля. Медленно, аккуратно, чтобы не задеть машину свекра, она вырулила со двора.
Только отъехав на пару кварталов, она позволила себе остановиться на обочине. Руки тряслись. Она достала телефон. Пять пропущенных от мамы, поздравления от коллег в мессенджерах. Она открыла приложение бронирования отелей.
Город был пуст и прекрасен в предновогодней суете, но места в хороших отелях таяли на глазах. Елена выбрала один из лучших отелей в центре города, пятизвездочный, в котором никогда не была – жалела денег. «Стандартных номеров нет. Остался только Люкс с видом на реку». Цена была астрономической. Примерно половина премии, которую она получила вчера.
Елена нажала кнопку «Забронировать».
Через двадцать минут она подъехала к парадному входу отеля. Швейцар в красивой ливрее открыл ей дверь машины, вежливо поклонился:
– Добрый вечер, мадам. С наступающим! Позвольте ваш багаж?
– У меня нет багажа, – улыбнулась Елена, выходя из машины только с дамской сумочкой. – Я налегке.
На ресепшене пахло дорогой хвоей, цитрусами и чистотой. Никакого жареного лука. Играла тихая джазовая музыка. Девушка-администратор оформила ее за две минуты.
– Ваш номер на десятом этаже. Завтрак включен и подается до двенадцати. Спа-зона работает круглосуточно, для гостей люкса посещение бесплатно. Желаете заказать ужин в номер?
– Да, – твердо сказала Елена. – Мне, пожалуйста, салат «Цезарь» с креветками, сырную тарелку, фрукты и бутылку вашего лучшего просекко. И лед. Много льда.
– Будет исполнено в течение двадцати минут.
Войдя в номер, Елена первым делом выключила телефон. Точнее, поставила его на беззвучный режим, перевернув экраном вниз на прикроватной тумбочке. Она не хотела видеть, как экран будет вспыхивать именами «Любимый», «Свекровь» или «Ира сестра».
Номер был шикарным. Огромная кровать king-size с белоснежным бельем, панорамные окна с видом на заснеженную набережную и огни города, мягкий ковер, в котором утопали ноги. И тишина. Благословенная, дорогая тишина.
Елена сбросила сапоги, прошла в ванную комнату. Она была размером с ее кухню. Огромная чаша ванны, мрамор, пушистые халаты с монограммой отеля. Она включила воду, добавила ароматную соль, которая стояла на полке в красивой баночке.
Когда принесли ужин, она уже сидела в халате у окна, глядя на город. Официант бесшумно вкатил столик, открыл шампанское, разлил золотистую жидкость по бокалу и исчез, пожелав приятного вечера.
Елена сделала глоток. Холодные пузырьки приятно обожгли горло. Она откусила кусочек сыра с медом. Это было божественно. Никакой суеты. Никаких требований. Никакого «где майонез».
Она взяла телефон. 28 пропущенных вызовов. 15 сообщений в WhatsApp.
Сначала сообщения были вопросительными:
*«Лен, ты где? Майонез купила?»*
*«Ты скоро? Гусь стоит, ждет».*
*«Лена, не смешно, отец есть хочет».*
Потом пошли возмущенные:
*«Ты что, трубку не берешь?»*
*«Мать волнуется, у нее давление!»*
*«Ты нормальная вообще? Уехала и пропала! Мы тут голодные!»*
Последнее было от мужа, отправлено пять минут назад:
*«Лена, если ты сейчас же не вернешься, будет скандал. Мама плачет. Ты испортила всем праздник. Это эгоизм! Где гусь? Ты хоть понимаешь, что мы даже картошку не доварили, надеялись на тебя?!»*
Елена усмехнулась. Где гусь? Гусь остался лежать в пакете в прихожей, в луже грязной воды. Если они за час не догадались его оттуда достать и сунуть в духовку, то это их проблемы.
Она набрала короткое сообщение мужу:
*«Я в отеле. У меня выходной. Гусь в пакете, духовка на кухне, руки у вас у всех есть. Приятного аппетита. Не звони мне до завтра».*
И заблокировала его номер. Подумав секунду, заблокировала и свекровь, и золовку.
Остаток вечера прошел как в сказке. Елена лежала в горячей ванне с бокалом шампанского, слушала расслабляющую музыку и читала книгу, до которой полгода не доходили руки. Потом она смотрела салют из окна своего номера. Весь город взрывался разноцветными огнями, и она чувствовала себя королевой, взирающей на свои владения с высоты башни.
Она уснула в два часа ночи, раскинувшись на огромной кровати звездой, укрывшись воздушным одеялом. Ей ничего не снилось. Она просто спала глубоким, восстанавливающим сном.
Утром она проснулась от яркого солнца, бьющего в окна. Часы показывали одиннадцать. Одиннадцать! Она не спала так долго со студенческих времен.
Елена неспешно потянулась, заказала завтрак в номер – кофе, круассаны, омлет с трюфелем. Пока ела, включила телефон.
Поток уведомлений чуть не взорвал аппарат. Но среди кучи гневных тирад от родственников было одно сообщение от Сергея, пришедшее в семь утра. Тон сменился кардинально.
*«Ленусь, ну ты чего, в самом деле? Мы тут с ума сходим. Мать с отцом уехали ночью, обиделись страшно. Ирка с Валерой тоже разругались и уехали. Я один сижу. Тут бардак. Гусь сгорел. Вернись, пожалуйста. Я все понял. Прости».*
Елена допила кофе, вытирая губы салфеткой. «Гусь сгорел». Конечно, сгорел. Ведь никто не следил за временем, все ждали, что придет Золушка и все исправит.
Она не стала отвечать. У нее было право на выезд до 14:00. Впереди было еще посещение спа и бассейна.
Домой она вернулась только к вечеру первого января. Подъезжая к дому, она с удовлетворением отметила, что машин родственников во дворе нет.
В квартире стояла тишина. В прихожей по-прежнему было грязно, но горы одежды исчезли. На кухне царил разгром: гора немытой посуды в раковине, на столе засохшие корки хлеба, пятна от вина на скатерти, противень с черным углем, который когда-то был гусем.
Сергей сидел на диване в гостиной, обхватив голову руками. Перед ним работал телевизор без звука. Услышав шаги, он вскинул голову. Вид у него был помятый и жалкий.
– Лена... – он вскочил. – Ты пришла.
Елена молча прошла в комнату, села в кресло (предварительно стряхнув с него крошки).
– Ты понимаешь, что ты устроила? – начал было Сергей, но, наткнувшись на ее спокойный, холодный взгляд, осекся. – Мама сказала, что ноги ее здесь больше не будет. Она говорит, ты психически неуравновешенная.
– Отлично, – кивнула Елена. – Значит, следующая встреча будет не скоро. Это хорошая новость.
– Тебе плевать? – изумился муж. – Ты бросила семью в Новый год! Уехала! Мы сидели как дураки, ждали. Пришлось пельмени варить магазинные!
– Сережа, сядь, – тихо, но твердо сказала Елена.
Муж, опешив от такого тона, послушно сел обратно на диван.
– А теперь слушай внимательно. Вчера я потратила на себя половину своей премии. Я чудесно провела время. Я отдохнула, выспалась и почувствовала себя человеком. А вы почувствовали себя беспомощными без прислуги.
– Какой прислуги? Ты же жена!
– Жена – это партнер, а не кухарка и уборщица для твоего табора. Я просила тебя: тихий вечер вдвоем. Ты обманул меня. Ты притащил в наш дом толпу людей, зная, что я устала. Ты позволил своей матери командовать мной в моем же доме. Ты даже не попытался меня защитить.
Сергей молчал, теребя край диванной подушки.
– Так вот, – продолжила Елена. – Теперь правила меняются. Либо мы живем так, как удобно нам обоим, а не твоей маме, либо мы разводимся. Квартира, напоминаю, в ипотеке на мое имя, плачу я. Машина моя. Ты пойдешь жить к маме, спать на раскладушке в проходной комнате. Тебе решать.
– Лен, ну ты чего... Из-за одного вечера разводиться? – голос Сергея дрогнул. Он вдруг отчетливо представил перспективу возвращения к родителям, где Антонина Петровна будет пилить его с утра до ночи.
– Это был не один вечер. Это была последняя капля. Сейчас ты встаешь, берешь тряпку, пылесос и убираешь всю квартиру. Моешь посуду. Отскребаешь гуся. Выносишь мусор. Я буду в спальне, смотреть сериал. Если через два часа квартира не будет блестеть – я подаю на развод сразу после праздников.
Елена встала и направилась в спальню.
– А... а поесть? – растерянно спросил Сергей ей в спину. – В холодильнике ничего нет, пельмени кончились.
Елена остановилась в дверях и обернулась. На ее лице играла легкая улыбка.
– Закажи пиццу. На свои деньги. Если они у тебя остались после покупки подарков маме.
Она закрыла дверь спальни и впервые за много лет почувствовала себя дома настоящей хозяйкой. Из гостиной послышался звон посуды и шум воды – Сергей начал мыть тарелки.
Елена упала на кровать и открыла книгу на том месте, где остановилась вчера. Год начался правильно. И она точно знала, что он будет счастливым, потому что теперь она научилась выбирать себя.
Понравился рассказ? Не забудьте поставить лайк и подписаться на канал, чтобы не пропустить новые жизненные истории