Анжела вышла из такси у подъезда своего дома в пригороде Москвы в приподнятом настроении. Декабрьский воздух был морозным, но лёгким — снег только что выпал, и весь двор казался чистым, как свежая страница. В руках она держала небольшой чемодан и пакет с подарками: бутылка хорошего бордо, которую они с Дмитрием давно хотели попробовать, коробка его любимого горького шоколада и тёплый шарф, связанный ею самой в командировке в Праге. Она улетела туда на неделю раньше срока, но дела завершились быстрее, и Анжела решила не предупреждать мужа — пусть будет сюрприз. Он всегда говорил, что любит, когда она возвращается неожиданно: «Ты врываешься в мою жизнь, как весна в марте».
Они были женаты восемь лет. Не много и не мало — достаточно, чтобы привыкнуть друг к другу, но ещё не настолько, чтобы совсем перестать удивлять. Дмитрий работал руководителем отдела в крупной торговой компании, часто задерживался, но Анжела знала: он верный. По крайней мере, она в это верила. У них был свой ритуал: каждый вечер, даже если она в командировке, они созванивались по видео и рассказывали друг другу, как прошёл день. Вчера он выглядел уставшим, но счастливым — говорил, что соскучился и ждёт её через два дня. «Потерпи, родной, скоро буду», — ответила она, улыбаясь в камеру и не выдавая, что уже купила билет на утренний рейс.
Ключ повернулся в замке почти бесшумно. Было четыре часа дня — Дмитрий должен был быть на работе. Анжела сняла сапоги в коридоре, поставила чемодан и на цыпочках прошла в гостиную, предвкушая, как вечером украсит квартиру свечами, приготовит ужин и встретит его в новом платье. Но в гостиной она замерла.
На диване, том самом, который они выбирали вместе в ИКЕА, сидела женщина. Молодая, лет двадцати восьми, в домашнем халате Дмитрия — том самом сером, который Анжела подарила ему на прошлый Новый год. Халат был слегка распахнут, и женщина лениво листала журнал, закинув ногу на ногу. На журнальном столике стояли две чашки из-под кофе и пустая бутылка вина.
Анжела почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она хотела крикнуть, но голос застрял в горле. Женщина подняла глаза и вздрогнула — явно не ожидала увидеть кого-то в квартире.
— Вы кто? — спросила она спокойно, но с ноткой вызова, будто это Анжела была здесь чужой.
— Я жена Дмитрия, — ответила Анжела, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А вы?
Женщина медленно закрыла журнал и встала. Халат завязался плотнее.
— Я... подруга. Ольга.
— Подруга, — повторила Анжела, чувствуя, как внутри всё сжимается. — И давно вы... дружите?
Ольга пожала плечами.
— Пару месяцев. Он сказал, что вы в командировке до пятницы.
Анжела посмотрела на халат. На сером махровом воротнике всё ещё висел её подарочный ярлычок с сердечком. Она сама его пришила.
В этот момент в коридоре послышались шаги. Дмитрий вошёл с пакетами из магазина — видимо, вышел за продуктами. Он замер на пороге гостиной, увидев жену. Пакеты медленно опустились на пол.
— Анжела... ты же... завтра должна была...
Он выглядел растерянным, но не виноватым. Это поразило её больше всего — ни тени стыда, только удивление, что план сорвался.
— Я решила сделать тебе сюрприз, — сказала Анжела тихо. — Видимо, получилось.
Ольга прошла мимо Дмитрия в спальню — видимо, одеваться. Анжела осталась стоять посреди гостиной. Дмитрий подошёл ближе, хотел обнять, но она отступила.
— Давай поговорим, — сказал он. — Это не то, что ты думаешь.
— А что я думаю? — спросила Анжела. Голос всё ещё был ровным — она сама удивилась своей холодности.
— Это... временно. Я не хотел, чтобы ты узнала так.
— Временно, — повторила она. — То есть ты планировал закончить это до моего приезда?
Он молчал.
Ольга вышла из спальни уже в своей одежде — джинсы, свитер, куртка в руках. Она прошла мимо них, не глядя в глаза Анжеле.
— Я пойду, — сказала она Дмитрию. — Позвонишь.
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тишина.
Анжела села на кресло напротив дивана. Тот самый диван. Она вдруг вспомнила, как они с Дмитрием выбирали ткань — он хотел серую, она тёмно-синюю, в итоге сошлись на бежевом. Теперь на бежевой обивке виднелось маленькое винное пятно. Новое.
— Сколько времени это длится? — спросила она.
— Три месяца, — ответил он, садясь напротив. — Началось случайно. На корпоративе.
— Случайно, — кивнула Анжела. — Она работает с тобой?
— Да. В соседнем отделе.
— И ты приводил её сюда. В нашу квартиру.
Дмитрий опустил голову.
— У неё проблемы с жильём. Снимала комнату, хозяйка выгнала. Я предложил временно...
— Временно пожить у нас, — закончила Анжела. — В нашей постели.
Он не возразил.
Анжела встала, прошла на кухню. Открыла холодильник — там стояли продукты, которые она не покупала: йогурты какой-то модной марки, которые любит молодёжь, бутылка просекко, пачка сигарет (Дмитрий бросил курить пять лет назад). На доске лежала нарезанная колбаса — он никогда не резал её сам, всегда просил её.
Она вернулась в гостиную.
— Ты знаешь, что самое страшное? — сказала она. — Не то, что ты изменил. А то, что ты жил двойной жизнью так спокойно. Утром провожал меня в аэропорт, вечером приводил её сюда. Созванивался со мной, рассказывал, как скучаешь, а она, наверное, рядом сидела и улыбалась.
Дмитрий поднял глаза.
— Я действительно скучал. Это... другое.
— Другое, — повторила Анжела в третий раз. Она уже начинала понимать, что это слово будет преследовать её долго.
Они говорили до ночи. Он просил прощения, говорил, что это ошибка, что любит только её, что Ольга — просто вспышка, кризис среднего возраста, усталость от рутины. Анжела слушала и понимала: он говорит правду наполовину. Он действительно любит её — по-своему. Но и Ольгу тоже — по-другому. И это «по-другому» оказалось сильнее.
Наутро Анжела собрала вещи. Не все — только самое необходимое так как квартира была его ещё до свадьбы. Она не хлопала дверями, не устраивала сцен. Просто сказала:
— Мне нужно время.
Дмитрий не удерживал. Может быть, понимал, что имеет право только просить, а не требовать.
Она уехала к подруге на другой конец города. Через неделю Дмитрий начал звонить, писать, присылать цветы. Анжела отвечала вежливо, но холодно. Она не знала, что будет дальше — простит ли, уйдёт ли навсегда. Но одно она поняла точно: сюрприз удался. Только не тому, кому планировался.
А в их квартире остался серый халат с сердечком на ярлычке и маленькое винное пятно на бежевом диване — напоминание о том, что даже самые тёплые дома иногда оказываются холоднее декабрьского воздуха за окном.
(P. S.) Скажите, а вы на ёе месте простили бы мужа?