Однажды ко мне пришла женщина: стройная, ухоженная, с безупречной причёской и улыбкой на миллион. «Вообще я в порядке», — сказала она с порога. Но уже через пять минут её голос дрогнул, а пальцы вцепились в подлокотники кресла так, что побелели костяшки. Она рассказывала о событии трёхлетней давности: не катастрофе, не трагедии в общепринятом смысле. Обычный, в общем‑то, рабочий конфликт. Но с тех пор что‑то сломалось. Она перестала спать, начала избегать коллег, каждую мелочь воспринимала как угрозу. «Я знаю, что это глупо, — шептала она, — но чувствую себя так, будто стою на краю пропасти». Вот она — суть травмы. Не само событие, а то, как оно продолжает жить внутри нас, превращая каждый день в борьбу с невидимым врагом. Что же это на самом деле? В последнее время слово «травма» стало модным ярлыком. Его приклеивают к любому болезненному опыту, забывая: травма — это не синоним страдания. Это особый механизм, который превращает прошлое в вечное настоящее. Представьте порез на коже. В