– Коля, ты мне скажи, зачем нам три килограмма пельменей и два батона колбасы? Мы же с тобой вдвоем, да и на диету собирались после праздников, – Ольга недоуменно перебирала продукты, которые муж только что выгрузил на кухонный стол.
Николай, обычно спокойный и даже флегматичный, сейчас суетливо прятал чек в карман брюк и старательно отводил глаза. Он снял шапку, нервно пригладил редеющие волосы и, наконец, выдавил:
– Оль, тут такое дело... В общем, Виталик звонил.
У Ольги внутри все похолодело. Виталик, младший брат Николая, был не просто родственником. Это было стихийное бедствие с паспортом гражданина РФ. Тридцать восемь лет, ни жены, ни детей, ни постоянной работы, зато амбиций и претензий – на троих академиков хватит.
– И что Виталик? – голос Ольги стал твердым, как морозный асфальт. – Денег просил? Коля, я сразу говорю: у нас ремонт на носу, я ни копейки не дам. В прошлый раз он "на бизнес" занимал, так мы до сих пор эти двадцать тысяч видим только во сне.
– Да не денег, Оль... – Николай вздохнул, понимая, что бури не избежать. – Он пожить попросился. На каникулы. Ну, на новогодние. У него там в общежитии ремонт затеяли, трубы меняют, холодина страшная, воды нет. Ну куда ему деваться? Родной брат все-таки.
Ольга медленно опустилась на стул. Пакет с мандаринами выпал из ее рук и рассыпался по полу оранжевыми мячиками, но она даже не обратила внимания.
– Пожить? У нас? Коля, ты в своем уме? У нас "двушка". Мы только-только спальню в порядок привели, новые обои поклеили, ковролин постелили. Ты помнишь, что было два года назад, когда он на три дня заезжал? Он прожег диван сигаретой! Он съел все мои заготовки на зиму! Он водил каких-то сомнительных личностей, пока мы были на работе!
– Ну Оля, ну он изменился, повзрослел, – затараторил муж, пытаясь спасти положение. – Он обещал вести себя тише воды, ниже травы. Говорит, будет помогать, в магазин ходить. Ну не могу я брата на мороз выгнать, мама меня не простит. Она уже звонила, плакала, просила приютить "сироту".
– Ах, мама звонила... – Ольга горько усмехнулась. Свекровь, Тамара Ивановна, души не чаяла в младшеньком, а Николая воспринимала исключительно как ресурсную базу для обеспечения комфортной жизни Виталика. – И надолго это счастье нам привалило?
– Ну... до Старого Нового года. Числа до четырнадцатого.
– Две недели?! – Ольга вскочила. – Коля, нет. Я хотела отдохнуть. Я год работала без отпуска. Я хочу ходить по своей квартире в пижаме, смотреть сериалы и есть ложкой оливье, а не обслуживать твоего брата.
– Оля, он уже едет. Он билет на поезд взял, через два часа будет здесь.
Это был удар ниже пояса. Николай поставил ее перед фактом, зная, что Ольга – человек воспитанный и интеллигентный, не выставит гостя с чемоданом за порог сразу же.
– Хорошо, – процедила она сквозь зубы. – Пусть приезжает. Но запомни, Коля: одно нарушение границ, одно хамство – и он вылетит отсюда быстрее пробки из шампанского. И ты будешь сам ему готовить, стирать и убирать за ним. Я – пас.
Николай радостно закивал, пытаясь обнять жену, но она уклонилась.
Виталик явился ровно через два часа. Звонок в дверь прозвучал так настойчиво и длинно, словно за дверью стоял отряд ОМОНа.
Николай бросился открывать. В прихожую ввалился Виталик – крупный, краснолицый, в расстегнутом пуховике и шапке набекрень. От него пахло поездом, дешевым табаком и перегаром.
– О-о-о! Родня! Принимай гостей! – заорал он так, что у Ольги зазвенело в ушах. – Колян, братуха! Олька, привет, чего такая кислая? Радуйся, праздник к нам приходит!
Он бросил грязную спортивную сумку прямо на чистый коврик, не разуваясь, прошел в коридор и полез обниматься к Ольге.
– Виталик, разуйся, пожалуйста, – Ольга отступила назад, морщась от запаха. – И руки помой. Ванная там же, где и была.
– Да ладно тебе, хозяюшка, не нуди! – хохотнул деверь. – Я с мороза, чистый, как ангел! Колян, есть че пожрать? Я в поезде только дошираком давился, живот к спине прилип.
Вечер превратился в кошмар. Виталик оккупировал кухню. Он ел все, что видел. Котлеты, которые Ольга приготовила на два дня, исчезли за десять минут. Банка маринованных огурчиков была выпита вместе с рассолом.
– А че, пивка нет? – разочарованно протянул гость, заглядывая в пустой холодильник. – Колян, ты че, не подготовился? Брат приехал, а у тебя сухой закон? Метнись в магазин, а?
И Николай, виновато глянув на жену, покорно пошел одеваться.
– Виталик, у нас не курят в квартире, – строго сказала Ольга, заметив, как брат мужа достает пачку сигарет, сидя за кухонным столом.
– Да я в форточку, Оль! Ничего не будет, выветрится! – отмахнулся он, чиркая зажигалкой.
– Нет. Или на балкон, или на лестницу. У меня аллергия, и шторы новые.
Виталик закатил глаза, демонстративно тяжело вздохнул и поплелся на балкон, бормоча под нос что-то про "грымзу" и "подкаблучника Кольку".
Следующие три дня прошли как в тумане. Ольга приходила с работы (у нее был годовой отчет, и она работала до тридцатого числа включительно) и попадала в ад. В квартире стоял стойкий запах табака и несвежих носков. В раковине громоздилась гора посуды – Виталик считал ниже своего достоинства помыть за собой тарелку. Телевизор в гостиной орал круглые сутки.
Но самое страшное случилось тридцатого декабря.
Ольга отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть замариновать мясо и нарезать овощи для завтрашнего стола. Она купила дорогую форель, красную икру, хороший сыр – хотела, несмотря ни на что, устроить праздник.
Зайдя в квартиру, она услышала громкий смех и звон стекла. В гостиной дым стоял коромыслом. За накрытым столом (той самой праздничной скатертью, которую Ольга берегла для особого случая!) сидел Виталик и двое каких-то мутных личностей. На столе стояла батарея пивных бутылок, валялись рыбьи хвосты, а в центре, прямо на скатерти, стояла сковорода с яичницей.
– О, хозяйка вернулась! – Виталик, уже изрядно нетрезвый, помахал ей рукой. – Знакомься, Оль, это мои кенты армейские, Леха и Серый! Встретил случайно в магазине, решили молодость вспомнить!
Ольга молча смотрела на пятно от кетчупа на белом льне. На окурки в ее любимом цветке фикуса. На грязные ботинки гостей на ковролине.
– Вон, – тихо сказала она.
– Чего? – не понял Виталик.
– Вон отсюда. Все трое. Немедленно.
– Оль, ты че, перегрелась? – набычился деверь. – Мы сидим, культурно отдыхаем. Колян придет, разберемся. Ты давай, это, закуски нам сообрази, а то яйца кончились.
Ольга развернулась и вышла в коридор. Руки у нее тряслись. Она достала телефон и набрала мужа.
– Коля, ты где?
– Я с работы еду, Оленька, в пробке стою. А что случилось?
– Твой брат устроил притон в нашей квартире. Он привел друзей, они загадили гостиную, испортили скатерть и курят прямо в комнате. Коля, либо ты сейчас приезжаешь и выгоняешь их, либо я вызываю полицию.
– Оля, ну не горячись! – взмолился Николай. – Ну выпили мужики, с кем не бывает? Я сейчас приеду, поговорю с ним. Только полицию не надо, у Виталика и так условка была, ему проблемы не нужны. Потерпи полчасика, я все улажу!
"Потерпи". Это слово стало триггером. Ольга терпела десять лет брака. Терпела его маму, которая учила ее варить борщ. Терпела его брата, который тянул из них деньги. Терпела безвольность мужа.
– Хорошо, Коля. Я тебя услышала.
Она повесила трубку. Вернулась в комнату.
– Слышите меня? – громко сказала она. – У вас пять минут, чтобы собраться и уйти. Если через пять минут вы будете здесь, я вызываю наряд. И мне плевать на вашу условку.
Дружки Виталика, видя бешенство в глазах хозяйки, начали переглядываться и подниматься.
– Виталь, ну ее, бешеную. Пойдем к Серому в гараж, там спокойнее, – буркнул один.
– Да вы че, пацаны?! – возмутился Виталик. – Это хата моего брата! Я тут право имею!
– Твоего брата здесь только прописка, – ледяным тоном сообщила Ольга. – А собственник – я. Квартира куплена до брака. Так что ты здесь никто. Время пошло.
Друзья Виталика быстренько ретировались, прихватив недопитое пиво. Виталик, матерясь и пиная мебель, начал собираться.
– Ну смотри, Олька! Колян приедет, он тебе устроит! Выгнать родного человека перед Новым годом! Стерва!
Он схватил куртку и вывалился в подъезд, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
Ольга осталась одна в тишине. Она оглядела разгромленную гостиную. Вонь, грязь, испорченный праздник. Слезы подступили к горлу, но она не дала им пролиться. Сейчас было не время для жалости к себе. Сейчас было время действовать.
Она подошла к окну. Виталик сидел на лавочке у подъезда, курил и кому-то звонил. Видимо, жаловался маме или ждал Николая.
Ольга открыла интернет в телефоне. В поиске вбила: "Вскрытие и замена замков круглосуточно срочно".
Мастер приехал через двадцать минут – предновогоднее чудо. Пожилой мужчина с чемоданчиком осмотрел дверь.
– Что, ключи потеряли, хозяйка?
– Можно и так сказать. Мне нужно сменить личинку. Прямо сейчас. На самую надежную, какая у вас есть. И чтобы ключей было только два комплекта.
– Сделаем.
Через полчаса работа была закончена. Ольга расплатилась с мастером, отдав ему почти половину своей премии, но ей было не жалко. Она закрыла дверь на новые замки, провернула задвижку и сползла по стене на пол.
Телефон начал разрываться. Звонил Николай.
Ольга не брала трубку. Потом пришло сообщение: "Мы под дверью. Ключ не подходит. Открой, что за шутки?".
Ольга встала, поправила прическу и подошла к двери.
– Кто там? – спросила она спокойно.
– Оля! Это я, Коля! И Виталик со мной! Открой, замок заело!
– Замок не заело, Коля. Я его сменила.
За дверью повисла тишина. Потом послышался возмущенный голос Виталика:
– Я ж говорил, она больная! Колян, ломай дверь!
– Оля, открой немедленно! – голос мужа дрожал от гнева и растерянности. – Что ты устроила? Мы замерзли!
– Виталик здесь больше не живет, – сказала Ольга. – И в эту квартиру он больше не войдет. Никогда.
– Оля, давай поговорим! Пусти нас, мы обсудим! Я ему выговор сделал, он извинится! Ну нельзя же так! Новый год завтра!
– Вот именно, Коля. Новый год. И я хочу встретить его в чистоте и спокойствии. Твой брат превратил мой дом в свинарник. Он оскорбил меня. А ты... ты попросил меня "потерпеть". Я терпела, Коля. Но мое терпение кончилось вместе со старым замком.
– И что мне делать? – почти плакал Николай. – Куда я его дену?
– Это твои проблемы. Вези его к маме. Снимай ему гостиницу. Иди с ним в гараж к Серому. Но здесь – территория без Виталика.
– А я? – спросил муж. – Мне-то можно домой?
Ольга помолчала. Она любила Николая, несмотря на его мягкотелость. Но сейчас он должен был сделать выбор.
– Ты можешь войти. Но только один. Если Виталик переступит порог – я вызываю полицию и пишу заявление о незаконном проникновении. У меня есть документы на квартиру. Ты готов сделать выбор, Коля? Или ты поедешь с братом?
За дверью началось шебуршание и шепот.
– Ты че, Колян, бросишь меня? – шипел Виталик. – Из-за этой бабы? Да поехали к матери, она ей устроит кузькину мать!
– Виталь, подожди... – бубнил Николай.
Ольга ждала. Минута, две. Потом в дверь позвонили.
– Оля, я один. Виталик ушел. Пусти.
Ольга посмотрела в глазок. Николай стоял один, ссутулившись, с пакетом мандаринов в руке. Виталика видно не было.
Она открыла дверь.
Николай вошел, не поднимая глаз. Он выглядел постаревшим лет на десять.
– Он пошел на вокзал, – глухо сказал муж. – Сказал, поедет домой. Проклял нас обоих. Мать теперь звонить будет...
– Пусть звонит, – Ольга закрыла дверь на новый замок. Щелчок прозвучал как выстрел. – Коля, раздевайся. Бери ведро, тряпку и иди в гостиную. Там нужно отмыть пол от пива, собрать осколки и проветрить. А я пока выкину скатерть.
– Скатерть-то зачем? – удивился Николай, стягивая ботинки. – Отстираем.
– Нет, Коля. Некоторые пятна не отстирываются. Их можно только выбросить вместе с прошлым.
Они убирались молча. Николай драил ковролин, Ольга протирала пыль и мыла посуду. К полуночи квартира снова засияла чистотой, хотя запах табака еще немного чувствовался.
Телефон Николая разрывался от звонков свекрови. Он смотрел на экран с мукой в глазах, но трубку не брал.
– Выключи, – посоветовала Ольга, нарезая сыр. – Поговоришь с ней после праздников. Скажешь, что мы спали.
– Она не поверит.
– А это уже не наши проблемы.
Тридцать первого декабря они проснулись поздно. Солнце светило в окна, играя на елочных игрушках. Ольга приготовила завтрак – блинчики с икрой. Николай ел молча, все еще переваривая вчерашнее.
– Оль, – сказал он вдруг, отставив чашку. – А ты ведь права была.
– В чем?
– Во всем. Он сел нам на шею. А я позволил. Я просто... привык, что он маленький, что его надо защищать. А ему сорок лет скоро.
– Вот именно. Ты ему не отец, Коля. Ты ему брат. А братская помощь не должна разрушать твою собственную семью.
– Мама нас проклянет, – грустно усмехнулся он.
– Мама переживет. У нее есть любимый Виталик, теперь они снова будут вместе. А у нас есть мы.
Вечером они накрыли стол. Запекли ту самую форель. Открыли шампанское. Бой курантов они встречали вдвоем, держась за руки. В квартире было тихо, тепло и уютно.
– С Новым годом, Коля, – прошептала Ольга, чокаясь с мужем.
– С Новым годом, любимая. Прости меня.
– Я простила. Но ключи от новых замков будут только у нас. И никаких дубликатов для родственников.
– Договорились.
Утром первого января телефон Ольги пискнул – пришло сообщение от банка о списании годовой премии за услуги ЖКХ. И следом – длинное, полное яда сообщение от свекрови. Ольга прочитала первые две строчки: "Невестка, ты змея подколодная, выгнала мальчика..." – и, не дочитывая, нажала кнопку "Заблокировать".
Затем она посмотрела на мужа, который мирно спал рядом, и улыбнулась. Год начинался с чистого листа. И с надежных замков, которые охраняли не просто имущество, а их право на собственную жизнь.
Она встала, прошла на кухню, налила себе кофе и посмотрела в окно. Город был пустым и белым. Где-то там, в плацкартном вагоне, ехал Виталик, ругая ее на чем свет стоит. Где-то там, в своей квартире, пила валерьянку свекровь. Но здесь, в ее доме, был покой. И Ольга знала, что больше никому не позволит этот покой нарушить.
Если вы согласны с тем, что дом – это крепость, которую нужно защищать даже от родственников, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. А вам приходилось идти на крайние меры ради спокойствия семьи? Расскажите в комментариях.