- Привет, Оксан. Это Маша.
- О… ты что ли? - голос сразу стал бодрее. - Что-то случилось?
- Дело жизни и смерти, - тихо сказала Маша. - Скажи… я вас с Аликом где застукала?
- Ай… опять будешь ворошить? - простонала Оксана. - Я с ночной смены отсыпаюсь.
- Тебе сложно ответить? Это важно.
- Ай… ну у меня в комнате. Где ещё? Ты пьяная, что ли? - хмыкнула Оксана. - А чего вдруг вспомнила?
- Прости. Потом приеду с тортиком и извинениями, - сказала Маша. - Спи. Спасибо.
Она положила трубку и прослушала запись. Потом переслала её Никите - на всякий случай. Они так и договорились: он будет хранить всё важное.
Маша презрительно усмехнулась: Алик даже не догадался убрать свидетельницу их прошлого разлада.
Дальше Маша старательно подыгрывала психологу. Ева всё больше говорила, как прекрасно помогает терапия. Алик всё чаще напоминал о свадьбе. Волосы отросли настолько, что уже можно было сделать аккуратную короткую стрижку.
Однажды, сидя на кровати в обнимку с Ладой, Маша решила поискать хоть что-то об аварии, в которой едва не погибла. Но нашла лишь пару коротких заметок.
- Почему ничего не найти… - пробормотала она.
- Прости… - вдруг выступила из-за двери тётя Тоня. - Машенька, милая… это отец всё. Твой. Он подстроил ту аварию. А потом замял следы.
- Что? - Маша медленно подняла глаза. - Не может быть.
- Может, - тётя Тоня опустилась рядом на пол и горько зарыдала. - Я слышала, как Вениамин по телефону говорил. Сказал: удар должен быть точным, но не смертельным. Кому приказ отдавал - не поручусь. Я испугалась. Думала, если расскажу - тебя снова попытаются убить… или покалечить, как он сказал, не смертельно.
- То есть он… не хотел меня убивать? - глухо спросила Маша. - Просто напугать?
- Не знаю, что он хотел… - тётя Тоня вытерла лицо. - Но я потом подслушала дальше. И выяснила, зачем это было нужно. Деваться Вениамину было некуда: этот Альбертик, хитрый чертяка, чем-то крепко его прижал. Стал в фирме дела решать - и быстро довёл её до разорения.
- А моя авария… зачем? - Маша стиснула пальцы. - Чтобы я память потеряла?
- Нет… у Вениамина долги. Он на тебя полис страхования оформил. А потом - раз, авария. Деньги получили, дело закрыли. Говорят, сразу взяли того, кто в тебя въехал. А ещё Алик требовал, чтобы свадьбу ускорили. То ли капитал объединить хотели, то ли аферу провернуть - уж моего ума не хватает, - всхлипнула тётя Тоня.
Маша резко выдохнула.
- Я так боялась тебе сказать, - продолжала няня. - А сейчас слышу, ты про аварию вслух читаешь…
- Я не Ладе читала, - вдруг коротко рассмеялась Маша. - Я другу голосовое отправляла. Но Лада всё равно умная, да?
- Пёсик-то умный, - погладила Ладу тётя Тоня. - Она к тебе никого не подпускает. Говорят, собаки злодейство чувствуют.
- Кто знает… - Маша покачала головой. - Вообще-то она служебная. Надо у Катерины спросить, что она там делала - по следу бегала или охраняла.
Тем же вечером на прогулке Маша встретилась с Никитой и рассказала всё. Никита сразу пообещал, что не оставит её одну. Они договорились о встрече ещё с двумя людьми, и вскоре все собрались в парке.
- Это Надя, - представил Никита полноватую решительную девушку с косой до пояса. - Юрист в центре защиты женщин от домашнего насилия. А это Дэн. Айтишник. Спец по шпионским программам и маячкам. Он проверит твой телефон и поставит софт, чтобы мы знали, если с ним случится что-то странное. Например, выключится - и останется геометка.
- Ага. И вы сможете меня по ней найти, - мрачно усмехнулась Маша.
- Лучше без этого, конечно, - пробормотала Надя. - А я выясню всё о вашем финансовом положении и юридическом статусе. Не объявляли ли вас недееспособной и так далее. Надо обезопасить вас от любых притязаний.
- Дэн пока поищет тех, кто в курсе финансов холдинга, - добавил Никита.
- А что ищем? Спрятанные клады? - оживился Дэн.
- Нет. Уволенных, обиженных, - отрезала Надя. - Прошерстим рынок труда. Кто-нибудь да найдётся с нужной строчкой в резюме.
- Маша, вы главное не бойтесь, - сказала Надя. - Вы теперь не одна. И, если что, приезжайте к нам в центр. Запишите мой номер.
- А я свой тебе уже в телефонную книжку забил, - подмигнул Дэн. - Не дрейф, прорвёмся.
На следующий день Маша рассказала тёте Тоне о плане. Няня неожиданно усмехнулась и полезла рыться в старых сумках.
- Что такое? - удивилась Маша.
- Ай, молодёжь… всё на интернет надеетесь, - пробормотала тётя Тоня. - У нас контакты по-старинке записывались. Есть у меня телефон бывшего бухгалтера. Года три как Вениамин её выгнал. Скандал был. Варвара Сергеевна даже сюда приходила ругаться.
- Вот это да… - Маша оживилась. - Тёть Тонь, вы лучше любого компьютерщика!
- Да уж, привыкли вы пожилых недооценивать, - хмыкнула няня. - Только Варвара тоже старой гвардии. Её уволили, когда она стала вопросы задавать о непонятном движении денег. И уволили с волчьим билетом. Мыкается без работы. Месяц назад я её видела - всё мечтает вернуться к цифрам, да кто возьмёт…
- А может, Катерина её пристроит? На полставки бухгалтером, - вдруг предложила Маша. - Ей же тяжело одной.
- Вполне, - кивнула тётя Тоня.
На следующий день вся компания ждала Варвару Сергеевну в приюте. Катерина идею одобрила: ей и правда было трудно одновременно тянуть животных и бумажную сторону.
Варвара Сергеевна пришла пешком. Выглядела усталой, измотанной. Увидев толпу, насторожилась.
- Вы меня явно не на работу позвали, - вздохнула она.
- Почему же? - спокойно ответила Катерина. - На работу тоже. Но помощь в другом деле нам не помешает.
Бухгалтер выслушала план и согласилась. Они долго совещались, а потом оставили Катерину с Варварой разбираться с отчётностью. При виде колонок цифр Варвара Сергеевна преобразилась, будто помолодела: видно было, человек болеет своим делом.
В выходные Маша поехала в хоспис - поддержать Никиту. Наставница Никиты, пожилая акушерка, угасала. Врачи говорили: осталось несколько дней.
Но, увидев гостей, седая женщина вдруг села в постели.
- Господи… неужто услышал меня… - прошептала она, глядя на Машу, и по её лицу потекли слёзы. - Как же ты на мать похожа… Наклонись-ка. Душу надо облегчить.
- Я вас слушаю, - Маша присела на край кровати.
- Столько лет прошло, а всё помню… - шептала акушерка. - Мама твоя не той смертью ушла, что все говорят. Не было никакого кровотечения. Поверь, нас бы за такое затаскали. Нелли Ларионову выписали здоровую, с младенцем на руках.
- Как… - Маша остолбенела. - Но папа всегда говорил…
- Ай, грех свой покрывал, - отрезала женщина. - Через неделю её в морг привезли. Я глазам не поверила. Молодая, красивая, счастливая… жить да жить. А вместо этого - перелом основания черепа. Отец твой единственным свидетелем был. Сказал: ногу подвернула, с лестницы упала. А как там было на самом деле - кто знает.
Маша почувствовала, как земля уходит из-под ног.
- Если он врёт всем, что он тебе отец, - продолжала акушерка, - то что с такого человека взять…
- Не поняла… он что, не отец? - прошептала Маша, уже готовая списать всё на предсмертный бред.
Но старуха говорила яснее ясного:
- Муж Нелли умер, когда ей три месяца беременной было. Она вдовой осталась, а потом быстро второй раз замуж вышла. Только в наследство и успела вступить. Да не учёл никто, что ребёнок нерождённый тоже права имел. Нелли мне ночью открылась в больнице… плакала: Станислава Игоревна, люблю этого человека и дочь ради него предаю. Выходит, всё, что имеет Вениамин Семёнович…
- …не его, - прошептала Маша.
- Не его. Твоего родного отца, - закончила за неё Станислава Игоревна. - Венька гол как сокол был. Мелкий бизнес - не больше. Женился на капиталах. Нелли это понимала, да любила. А потом, говорят, после родов решила за ум взяться, уйти от Вениамина… да не успела. Умерла скоропостижно.
Она обмякла на подушках.
- Ну всё… облегчила душу…
Никита бросился к ней, на ходу выключая диктофон в телефоне. Он не был уверен, что запись получится внятной, но упустить такое свидетельство не мог.
Маша вышла из палаты разбитая. Сразу набрала Дэна и попросила проверить дело матери. Через полчаса пришёл ответ: закрыто, несчастный случай, виновных не нашли. В деле - показания соседей о ссоре супругов перед падением.
Выходило, что всю жизнь Маша называла отцом человека, который, возможно, убил её мать - прямо или косвенно.
К вечеру Дэн вызвал всех на срочное совещание в парке. Маше он велел приходить сразу с вещами. Она не послушалась - взяла только Ладу.
На месте сбора Дэн мерил шагами асфальт. Увидев Машу, отчётливо выругался.
- Я же сказал - бери вещи! Ты совсем? - рявкнул он.
- Да в чём дело? - Маша схватила его за рукав.
- Не ссорьтесь, - вмешался Никита. - Дэн, что случилось?
Дэн резко развернулся к Маше.
- Скажи, какого цвета глаза у твоего жениха?
- Голубые… - ошеломлённо ответила Маша. - А что за вопрос? Я пять лет его не видела, но это не меняется.
- Уверена? - Дэн прищурился. - Тогда зачем он ежемесячно заказывает линзы голубого оттенка? И в переписке уточняет, не будут ли карие просвечивать. Странно для голубоглазого от природы.
Маша похолодела.
- Не понимаю… У Алику никогда не было линз. Мы три года встречались. Он гордился своими глазами.
- Всё верно, - кивнул Дэн. - Потому что это не Алик. Тот погиб в ДТП пять лет назад. Двадцать шестого мая.
- Что? - у Маши побелели губы. - Через месяц после нашего расставания… Но я видела его…
- Не его. Несмеяна Михаила Борисовича, - усмехнулся Дэн. - Дату рождения он себе не трогал - и не надо было. Год отличается, но это терпимо. А имя он сменил ещё пять лет назад. Теперь он Альберт Красоткин. Пластических операций - шесть. Денег ушло немерено. Но оттенок глаз он не сменил - то ли не смог, то ли побоялся. Вот на этом я и зацепился. Права водительские у Алику были, на фото радужка голубая. А у этого - карие.
Маша стояла, не чувствуя рук.
- И зачем? - выдавила она.
- Они не родственники, но похожи. План был простой: прибрать к рукам холдинг, - спокойно сказал Дэн. - Психолог тоже тёмная лошадка. Они с этим Михаилом однокурсники. За парочкой тянется куча финансовых преступлений - от мелких до крупных. Но их не могли вычислить.
Маша глубоко вдохнула.
- И каков же был план?
- Вот и спросишь у него. Уже в полиции, - жёстко ответил Дэн. - И я настаиваю: пора туда идти. Доказательств достаточно. И ещё. Тебе нельзя оставаться в том доме.
- Я их не боюсь, - сказала Маша тихо. - И, если честно, хочу довести это до конца.
- Авантюристка, - Никита покачал головой. - Всем же ясно, что это опасно.
- Ничего не случится, - упрямо ответила Маша. - Они не тронут меня.
- Ладно. Но мы всё равно идём в полицию, - жёстко сказал Дэн.
Маша кивнула. Информацию нужно было переварить.
Она медленно шла домой рядом с Ладой, а внутри всё скребло: почти каждый, кого она считала близким, оказался предателем.
Ночью Маша заперлась у себя и не выходила до утра. Потом погуляла с Ладой, вернулась - и вслед за ней на кухню вошёл отец. Вениамин Семёнович никогда не бывал дома в это время.
- Нужно поговорить, - мрачно сказал он. - Зайди ко мне в кабинет.