«Сад вИшневый или вишнЁвый?»
«Ви́шневый сад» — это деловой, коммерческий сад, приносящий доход. Такой сад нужен и теперь. Но «Вишнёвый сад» дохода не приносит, он хранит в себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. Такой сад растёт и цветёт для прихоти, для глаз избалованных эстетов.
(А. П. Чехов со слов К. С. Станиславского).
«Вишневый сад» - самая последняя, самая любимая и самая совершенная, на мой взгляд, пьеса уже умирающего Чехова. С ее премьеры прошло 120 лет, а она так же свежа и благоуханна, как цветущий сад. Текст, знакомый со школьной скамьи, разобран на цитаты. Сюжет знаком каждому. Магия и для читающих, и для смотрящих многочисленные постановки не иссякает. Ныне Чехов общепризнанный классик, выдающийся прозаик и драматург. Однако не все современники, в том числе и великие, приняли «Вишневый сад». Бунин, например, считал ее несносной. Где теперь Бунин (даже несмотря на Нобелевскую премию), и где Чехов? Антон Павлович – наша гордость, наше национальное достояние, но наряду с Толстым и Достоевским, он еще и самый читаемый русский писатель за рубежом, а как драматург, лидирующий по количеству постановок. Из всех чеховских пьес «Вишневый сад» - третья по количеству экранизаций и сценических версий в мире. Их сотни, Количество – это не всегда качество. Я выбрал семь, наиболее запомнившихся спектаклей и расположил их в возрастающем порядке: от худшей к лучшей, от разочарований до восторгов. Конечно, по моему собственному, субъективному мнению.
Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть правде прямо в глаза.
Из дух зол выберем большее. Когда спектакль не понравился, он может не нравится по-разному: от активного неприятия, раздражения, обилия ругательств в его адрес до полного равнодушия.
Среди восторгов
и волнений,
Тревог, событий,
впечатлений
Бывает,
к сожаленью,
иногда
Театр,
не оставляющий
следа.
Именно с таким чувством я покидал постановку «Вишневого сада» частного театрика Вадима Дубовицкого с помпезным названием «La' Театр». Мое предубеждение в отношении антрепризы подтвердилось на 100%. Вот уж не зашло, так не зашло. Пресса назвала этот спектакль театральным авангардом сезона. В чем авангард? В том, что на заднике многозначительный, но ничего не выражающий поезд? В том, что Фирс (Станислав Любшин) в жилетке и шейном платке, заколотом брошью, понукает опустившимся, неопрятным Гаевым (Владимир Стеклов), непрестанно хлещущим водку? В том, что Дуняша (Нина Андронаки) постоянно грозится упасть в обморок, а в обморок падает Раневская (Анна Дубровская), едва переступив порог родного дома? Все и всё невпопад. В том числе, сокращение чеховского текста в полтора раза. А еще вторичность, сквозящая изо всех щелей. В знаменитом спектакле Адольфа Шапиро с Ренатой Литвиновой Петя наряжается Раневской. У Дубовицкого Петя тоже с элементами женской одежды, а Раневская наряжается Петей. Кстати, водку здесь пьют все и помногу, включая Раневскую. Гаев, так, вообще, после каждой реплики. Среди массы положительных отзывов на это детище Дубовицкого я, наконец, нашел один, меня удовлетворивший: «Авангард сезона - в том, что бухло погубило помещиков».
И, наверное, ничего нет смешного. Вам не пьесы смотреть, а смотреть бы почаще на самих себя. Как вы все серо живете, как много говорите ненужного.
Омерзение, даже чувство брезгливости, еще долго преследовали меня после «Вишневого сада» Сергея Безрукова в Московском губернском театре.
А какие надежды возлагались на этот спектакль! Он зарождался, вдохновлялся, репетировался среди цветущих деревьев Любимовки, бывшей усадьбы Станиславского. Его премьера была приурочена к открытию Летнего фестиваля губернских театров «Сезон Станиславского». И что в итоге? Если коротко, то это густая, дегтеобразная пошлость. Вы помните, как начинается пьеса? Лопахин должен был ехать на станцию встречать Раневскую, но уснул. В это время Сергей Безруков вкрадчивым шепотом, чтобы не разбудить Лопахина, просит зрителей отключить мобильные телефоны и не производить фотосъемку. Апогей креатива. Далее все противней и противней. Режиссер и актеры упиваются абьюзом, насилием с половыми актами. Сексуально озабочены все персонажи.
Интересно, как ведут себя учителя, приведшие своих воспитанников посмотреть произведение из школьной программы? Наверно, залезают под кресло. Главные роли играют незамыленные, но все же примелькавшиеся по сериалам, Карина Андоленко и Антон Хабаров. Они картинно, даже модельно красивы, но не более того. Глубиной проникновения в образ и не пахнет, хотя сексуальные сцены вытягивают качественно.
Как говорят корифеи оперной сцены, рановато вам, господа, еще петь эти партии. Вырванные с корнями и взмывающие под колосники дубовые стволы вишневых деревьев только усиливают тягостное впечатление. Во время спектакля Шарлотта показывала фокусы, и карты из колоды полетели в зрительный зал. Одна из них упала мне на колени. Было очень символично.
Спектакль был на двойку пик,
Московский шик,
Московский пшик.
О боже, какое убожество,
Из Чехова пошлое делать ничтожество.
С Москвы всегда особый спрос.
Сад вИшневый или вишнЁвый?
Вот в чем вопрос,
Вот в чем основа.
Ожиданья не оправдАлись,
Или не оправдалИсь.
И на хер вы нам сдалИсь!
Вся Россия наш сад. Земля велика и прекрасна, есть на ней много чудесных мест… Мы отстали по крайней мере лет на двести, у нас нет еще ровно ничего, нет определенного отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьем водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом.
Также,как Шекспир, особенно в переводах Бориса Пастернака, воспринимается нами, как русский драматург, так и Чехов для англичан вполне родной. Долго думал, почему англичане так любят ставить Чехова? Пока не наткнулся на фразу третьестепенного персонажа «Вишневого сада» помещика Симеонова-Пищика: «Приехали ко мне англичане и нашли в земле какую-то белую глину... Величайшего ума люди... эти англичане…». Мишель Сен-Дени поставил «Вишневый сад» в Королевском шекспировском театре. Роль Ани в нем исполняла ставшая в последствие знаменитой Джуди Денч.
Рассказывали, что режиссер совсем не удалял ей времени, и отдавал создание образа на откуп самой актрисе. Майкл Эллиот, адаптировавший спектакль для телевидения, все оставил, как есть. Может быть, поэтому работа Денч более искренняя, чем у той же Пегги Эшкрофт, играющей Раневскую. Несмотря на комплименты Пищика, постановка так себе. Русские у англичан, как всегда, заштампованы и карикатурны. Фильм получил на удивление хорошие отзывы у отечественных критиков, но мне он показался шаблонным и далеко не чеховским.
И что ж тут скрывать или молчать, я люблю его, это ясно. Люблю, люблю… Это камень на моей шее, я иду с ним на дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу… Не думайте дурно, Петя, не говорите мне ничего, не говорите…
«Вишневый сад» в «Современнике» - истеричная, сумбурная, пожалуй, худшая из виденных мною постановок Галины Волчек. Все знаменитости (Неелова, Кваша, Гармаш, Олешко) играют сами себя или то, что они играли раньше. А так хотелось эффекта преображения, погружения в новые образы.
Более убедительны Мария Аниканова в роли Ани и Елена Яковлева в роли Вари. Особенно органичны их совместные сцены.
Отдельно хочется сказать о Марине Нееловой. В одном интервью Галина Волчек рассказывала, как ее попросили прослушать девочку, собирающуюся поступать в театральное училище. Выслушав выступление, она стала предостерегать юное дарование: а вдруг, став актрисой, ты не сможешь быть такой, как Неелова? Очень многозначительно. В моей любимой сцене «Вишневого сада», когда на балу в ожидании результата торгов Раневская изливает душу Пете, рассказывая о парижском любовнике, в истерике героини раскрывается весь ее внутренний мир. Марина Неелова беспощадна, она покрывает свою героиню таким слоем лжи и ненависти, что даже Петя убегает, не в силах вынести подобного душевного стриптиза. Насколько это было режиссерски и актерски оправдано, насколько это было по-чеховски? Очень спорно. Меня коробило. Чехов обозвал свою пьесу комедией. Мы же воспринимаем ее, больше, как трагикомедию. Трагизм здесь не столько в гибели вишневого сада, сколько в опустошении душ, безысходности существования целого поколения. Комизм в спектакле в образах Епиходова, Дуняши, Шарлотты, Яши шаблонен, вымучен и пошл. Трагизма же нет вообще. Правда, жаль Варю. Сад – черт с ним. Раневская выкрутится, проматывая теткины тысячи. Аня и Петя, может быть, одумаются, да будет поздно. Дуняша выйдет за Епиходова. А Фирс? Его тоже не жалко, пожил, и хватит. Такие вот эмоции от прославленного «Современника».
Отойди, любезный, от тебя курицей пахнет.
Скандально известный Екатеринбургский Коляда театр беременел «Вишневым садом» долго, а когда разродился, от Чехова остался только текст. Все остальное — фантазия Николая Коляды. Несмотря на форменное безобразие, творящееся на сцене, сознаешь, что гротеск, фарс, модернизм не чужды нашему классику, когда это сделано с любовью и талантом. Коляда востребован, у него сотни поклонников, считающих его гением. А тем снобам, кому не нравятся имитации разукрашенных морд и выбитых зубов у чеховских героев, добро пожаловать на «классические» постановки. По мне, талантливый балаган лучше традиционной бездарности. Коляде присуща инаковость, его онтологический взгляд на бытие дорогого стоит. Игнорировать сущее опасно, можно провалиться в небытие. А то, что вся наша (или ваша, или чеховских героев) жизнь — балаган, кто поспорит? Ансамблевость, гармоничность всей труппы, слаженная работа актеров, декораторов, реквизита, света, музыки выше всех похвал. И все-таки хочется выделить два момента. Музыкальным лейтмотивом стала народная песня «Люба — русая коса». Эта песня настолько завирусилась в мозгу, что еще неделю после спектакля насвистываешь, напеваешь, ботинком (жалко, не валенком) настукиваешь: «Люба, русая коса, казаки бедовые влюблены в её глаза светло – васильковые». От этих «светло-васильковых» глаз по сердцу разливается удивительная теплота. И второе, собственно, Люба. Любовь Андреевна Раневская.
Василина Маковцева играет самозабвенно. Как я люблю, когда в процессе игры у актеров нарастает вдохновение. В знаменитых монологах Раневской вокруг Маковцевой даже какое-то сияние появляется.
Это высший пилотаж. В этом спектакле есть еще одна особенность. Фантазия режиссера столь разнообразна, что несмотря на длительность постановки, не хочется, чтобы она заканчивалась. Даже после поклонов зрители не спешат в гардероб, вдруг Коляда еще что-нибудь вытворит, вдруг будет стингер…
Трофимов. Человечество идет к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!
Лопахин. Дойдешь?
Как это не удивительно, но провинция обошла столицу по всем статьям. Подтверждением тому последняя премьера Краснодарского молодежного театра – «Вишневый сад» в постановке Михаила Чумаченко.
Чумаченко режиссер, востребованный и в Москве, и по России. Он сам профессор, педагог, вице-президент Российского отделения Ассоциации любительских театров и театров-студий при ЮНЕСКО. Продолжая традиции своих знаменитых учителей - Марии Кнебель и Леонида Хейфеца – он посвятил им краснодарский спектакль. На сцене идет комедия, как и обозначил ее Чехов, но на таком нерве и с такой самоотдачей создателей спектакля, что зритель захлебывается от стонов сквозь смех. Труппа Молодежного театра очень сильная, актеры давно сыграны и спеты друг с другом. Чехов так выстроил текст пьесы, что у каждого из персонажей есть в ней свой главный монолог, и режиссер, выстраивая мизансцену, выводит очередного героя под прожектор авансцены, вовлекая в этот монолог зрителя, не нарушая общей конценпции действия. Все актеры хороши и органичны, но особенно хочется выделить троих. Анастасия Радул в роли Вари пронзительно несчастна, Дмитрий Морщаков в роли Фирса трогателен и чрезвычайно хрупок. Наконец, потрясающий Алексей Суханов. После сомнительной интерпретации образа князя Мышкина в «Идиоте», Суханов в роли Пети пластичен, идеалистичен и безумен. Его игра завораживает более всего. В оперных спектаклях, после удачно исполненной знаменитой арии зал взрывается аплодисментами, и артисты вынуждены пережидать, пока зал утихнет. Для драматического театра это нонсенс. На спектакле Молодежного театра такое повторялось неоднократно. Особенно продолжительной была пауза, когда после экзальтированного монолога Пети о высшей правде и высшем счастье, Лопахин отрезвляющим голосом спрашивает: «Дойдешь?», хохот, свист и хлопанье в зале идет до минуты, не давая бедному Суханову ответить: «Дойду».
В финале спектакля, когда Фирс выглядывает в щелочку наглухо запечатанного забором дома, сердце не бьется несколько секунд.
В этом и есть «волшебная сила искусства».
Для этой труппы все герои главные,
У каждого свой монолог,
своя процессия.
И режиссёра пригласили славного,
Который лихо превозмог
былые версии.
Актёрам суждено комедию ломать,
А зрителям ни слёз, ни дрожи не унять.
Аня. Ты, мама, вернешься скоро, скоро… не правда ли? Я подготовлюсь, выдержу экзамен в гимназии и потом буду работать, тебе помогать. Мы, мама, будем вместе читать разные книги… Не правда ли? (Целует матери руки.) Мы будем читать в осенние вечера, прочтем много книг, и перед нами откроется новый, чудесный мир… (Мечтает.) Мама, приезжай…
В июне 2006 г. в Краснодар с большими гастролями приехала труппа Казанского академического большого русского драматического театра имени В. И. Качалова во главе с Александром Славутским. Семь спектаклей, которые они привезли, стали событием в культурной жизни города. Стояла невероятная жара за 30 градусов, в здании местного театра не работали кондиционеры, но все спектакли шли с аншлагом. Александр Славутский известен масштабными постановками, в каждом спектакле он задействует всю труппу, и вместе с декорациями, реквизитом занимает каждый сантиметр большой сцены. Но «Вишневый сад» сделал камерным. На малую сцену билетов было не достать. С большим трудом, через знакомые связи удалось отхватить пригласительный. Входящих в камерный зал зрителей приветствовал режиссер и извинялся за духоту, хотя впору было извинятся хозяевам, которых здесь тоже было немало – то тут, то там мелькали знакомые лица местных актеров и других деятелей культуры, пришедших на этот мастер-класс.
На протяжении всего спектакля мне казалось, что Чехов тоже здесь, в зале, превозмогая душивший его кашель, гордится своим детищем. Ерунда, что смерть непоправима. «И что значит – умрешь? (реплика Трофимова) Быть может, у человека сто чувств и со смертью погибают только пять, известных нам, а остальные девяносто пять остаются живы». Все здесь и состоялось. Жена режиссера, его Муза Светлана Романова,
сын Илья в роли Пети, страстный, рефлексирующий, брызжущий талантом, Кирилл Ярмолинец в роли Лопахина, страшный, все пожирающий зверь с арбенинским оскалом. Прочих долго перечислять, лишних, проходных не было ни одного.
До слез было жаль, что все закончилось.
Ах, Любовь Андреевна, ну что же вы
Снова мое сердце растревожили?
Пропади он пропадом, тот вишневый сад,
Ваше появление выше всех наград.
А когда в Париже растратитесь вы вновь,
В Краснодар приедете летом на гастроль.