Латинское название пижмы — Tanacetum — происходит от греческого ἀθανασία, «бессмертие». Слово распадается на части: ἀ- (отрицание) и θάνατος (смерть). Растение буквально названо «не-смертью» — и при этом прошло путь от божественного напитка до похоронного атрибута. Парадокс заложен в самом имени.
Почему греки связали эту траву с вечной жизнью? Цветы пижмы не вянут при высыхании — жёлтые пуговки остаются яркими месяцами. Листья отпугивают насекомых, защищая от разложения то, что рядом. Но есть и третья версия: миф о Ганимеде. Согласно легенде, Зевс приказал добавить пижму в напиток прекрасного юноши, чтобы сделать его бессмертным виночерпием богов. Так обычная трава получила статус божественного ингредиента.
Пасхальные блины с горечью
В VIII веке пижму выращивали в монастырских садах Карла Великого и швейцарского аббатства Святого Галла. Монахи ценили горькую траву за способность изгонять кишечных паразитов. Но главную роль она сыграла не в медицине, а в религиозной кулинарии.
В средневековой Англии существовала традиция пасхальных блинов — tansy cakes. Рецепт был прост: выжать сок из молодых листьев пижмы, смешать с яйцами, поджарить. Блины выходили зеленоватыми и отчётливо горькими. В этой горечи был смысл. Пасха совпадает с иудейским Песахом, на котором едят горькие травы в память об исходе из Египта. Христиане переосмыслили традицию: горечь напоминала о страданиях Христа, яйца — о воскресении. Танси соединяли Ветхий и Новый Завет в одном блюде.
Была и практическая причина. После сорока дней Великого поста на чечевице и солёной рыбе желудки верующих требовали помощи. Николас Калпепер, английский травник XVII века, писал, что пижма «истребляет флегматические гуморы». Проще говоря, танси работали как ветрогонное после постного вздутия. Пасхальные блины были одновременно символом и лекарством.
К XVI веку рецепты усложнились: появились версии с миндалём, розовой водой, бренди. Постепенно саму пижму стали заменять шпинатом — он давал тот же зелёный цвет, но без горечи и риска отравления. К XIX веку танси превратились в десерт, а от оригинального ингредиента осталось только название.
От праздника к похоронам
Параллельно с пасхальной традицией развивалась другая — погребальная. Летучие масла в листьях пижмы содержат туйон — вещество, токсичное для членистоногих. Мухи, жуки, моль избегают его запаха. В эпоху до формальдегида это свойство оказалось незаменимым.
В Древней Греции соком пижмы натирали тела покойников и пропитывали погребальные пелены. Средневековые европейцы клали веточки в гробы и рассыпали по полу во время поминок. Американские первопроходцы использовали траву для защиты добытого мяса от мух. Но нигде пижму не связали со смертью так прочно, как в Новой Англии.
К XIX веку пижмовые венки на похоронах стали настолько обыденными, что растение превратилось в «символ мрачности». Его сажали на кладбищах, вплетали в похоронные гирлянды, клали в гробы как последний подарок умершему. Трава, названная «бессмертием», стала визитной карточкой смерти.
Обвинение и реабилитация
В конце XIX века пижма попала в ещё одну историю — скандальную. Абсент, «зелёная фея» парижской богемы, содержал туйон из полыни. Ван Гог, Тулуз-Лотрек, Дега пили его литрами. Когда художники начали сходить с ума, а швейцарский рабочий в 1905 году застрелил семью после двух рюмок абсента, виновника нашли быстро: туйон.
В 1900 году немецкий химик Фридрих Земмлер доказал, что «танацетон» из пижмового масла и «туйон» из туи — одно вещество. Абсент запретили в большинстве стран. Пижма, и без того подзабытая, окончательно попала в список подозрительных растений.
Но в 2008 году миф развалился. Анализ довоенных бутылок абсента показал: содержание туйона было слишком низким, чтобы вызвать что-либо, кроме опьянения. Исследователи заключили: «абсентизм» неотличим от обычного алкоголизма. Безумие художников объяснялось не зелёной феей, а семидесятиградусным спиртом, который они употребляли ежедневно. Туйон реабилитировали. Абсент вернулся в продажу. Но пижма так и осталась в тени — слишком много ассоциаций с гробами и безумием.
Трава, которая пережила своё имя
Сегодня пижма обыкновенная — сорняк на обочинах и пустырях. Жёлтые пуговицы цветут с июля по сентябрь, запах камфоры разносится над заброшенными участками. Садоводы иногда сажают её как природный инсектицид. Энтузиасты исторической кухни изредка пробуют воссоздать пасхальные танси — но чаще заменяют пижму шпинатом, как делали их предки триста лет назад.
Траектория этого растения — от напитка богов до кладбищенского венка — говорит кое-что о человеческом отношении к бессмертию. Мы хотим его, ищем его, даём его имя травам и зельям. Но когда оно не работает, находим применение поскромнее: отпугивать мух, прикрывать запах разложения, украшать могилы.
Пижма не дарует вечную жизнь. Но она честно делает то, что может: сохраняет свои цветы яркими даже после смерти. Может быть, в этом и есть единственное бессмертие, на которое стоит рассчитывать.