– Детям моим купи подарки получше, а себе новый холодильник в кредит возьмёшь, – бросила сестра Ольге, небрежно откидывая назад свои безупречно уложенные волосы.
Ольга замерла. Сказать, что она опешила – значит ничего не сказать.
– Прости, Вика, я, кажется, ослышалась. Ты только что сказала мне, что я должна купить твоим детям подарки, а сама обойтись?
– Ну да. А что тут такого? – сестра пожала плечами, словно речь шла о чём-то само собой разумеющемся. – Твой холодильник ещё вполне себе работает, а дети растут, им нужны хорошие вещи. Ты же тётя, должна понимать.
Виктория устроилась на диване поудобнее, закинув ногу на ногу. Её фирменный маникюр сверкал в лучах солнца, пробивающихся сквозь окно.
– Мой холодильник перестал морозить в прошлом месяце, Вик. Я ем одни консервы, потому что ничего нельзя сохранить. А подарки твоим детям я уже купила – на прошлой неделе, когда ездила в торговый центр.
– Так в том-то и дело! – сестра оживилась. – Я видела, что ты им взяла. Какие-то дешёвые игрушки. А у меня Машка просила новый смартфон, а Андрюшке нужны кроссовки, но не какие-нибудь, а фирменные.
Ольга медленно села. Нужно было держать себя в руках, иначе она сейчас скажет что-то, о чём потом пожалеет. Хотя... а почему, собственно, она должна жалеть?
– Виктория, твоя дочь учится в девятом классе. Смартфон у неё уже есть, причём довольно приличный. А твой сын только в третий класс пошёл, ему вообще кроссовки за двадцать тысяч не нужны.
– Вот именно поэтому у тебя и нет детей! – сестра вскочила с дивана. – Ты не понимаешь, как это – растить их в современном мире. Все одноклассники Машки с новыми айфонами ходят, а она что – должна со старьём мучиться?
– Старьё? Этому "старью" полгода от силы.
– Ну вот видишь, уже полгода! А мода меняется быстро.
Ольга глубоко вдохнула. С сестрой нельзя было спорить – она всегда находила аргументы, пусть и абсурдные, которые казались ей железобетонными.
История их отношений была длинной и местами мучительной. Виктория всегда была любимицей в семье – младшенькая, красивая, капризная. Родители души в ней не чаяли. А Ольга? Ольга была старшей, ответственной. Та, на которую можно положиться. Та, которая и так справится.
Когда родители ушли, оставив в наследство двухкомнатную квартиру, Виктория без тени сомнения заявила, что та должна достаться ей – у неё же дети, им пространство нужно. И Ольга согласилась. Потому что всегда соглашалась.
– Знаешь что, – Виктория явно приняла молчание сестры за капитуляцию. – Я тут прикинула. Смартфон – это тысяч сорок, кроссовки – двадцать пять, ну и по мелочи ещё что-нибудь купишь. Тысяч на семьдесят уложишься. Это же не такие большие деньги для тебя, ты же одна живёшь.
– Виктория...
– Да подожди ты! Я ещё не закончила. Вообще-то мы с Игорем планировали на море поехать летом, но тут такие расходы на детей навалились. Так что можешь нам ещё немного помочь. Тысяч пятьдесят хотя бы. На две недели в Турции как раз хватит.
Что-то щёлкнуло внутри Ольги. Не громко, не эффектно. Просто тихо, как выключатель света. Много лет она играла роль удобной сестры. Той, которая поможет с племянниками, одолжит денег, уступит последнее.
– Нет, – произнесла она спокойно.
– Что – нет? – Виктория вытаращила глаза.
– Нет. Я не буду покупать твоим детям дорогие подарки. Не буду давать деньги на ваш отпуск. И вообще, Вика, мне кажется, тебе пора уходить.
Сестра замерла, словно не веря своим ушам.
– Ты... ты серьёзно?
– Более чем. Видишь ли, у меня холодильник сломался. Новый стоит тысяч шестьдесят. Плюс нужно перетянуть диван – он совсем развалился. Ещё тысяч двадцать. И да, я собираюсь наконец-то съездить к морю. Давно хотела, всё откладывала. Думаю, тысяч пятьдесят на путёвку хватит.
– Ты издеваешься? – лицо Виктории приобрело нездоровый малиновый оттенок.
– Нисколько. Просто мне надоело жить по твоим правилам, Вик. Всю жизнь я была удобной старшей сестрой. Той, которая должна. Которая обязана. Которая не имеет права отказать.
– Но я же твоя сестра!
– Именно. Сестра. Не начальница, не царица, не особа королевских кровей. Просто сестра.
Виктория схватила со стола свою сумочку.
– Ну хорошо! Прекрасно! Значит, я запомню. Когда тебе будет нужна помощь – не жди.
– О какой помощи речь? – Ольга не удержалась от иронии. – Ты последний раз помогала мне... никогда. Даже когда у меня грипп был, и я попросила тебя привезти лекарств, ты сказала, что занята.
– У меня дети!
– А у меня была температура сорок. И знаешь, Вик, это не оправдание. Дети – это не индульгенция на вечный эгоизм.
Виктория выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Ольга опустилась на стул и обхватила голову руками. Сердце колотилось, руки дрожали. Но странное дело – она не жалела о сказанном. Впервые за много лет ей было легко.
Следующие две недели прошли в блаженной тишине. Никаких звонков с требованиями посидеть с детьми, никаких просьб одолжить денег "до зарплаты". Ольга купила новый холодильник, заказала перетяжку дивана и забронировала путёвку в Сочи.
А через месяц случилось неожиданное.
В дверь позвонили в субботу утром. Ольга открыла и увидела на пороге Машу, свою старшую племянницу. Девочка стояла с опущенной головой, в руках держала какой-то свёрток.
– Маш? Что случилось? Проходи.
– Тёть Оль, можно? – голос звучал неуверенно. – Мама не знает, что я здесь.
– Конечно, проходи. Чай будешь?
Они сидели на кухне, и Маша молчала, разглядывая свои руки.
– Тётя, я хотела извиниться, – наконец выдавила она. – За маму. И за себя.
– За что?
– Я слышала, как вы поругались. Мама кричала потом папе, что ты стала эгоисткой, что отказалась нам помогать. А папа сказал, что она сама виновата, что постоянно от тебя что-то требует.
Ольга молча слушала.
– Я подумала и поняла, что мама права. То есть нет! Не права. – Маша запуталась, покраснела. – В смысле, ты не эгоистка. Это мы эгоисты. Я вспомнила, сколько раз ты нам помогала. Когда у меня олимпиада была, ты целый месяц со мной занималась математикой, помнишь? Ты же терпеть её не можешь, а занималась. И когда Андрюшка в больнице лежал, ты каждый день приезжала, маме помогала. А мы... мы даже тебя на день рождения поздравить нормально не можем.
Племянница протянула свёрток.
– Это тебе. Я сама связала.
Ольга развернула пакет и ахнула. Внутри был шарф – тёплый, мягкий, в её любимых синих тонах.
– Маш, это... Это прекрасно.
– Я на ютубе научилась вязать. Три недели сидела, – девочка улыбнулась. – Хотела успеть к твоему дню рождения, но получилось раньше.
Ольга обняла племянницу. Вот оно – настоящее. Не дорогие смартфоны и кроссовки, а внимание, время, любовь.
– Спасибо, солнышко. Это лучший подарок.
– И ещё... – Маша замялась. – Можно я иногда буду к тебе приходить? Просто так, поболтать? Мама постоянно занята, с подругами общается, в салоны ходит. А мне хочется с кем-то поговорить.
– Конечно, Машенька. Приходи, когда захочешь.
Когда племянница ушла, Ольга долго сидела, обхватив руками чашку остывшего чая. Может, она и правда поступила правильно? Перестав быть удобной, она не потеряла близких. Она просто дала им возможность увидеть в ней настоящего человека.