Катя поехала на другой конец города, в старый район панельных многоэтажек. Дверь открыла неприятная женщина в грязном халате.
- Чего надо?
- Здравствуйте. Я к Тамаре Яковлевне.
- Нет тут такой, - хмыкнула женщина. - Я теперь здесь живу.
- А где она? Предыдущая хозяйка?
- А-а… старуха, - женщина прищурилась. - Ты что ли, Катька? Дочка хозяина?
- Да. Это я. Где она?
- Где надо, - зло усмехнулась та. - В доме милосердия. На Плеханова. Я ее невестка. Муж мой, Васька, сын ее, помер. Так что квартирой теперь я распоряжаюсь. А она свой век отжила - пусть другие ухаживают.
Катя не нашла слов.
- Вы… вы выселили ее?
- Иди отсюда, - отрезала женщина. - Хозяйская дочка тоже по днищу пошла, раз пешком ходишь. Что хотела, прошлое вспомнить? Слезу пустить? Не по адресу.
Дверь захлопнулась.
Катя стояла на лестничной клетке, дрожа от гнева и бессилия.
Дом милосердия. В таком возрасте.
Она достала телефон. Палец сам нашел номер.
- Алло… Такси Удачи, Борис слушает.
- Борис… - голос Кати дрогнул. - Здравствуйте. Это Катя. Мы вчера познакомились, пальто… Мне… мне снова нужна ваша помощь.
- Так, понял, - просто сказал Борис. - Уже еду. Диктуйте адрес.
Через пятнадцать минут он подъехал.
- Куда теперь? На другой конец света? - мягко пошутил он, увидев ее заплаканные глаза.
- На Плеханова, - сказала Катя, садясь в машину. - В дом милосердия.
- Ого, - нахмурился Борис. - Тяжелый маршрут.
По дороге Катя, не в силах держать все в себе, рассказала про Тамару Яковлевну, ее невестку, вчерашний ужин и разговор с Юлей.
- Бывает же, - покачал головой Борис. - Вы к Тамаре… просто по старой памяти?
- Не совсем, - уклончиво ответила Катя. - Хочу узнать кое-что про папу. Я тогда училась в столичном университете, редко его видела. И тот отрезок жизни прошел мимо меня. Я только на похоронах узнала, что он банкрот.
Катя горько усмехнулась:
- Хороша дочь… Но я правда любила его. И кроме него у меня никого.
Борис посмотрел на нее внимательнее.
- Если ваш босс реально за вами следит, лезть в прошлое опасно. Будьте осторожней. Может, кто-то против вас что-то задумал.
- У меня нет выбора, - тихо сказала Катя. - Я чувствую, что вокруг ложь. И связана она с папой.
Борис кивнул.
- Может, мне с вами пойти.
- С вами зачем?
Борис смутился, щёки тронула краска.
- Там, знаете… одиноких посетителей часто воспринимают как тех, кто вынюхивает. А когда видят пару… или хотя бы мужчину рядом, ведут себя спокойнее. Могу сказать, что я ваш… ну, жених, брат, кто угодно.
- У меня уже есть жених, - горько сказала Катя. - Второго пока не надо. Простите.
- Тогда буду вашим водителем, - улыбнулся Борис. - Таксисты иногда убедительны. Профессия.
Кате вдруг стало чуть теплее.
Дом милосердия пах кашей и теплом. Но Кате было неуютно и стыдно: она пришла к Тамаре Яковлевне только когда самой стало плохо. Где она была все это время?
Санитарка, угрюмая женщина, провела их в комнату отдыха.
- Вы к кому? Кого конкретно?
- Куликова Тамара Яковлевна, - четко сказала Катя.
- А-а, есть такая. Вон у окна сидит, - кивнула санитарка.
Тамара Яковлевна была сухонькой и маленькой, сидела и смотрела на слякотный ноябрь за стеклом.
- Тамара Яковлевна, - Катя бросилась к ней.
Старушка подняла глаза. Узнавание пришло не сразу.
- Кто вы?..
- Катя. Катюша.
- Катенька… птичка моя, - бывшая горничная вцепилась в ее руки. - Ты как меня нашла?
Катя сглотнула ком в горле.
- Как вы здесь оказались?
Тамара Яковлевна вдруг заплакала, как ребенок.
- Как Вася помер… невестка-змея меня сразу выписала. Сказала, что я ей неродная, что делить нечего. Мол, пожила - пора и освободить жилплощадь. Разве справедливо? Я же ей в матери гожусь.
- Я поговорю с ней, - искренне пообещала Катя.
За спиной послышалось тактичное покашливание.
- Я Борис, - мягко представился мужчина, присаживаясь рядом. - Мы поможем.
В глазах Тамары Яковлевны блеснули слезы.
Катя сжала ее руку.
- Тамара Яковлевна, простите… но мне нужна ваша помощь. Я запуталась. Мне нужно узнать про папу. Любая мелочь. Особенно про его бизнес незадолго до… до гибели.
- Ох, Катюша, - старушка потупилась. - Ты только не подумай, что я шпионила. Просто Николай Александрович ко мне по-доброму относился, как к родной.
- Я знаю. Скажите… вы слышали странные разговоры? Споры? Может, с Дмитрием Олеговичем?
- Слышала, - кивнула Тамара Яковлевна и понизила голос. - Как не слышать, когда ругались они сильно. Особенно в последнее время. Перед самой бедой.
- О чем?
- Деньги. Большие деньги. У них же… трастовая, как ее, финансовая организация была. Вкладчики… Но это только на первый взгляд. Как по мне - пирамида. Люди несли сбережения, а потом…
Катя подалась вперед.
- А потом?
- А потом все лопнуло. Как мыльный пузырь. Закрутилось быстро. А как Николай Александрович погиб, так деньги сразу и пропали. Дмитрий Олегович сказал, что он банкрот, что отец твой будто бы перед смертью активы вывел, а сам прогорел.
Старушка вздохнула.
- Вкладчики даже ко мне приходили. Плакали. Говорили, что Николай Саныч вор. Как верить после такого людям…
- Папа не вор, - твердо сказала Катя.
- Знаю, деточка. Не такой он. Но… - Тамара Яковлевна оглянулась и шепнула: - кое-кто говорил, что не Николай Саныч деньги взял. А компаньон его, Дмитрий Олегович. Что это он к рукам прибрал, а на покойника списать - милое дело. Концы в воду. Но это только слова… не пришьешь.
Катя похолодела.
- Ты главное осторожней будь, - испугалась старушка. - Злой он, этот Дмитрий. Улыбается, а глазки… холодные, змеиные.
Катя сидела оглушенная. Пирамида. Обманутые вкладчики. И смерть отца - плюс клеймо банкротства.
Борис молчал, но лицо его было напряженным.
- Спасибо, Тамара Яковлевна. Вы мне очень помогли, - сказала Катя. - Я что-нибудь придумаю. И по поводу вашей невестки тоже.
- Да куда уж, - грустно вздохнула старушка. - Тут каждый день как последний…
Прощались они тепло, почти по-родному. Даже санитарка на них посмотрела иначе.
На обратной дороге Катя молчала, переваривая услышанное.
- Кать, - первым нарушил тишину Борис. И незаметно перешел на ты. - Мне кажется, ты попала в очень плохую историю. И… у нас хвост.
- В смысле?
- Только осторожно. Видишь, во втором ряду.
Катя обернулась. За ними действительно держалась серая иномарка. Точно такая же, какую она утром заметила возле дома Тамары Яковлевны.
- Люди моего босса? - прошептала Катя.
- Скорее всего, - спокойно сказал Борис. - Пристегнись. И держись крепче.
- Зачем?
- Пристегнись, говорю.
Борис резко свернул в узкую арку, о которой Катя бы никогда не догадалась. Машину тряхнуло, асфальт сменился дворовыми проездами.
- Куда ты?!
- Будем отрываться, - усмехнулся Борис. - Я город знаю как свои пять пальцев.
Он уводил их дворами, промзонами, короткими проездами. Через десять минут вынырнул на набережную.
Серой иномарки уже не было.
- Фух, - Борис вытер лоб. - Кажется, оторвались. И я не сомневаюсь, что это слежка.
Катя дрожала от адреналина.
- Тебе нельзя домой, - сказал Борис. - Точно нельзя.
- Но мне больше некуда.
- Не совсем так, - Борис чуть помедлил. - Можешь поехать ко мне. К маме. У нас дача в поселке, тихо. Вряд ли они туда сунутся. По крайней мере сегодня.
Катя кивнула, не раздумывая.
- Хорошо. Только мне нужно позвонить. Чтобы меня не искали.
Она набрала Виктора.
- Ты где? - бросил он вместо приветствия.
- Витя… мне нужно уехать на пару дней. Подумать. Побыть одной.
- Одной? - голос Виктора стал ядовитым. - Или с этим таксистом?
- Что ты имеешь в виду?
- Не ври мне! - выкрикнул Виктор. - Ты постоянно врешь! Ты ездила в дом престарелых. И была там с ним. С этим извозчиком на развалюхе!
Катя похолодела.
- Откуда ты знаешь?..
И в этот момент серая иномарка, от которой Борис недавно ушел, вылетела из-за поворота, визжа тормозами, и перегородила дорогу.
Из машины выскочил Виктор. Лицо было искажено яростью.
- А вот откуда! - заорал он. - Я следил за тобой!
Он рванул дверь со стороны водителя.
- Выходи! Поговорим по-мужски!
Борис спокойно вышел. Виктор тут же бросился на него с кулаками. Борис пошатнулся, но ответил. Стычка была короткой и грязной.
- Хватит! Прекратите! - Катя выскочила и решительно протиснулась между ними. - Витя, остановись!
- Отойди! - Виктор дернулся. - Я его сейчас…
- Виктор, - Катя посмотрела на него так, как никогда раньше. Холодно, с отвращением. - Между нами все кончено. Ты следил за мной.
- Да плевать! - заорал он. - Ты моя! Мы помолвлены! Я имею право!
- Нет. Я больше не твоя. Уезжай.
Виктор осекся. Посмотрел на нее, потом на Бориса, который вытирал кровь с разбитой губы.
- Ну и дура, - процедил Виктор. - На коленях ко мне приползешь. Только поздно будет.
Он сел в машину и, шлифуя шинами асфальт, умчался.
Катя повернулась к Борису.
- Господи… у тебя кровь.
- Ерунда, - улыбнулся Борис. - Бывало хуже. Поехали. Пока этот псих не передумал.
К дачному поселку они добрались под вечер. Там стоял маленький крепкий домик: теплица, дрова, старые качели. Пахло дымком и ванилью.
На пороге их встретила Валентина Николаевна.
- Боже, что случилось?!
- Боря потом, мам, - устало сказал он. - Катя сегодня у нас поживет немного. Ладно?
- Конечно! - всплеснула руками Валентина Николаевна. - Катюш, идите в дом. У меня суп - пальчики оближешь.
Борис осторожно заметил:
- Мне пора на смену. Постараюсь вернуться пораньше.
- Будь осторожен, пожалуйста, - тихо попросила Катя.
- Буду, - Борис улыбнулся разбитой губой. - Ты отдыхай. И ни о чем не думай.
Оставшись с Валентиной Николаевной, Катя принялась помогать: нарезала хлеб, достала сметану.
-Не переживай, Катюш, - говорила мама Бориса, разливая суп. - Сын у меня хороший. Натерпелся… жена гулящая попалась. А он не озлобился, сына тянет. Молодец.
После школы пришел Миша.
- Теть Катя! Ух ты! Ты к нам в гости?