За несколько дней до моего юбилея утро началось совсем обычно. Я сварил себе крепкий чай, открыл окно на кухне, впуская прохладный воздух, и стоял, опершись руками о подоконник, слушая, как во дворе кричат дети и гудят редкие машины.
На столе лежала папка с распечаткой меню из ресторана, который я забронировал ещё месяц назад. Там же список гостей, аккуратно написанный рукой жены. Рита всегда писала чуть наклонно, с крупными буквами, и этот её почерк я узнавал бы из тысячи.
*Вот она, взрослая жизнь*, подумал я. *Юбилей, ресторан, гости, торжественная речь. Всё как у людей*.
Рита вышла из спальни уже одетая, в светлом костюме, с собранными в хвост волосами. От неё пахло её любимыми духами с лёгкой горчинкой. Она прошла на кухню, чмокнула меня в щёку.
— Ты чего такой задумчивый? — спросила, заглядывая в папку. — Опять всё перечитываешь?
— Переживаю, чтобы никто не передумал, — усмехнулся я. — Вдруг не придут, а я там в зале сижу в одиночестве.
Рита фыркнула.
— Придут, конечно. Ты же сам говорил: предупредил всех ещё месяц назад. Да и повод какой.
Она говорила легко, но я заметил, как у неё дёрнулся взгляд в сторону телефона на столе. Он лежал экраном вниз, хотя раньше она никогда так не делала.
*Показалось*, успокоил я себя. *Человек просто спешит на работу*.
Мы вместе позавтракали. Она что-то рассказывала о своём начальнике, я краем уха слушал, больше думая о том, какую речь скажу в ресторане. Я представлял, как поднимаюсь, благодарю родителей, друзей, Риту за годы рядом. *Главное — не расплакаться при людях*, улыбался про себя.
Перед уходом она обернулась в прихожей.
— Слушай, у нас же сегодня у Кати девичник, помнишь? Я тебе вчера говорила. Заберёшь меня вечером?
— Конечно, — кивнул я. — Куда подъехать?
— Мы будем у неё дома. Я тебе позже напишу адрес, — ответила Рита и вдруг добавила: — Только не опаздывай, ладно? Я не хочу там допоздна сидеть.
*Странно*, мелькнуло. *Раньше она наоборот не хотела, чтобы я мялся под подъездом, пока они там болтают*. Но вслух я ничего не сказал, только проводил её взглядом до двери и запер замок.
День тянулся спокойно. На работе все знали про предстоящий юбилей, коллеги шутили, спрашивали, что подарить. Я сидел за столом, оформлял отчёты и мысленно отмечал: торт такой-то, музыка такая-то, тост от брата, тост от Рити. Всё казалось выстроенным, понятным и надёжным.
Я даже не подозревал, что этот привычный мир уже тихо расходится по швам, и первая ниточка потянется тем же вечером, когда я поеду за женой.
К вечеру небо затянуло тяжёлыми облаками. Я вышел из офиса, почувствовав, как в воздухе начинает пахнуть сыростью. Рита прислала мне сообщение с адресом, я построил маршрут в голове и поехал.
По пути в машине играло радио, но я почти не слушал. Я думал о подарке, который она мне подготовит. Рита всегда умела удивить. На прошлый день рождения она устроила мне целый квест по городу с записками, и я до сих пор вспоминал об этом с теплом.
Двор, куда я приехал, был обычным: старые пятиэтажки, тусклые фонари, пара лавочек. Я припарковался, написал Рите, что жду внизу. В ответ — тишина. Минут пять, десять. Я смотрел на подъезд, где в окне на втором этаже кто-то включил свет и задвинул штору.
*Ну вот, опять задержались*, подумал я, но без злости. *Женщины, разговоры, обсуждения, понятно всё*.
Прошло ещё немного времени, и я решил позвонить. Рита не брала. Тогда я вышел из машины, чтобы размяться, и прошёлся вдоль дома. Воздух стал влажным, моросил мелкий дождь. Под ногами хлюпала грязь.
Возвращаясь к машине, я заметил во дворе светлый автомобиль, который медленно подъехал к соседнему подъезду и заглушил двигатель. Из него вышел мужчина в серой куртке, высоким воротником прикрывая шею. Лицо я разглядеть не успел — он тут же обошёл машину.
Дверца со стороны пассажира приоткрылась, и из салона вышла Рита.
Я остановился, словно в меня ударило током. Она поправила волосы, быстро оглянулась по сторонам и что-то сказала мужчине, чуть наклонившись к нему в машину. Тот кивнул. Кажется, их руки на секунду задержались друг в друге.
*Нет. Показалось. Наверное, коллега подвозил*, успокаивал я себя, чувствуя, как внутри всё равно поднимается липкое беспокойство.
Рита заметила меня и на миг замерла, а потом поспешила ко мне, будто ничего необычного не произошло.
— О, ты уже здесь! — сказала она, открывая дверь моей машины. Села, быстро закрыла. — Поехали скорее, я так устала.
— Это кто был? — спросил я как можно спокойнее, кивая в сторону того светлого автомобиля.
Она посмотрела туда же и как-то резко ответила:
— А, это? Просто коллега подвёз. Ты же не против?
Я кивнул. Но меня зацепило не её объяснение, а то, как она избегала смотреть мне в глаза.
По дороге домой Рита говорила больше обычного, перескакивая с темы на тему, вспоминая какие-то мелочи с работы, смеясь громче, чем нужно. И всё равно между её словами я слышал глухую паузу, в которой звучал мой немой вопрос: *почему ты вышла не из подъезда, а из чужой машины?*
На следующий день я пытался выбросить этот эпизод из головы. *Мало ли, что мне показалось в темноте*, убеждал я себя. Но мир, ещё вчера такой ровный, начал трескаться мелкими, почти незаметными трещинами.
Сначала позвонили из ресторана. Незнакомый голос вежливо уточнил:
— Вы подтверждаете изменение по брони на ваш банкет?
Я машинально ответил, что никаких изменений не делал, и попросил повторить. Официант замялся.
— Мне сообщили, что время чуть смещается и уменьшается количество гостей, — объяснил он. — Просто мы хотели убедиться…
Во мне что-то ёкнуло.
— Кто сообщил? — я сжал телефон сильнее. — Назовите, пожалуйста, имя.
— Жена ваша звонила, Рита, — уверенно сказал он. — Сказала, что вы в курсе. Если есть какие-то нюансы, приезжайте, обсудим.
Я поблагодарил и отключился. Долго сидел на стуле, уставившись в одну точку.
*Почему она мне ничего не сказала? Зачем менять количество гостей? Кого она вычеркнула?*
Когда Рита вернулась с работы, я осторожно завёл этот разговор.
— Мне сегодня звонили из ресторана, — сказал я, делая вид, что просто уточняю детали. — Сказали, ты бронирование меняла.
Она на секунду застыла, буквально на вдохе, а потом лицо её прояснилось.
— Ах да, — легко ответила она. — Я же говорила тебе. Коллеги Кати не смогут прийти, там у них аврал. Я просто позвонила и уменьшила количество. Совсем забыла тебе сказать.
Слова были логичны. Интонация — слишком гладкой.
*Может, и правда говорила, а я забыл?* попытался я оправдать и её, и себя. *Столько хлопот, возраст уже не тот, память подводит*.
Но где-то на самом дне души поднялась тяжёлая осадка. Как мутный ил, взболтанный неосторожным движением.
С тех пор я начал замечать мелочи. Телефон, который раньше лежал где попало, теперь почти всегда был у неё в руках или в сумке. Он стал вибрировать чаще, а Рита, едва увидев сообщение, отворачивалась и набирала ответ быстрыми пальцами.
Однажды ночью я проснулся от едва слышного шороха. В полумраке заметил слабый свет из кухни. Встал, босиком прошёл по коридору. Рита сидела за столом, освещённая только экраном телефона. Лицо у неё было серьёзным, губы поджаты.
— Ты чего не спишь? — тихо спросил я.
Она вздрогнула, прижала телефон к груди, словно что-то скрывала.
— Да так, проснулась, воды захотелось, — натянуто улыбнулась. — И заодно решила посмотреть список гостей. Вдруг кого забыли.
Я кивнул, вернулся в кровать, но сон уже не пришёл. *Список гостей в телефоне среди ночи? Серьёзно?*
За неделю до юбилея она вдруг сказала, что хочет немного сэкономить на торте.
— Может, закажем поменьше? — небрежно бросила Рита, мешая суп. — Всё равно часть унесут с собой, да и нам с тобой лишнее зачем?
— Да ну, — удивился я. — Мы же уже всё решили. И денег вроде хватало.
— Вдруг понадобится на что-то другое, — ответила она, не поднимая глаз.
Тогда я впервые заглянул в наши общие накопления. Не из недоверия, как я себе твердил, а просто чтобы убедиться, что всё в порядке. Сумма была меньше, чем я ожидал.
*Может, что-то оплатила, не сказав мне?* попытался я объяснить. *Бывает, забыл спросить*. Но под рёбрами всё равно кольнуло.
На работе я стал рассеянным, ловил себя на том, что не помню, о чём только что говорил с коллегами. Однажды мой приятель Дима, который тоже был приглашён в ресторан, хлопнул меня по плечу.
— Ты чего как не свой ходишь? Нервничаешь перед юбилеем?
Я хотел отмахнуться, но слова вырвались сами.
— Скажи честно, Рита тебе не писала, не звонила насчёт праздника? Может, планы поменялись?
Дима удивился.
— Нет, — протянул он. — Ничего не слышал. Мы как собирались прийти, так и придём. Ты что, поссорились?
— Да нет, всё нормально, — соврал я.
*Если всё нормально, зачем ты спрашиваешь друзей о жене?* язвительно заметил внутренний голос.
Вечерами напряжение ощущалось даже в воздухе. Мы с Ритой могли целый час смотреть один и тот же фильм, почти не обмолвившись словом. Раньше в такие моменты она обязательно поджимала ноги и укладывала их мне на колени, сейчас же сидела чуть поодаль, обняв подушку. Когда я делал попытку притянуть её ближе, она мягко, но настойчиво выскальзывала.
— Устала очень, голова болит, — повторяла она.
Однажды, когда она ушла в душ, на её телефоне на тумбочке вспыхнул экран. Там отобразилось короткое сообщение: «Подтверждаю на тот день. Всё в силе».
Имени отправителя я не увидел, только первые буквы: «Серг…». Этого хватило, чтобы в груди похолодело.
*Сергей? Тот самый коллега? Мужчина в машине?*
Я смотрел на этот экран, не решаясь взять телефон в руки. Казалось, стоит только прикоснуться — и привычная жизнь рассыплется, как хрупкий стакан, упавший на плитку.
Вода в душе перестала шуметь. Я отпрянул, словно меня поймали на месте преступления. Лёг на свою половину кровати, закрыл глаза. Сердце билось так громко, что я слышал его в ушах.
Рита вышла, вытирая волосы полотенцем. Взглянула на телефон, на миг нахмурилась, затем быстро провела пальцем по экрану и положила его в сумку, хотя раньше всегда оставляла на тумбочке.
*Подтверждаю на тот день. Всё в силе.*
Какая-то невидимая дверь в моей жизни начала приоткрываться, из щели тянуло холодом. Но я всё ещё пытался её захлопнуть, делая вид, что ничего не замечаю.
За сутки до юбилея, вечером, когда я уже mentally готовился гладить рубашку и проверять, не забыли ли мы свечи для торта, Рита вдруг вышла из спальни с тем самым выражением лица, которое у неё бывала, когда она собиралась сказать что-то неприятное.
На кухне пахло жареной картошкой, часы на стене тикали так громко, будто отсчитывали последние мгновения прежней жизни. Она остановилась напротив меня, сложила руки на груди.
— Нам нужно поговорить, — произнесла она и отвела взгляд в сторону.
Внутри всё похолодело.
— Слушаю, — попытался я улыбнуться. — Только не говори, что кто-то ещё отказался прийти, я уже морально настроился на полный зал.
Рита глубоко вдохнула.
— Никакого ресторана не будет, — сказала она медленно, почти по слогам. — Я уже всё отменила.
Вилка выпала у меня из руки, стукнувшись о тарелку. Звук показался просто оглушительным.
— В смысле… как это — не будет? — переспросил я, не веря ушам. — Рита, ты о чём вообще говоришь? Гости приглашены ещё месяц назад. Ты же сама составляла список!
— Я всё понимаю, — быстро заговорила она, словно боялась, что я её перебью. — Но так получилось. Многие не смогут прийти, у нас сейчас тяжёлое время, мы не можем себе позволить такие траты. Я нашла более скромный вариант. Дома посидим, ты же всегда говорил, что главное — не место, а люди.
— Люди, которых ты только что фактически отменила, — выдавил я. — Ты даже не посоветовалась со мной.
Я смотрел на неё, и во мне боролись два чувства: оглушённое недоумение и острое, как нож, ощущение чуждости. Передо мной стояла женщина, с которой я прожил много лет, и вдруг я понял, что сейчас вообще не понимаю, кто она.
— Откуда у тебя такая уверенность, что ты можешь вот так взять и отменить мой юбилей за сутки? — голос предательски дрогнул. — Я что, мебель?
Рита скрестила руки крепче.
— Не начинай, — устало сказала она. — Я же объяснила: сейчас другие приоритеты. Деньги нужны на более важные вещи… Ты взрослый человек, пойми.
— На какие вещи? — спросил я, чувствуя, как нарастает внутри горячая волна. — Может, на тот день, о котором тебе пишут по ночам?
Она резко подняла на меня глаза. По зрачкам я понял, что попал точно в цель.
— Значит, ты ещё и в телефоне моём роешься? — прошипела Рита. — Прекрасно. Ещё обвини меня во всех бедах.
— Мне и рыться не надо, — сказал я тише. — Ты сама всё время светишь передо мной своим секретом. Коллега, который подвозит тебя по вечерам. Сообщения с подтверждениями на какой-то там день. Тайная отмена ресторана. А теперь за сутки ты объявляешь, что ничего не будет.
Я встал из-за стола. Стул скрипнул.
— Скажи прямо. Это ради него всё? Ты решила сэкономить на моём празднике, чтобы устроить другой?
Комната вдруг показалась мне чужой: знакомый стол, кружки, чуть облупившаяся дверь холодильника. Всё осталось тем же, но воздух сгустился, стал тяжёлым, как перед грозой.
Рита молчала. Это молчание стало для меня ответом громче любых слов.
Первой заговорила всё-таки она.
— Хорошо, — тихо сказала Рита, опуская глаза. — Раз уж ты так всё воспринял… Да, я отменил ресторан. И да, мне предложили отметить… по-другому. Но ты всё преувеличиваешь.
— По-другому — это как? — спросил я, чувствуя, как в висках стучит кровь.
— Есть человек, который поддерживает меня, — ответила она, будто заранее отрепетировав. — Который понимает, как мне тяжело. Он предложил помочь, провести вечер… по-своему. Без этих показных банкетов, без лишних людей.
— Этот человек зовётся Сергеем? — уточнил я.
Она дёрнулась, как от пощёчины.
— Ты следил за мной? — голос её зазвенел. — Это уже перебор.
— Я один раз увидел, как ты выходишь из его машины под видом девичника, — твёрдо сказал я. — Один раз увидел сообщение. И одного раза мне оказалось достаточно.
Я подошёл ближе, но не к ней, а к нашей общей тетради, где мы всегда записывали важные дела. Перелистал разворот, где был список гостей. Часть имён была зачёркнута.
— Без лишних людей, говоришь… — заметил я. — Это кто у нас лишний? Мои родители? Твои подруги, которых ты вычеркнула? Или я?
Рита схватила тетрадь и захлопнула.
— Не перегибай, — выдохнула она. — Ты всё видел в чёрных красках ещё до этого. Всё тебе казалось подозрительным.
— Может, потому что оно и было подозрительным? — тихо ответил я. — Скажи честно, ты собиралась провести этот вечер с ним?
Повисла пауза. Я слышал тиканье часов и свой собственный тяжёлый вдох.
— Я хотела уйти от тебя после юбилея, — почти шепотом произнесла она. — Хотела, чтобы этот вечер был последним, нормальным. Но потом поняла, что не выдержу этого спектакля. Зачем притворяться, что у нас всё хорошо, если это не так?
Эти слова ударили сильнее, чем признание в измене.
*Она всё спланировала. Хотела отыграть красивый финал, а потом просто вычеркнуть меня из своей жизни*.
— Значит, ресторан ты отменила не вчера, — произнёс я, словно чужим голосом. — А гораздо раньше.
— Да, — кивнула она, не поднимая глаз. — Уже тогда, когда мы туда впервые ездили. Я сразу поняла, что это всё не наше.
— А мои чувства, Рита? — спросил я. — Мои ожидания, мои разговоры с друзьями, с родителями? То, как я представлял этот вечер… Это тоже было «не наше»?
Ответом было снова молчание.
И тут в коридоре зазвенел дверной звонок.
Я машинально посмотрел на часы. Был уже поздний вечер. Мы с Ритой переглянулись. Она явно никого не ждала.
Я пошёл открывать. На пороге стоял Дима, тот самый приятель с работы. В руках пакет с коробкой, перевязанной лентой.
— Привет, именинник будущий, — улыбнулся он, но, увидев моё лицо, сразу посерьёзнел. — Я ненадолго. Тут кое-что завезти нужно было… И, если честно, поговорить.
— Проходи, — отступил я в сторону.
Он вошёл, поздоровался с Ритой. Она ответила сухо и почти сразу ушла в комнату, сказав, что ей нужно позвонить.
— Слушай, — понизив голос, начал Дима, едва она скрылась. — Ко мне сегодня странный звонок был. Точнее, не ко мне одному. Половине твоих гостей.
Я почувствовал, как внутри всё снова сжалось.
— Что за звонок?
— Рита писала и звонила, — сказал он прямо. — Говорила, что праздник переносится. Что ты, мол, передумал, хочешь отметить в узком кругу. И ещё… — он замялся. — Она некоторых приглашала на другое мероприятие. В тот же ресторан, только через пару дней. Сказала, что это её личный праздник.
Меня будто ударили по затылку.
*Вот он, тот день, который она подтверждала по сообщениям. Вот куда ушли наши деньги. Вот для кого она вычёркивала людей из списка*.
— И ты… что ответил? — спросил я, едва ворочая языком.
— Я сказал, что приду к тебе завтра, как и собирался, — твёрдо сказал Дима. — И добавил, что мне очень жаль, что она так с тобой поступает. После этого она быстро закончила разговор.
Я медленно опустился на стул. Мир вокруг будто поплыл, но в голове, наоборот, стало удивительно ясно.
**Я вдруг понял, что наш брак уже закончился**, и это произошло задолго до сегодняшнего дня. Просто теперь театральный занавес окончательно поднялся.
Рита вернулась в кухню, увидев нас двоих. По её глазам я понял, что она слышала хотя бы часть нашего разговора.
— Значит, ты уже всё знаешь, — сказала она глухо. — Прекрасно.
— Я знаю достаточно, — ответил я. — Завтра ресторан будет. Как и планировалось. Но уже без тебя.
Она вздрогнула.
— Ты не имеешь права…
— Это мой юбилей, — перебил я. — Я никого не отменял. И если кто-то здесь лишний, так это не мои друзья и не мои родители.
Рита прикусила губу. В глазах у неё блеснули слёзы. Но это были не те слёзы, в которых прошаталась боль от содеянного. Скорее раздражение от того, что её план раскрылся раньше времени.
— Как хочешь, — бросила она. — Завтра я уезжаю. Вещи уже собраны.
И тогда я заметил у двери большой чемодан, который почему-то не увидел раньше. Он стоял там всё это время, как немой свидетель её решения.
Ночь мы провели почти без сна. Я лежал в гостиной на диване, уставившись в потолок. Из спальни доносился приглушённый шорох — Рита ходила туда-сюда, что-то укладывала, открывала и закрывала шкафы.
*Столько лет рядом, и всё закончилось в один вечер*, думал я. *Или не в один… Может, это я просто не хотел замечать, как всё умирает*.
Иногда в голове всплывали моменты из прошлого: наша первая поездка на море, как мы выбирали обои для этой кухни, её смех, когда я дарил ей смешные подарки без повода. Всё это теперь казалось каким-то чужим фильмом.
Под утро я задремал и проснулся от хлопка входной двери. В квартире стало очень тихо. Я поднялся, прошёл в коридор. Чемодана у двери уже не было. На тумбочке лежала связка её ключей, аккуратно перевязанная резинкой.
На кухне стояла та самая папка с меню, которую я держал в руках утром несколько дней назад. На обложке — сжёванный уголок. Рядом записка: короткое «прости, так будет лучше для нас обоих».
Я сел за стол, крутил эту записку в пальцах, пока бумага почти не порвалась. *Для нас обоих? Или для тебя одной?*.
Ближе к середине дня стали приходить сообщения. Друзья уточняли, всё ли в силе. Родители переживали, писали, что чувствуют какое-то напряжение. Я ответил всем одинаково: да, праздник состоится. Но уже в другой реальности.
Перед выходом я подошёл к зеркалу в прихожей. Лицо казалось чужим, постаревшим за одну ночь. В глазах — усталость и какая-то новая твёрдость.
*Ты всё равно пойдёшь. Ты не обязан прятаться и стыдиться того, что с тобой сделали*, сказал я себе. И впервые за долгое время поверил своим мыслям.
В ресторане администратор удивился, когда увидел меня одного.
— Рита звонила, говорила, что всё отменяется, — начал он. — Мы думали…
— Праздник будет, — спокойно ответил я. — Только без неё. Если что-то нужно доплатить, скажите. Это мой вечер.
Он кивнул, и в его взгляде мелькнуло понимание.
Гости начали подтягиваться один за другим. Кто-то уже знал, кто-то только догадывался. Я не вдавался в подробности, просто говорил, что так сложились обстоятельства. Люди обнимали меня крепче обычного, в их словах звучало больше участия, чем веселья, но я был благодарен и за это.
В какой-то момент я вышел на улицу перевести дух. Небо над рестораном уже начинало темнеть, в окнах горел тёплый свет.
*Вот она, новая жизнь*, подумал я. *Без иллюзий, без спектакля. Больно, но честно*.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Береги себя. Она не стоит того, чтобы из-за неё рушить всё остальное». Подписи не было, но я интуитивно понял, что это от кого-то из общих знакомых, кто отказался идти на её новый праздник.
Я усмехнулся и впервые за эти дни почувствовал не только боль, но и какую-то тихую, упрямую свободу.
Вечер прошёл странно. Мы смеялись, вспоминали истории из прошлого. Иногда горло подступало, когда кто-то произносил тост и говорил про семью, но я держался. Я чувствовал, что каждый такой тост — это не про нас с Ритой, а про меня и тех, кто остался рядом, несмотря ни на что.
Когда праздник закончился, я вернулся в пустую квартиру. Тишина уже не пугала, а просто констатировала факт: так теперь будет. Я прошёлся по комнатам, остановился в спальне. На её тумбочке не было ни украшений, ни духов, только ровный след от пыли.
*Ничего, — сказал я себе. — Купишь новые тумбочки, новые шторы, новую жизнь*.
Я лёг на свою половину кровати и вдруг понял, что впервые за долгое время мне не нужно ни перед кем оправдываться, ничего скрывать, никого подозревать.
Боль ещё долго будет напоминать о себе. Но вместе с ней пришло ясное ощущение: я выбрал правду, а не красивую ложь. И пусть впереди неизвестность, она хотя бы моя.
Я закрыл глаза, прислушался к собственному дыханию и позволил себе просто быть. Без обещаний, без планов, без чужих сценариев.