В кардиологическую палату я попал после реанимации в течение ночи. Палата была пуста. Меня привезла на каталке медицинская сестра, которая предложила мне осторожно переползти на кровать. Так как поверхности кровати и каталки были примерно одинаковые, сделать это не представляло труда.
Сестра строго запретила мне вставать, пожелала приятного отдыха и сказала, что скоро придёт врач и назначит мне процедуры. Находясь в одиночестве, я приступил к зрительному обследованию палаты. Кроватей в ней было шесть. Кровати с весьма жёсткими матрасами имели механизмы подъёма передней и задней части и колёса для передвижения.
На стене за моей головой располагались кронштейны и полки для установки аппаратуры, аналогичной реанимационной, предназначенной для измерения артериального давления, пульса, температуры. Аппаратура была установлена только возле одной кровати, расположенной слева у входа. Моя кровать находилась возле окна, со стороны которого стояла тумбочка, обеспечивающая проход между стеной и кроватью.
Через некоторое время ко мне пришёл доктор, который делал мне операцию. Он оказался весьма ответственным и с утра пораньше посетил вчерашних больных, с которыми ему пришлось общаться вчера. Он измерил давление и пульс, спросил о температуре, которую мне измерили «по приезде» в палату. Главной его рекомендацией было не вставать с кровати два дня. После чего можно потихонечку двигаться по палате и только потом в коридор.
Врач вкратце рассказал об операции, которая была мне сделана. Сообщил, что назначенные лекарства нужно пить постоянно, а брилинту 12 месяцев. Среди назначенных препаратов будут статины, способствующие блокированию воспроизводства в печени холестерина. Кроме того обязательно надо принимать постоянно (всю оставшуюся жизнь) препараты, действие которых направлено на разжижение крови, ограничение сердечных сокращений для исключения перегрузки сердечной мышцы.
Позднее пришёл мой лечащий врач. Он также измерил артериальное давление и пульс, посмотрел ноги на предмет наличия отёчности. Справился о состоянии (не болит ли) место ввода катетера на руке. Рассказал, что снимать повязку самостоятельно нельзя. Сообщил, какие препараты мне назначили, подтвердил всё ранее сказанное кардиохирургом. Категорически запретил подниматься с кровати в течении двух дней.
Так началась моя новая жизнь. Вскоре пришла сестра со штативом для внутренних капельных инъекций, которые называют система. Мне было положено принять две бутылки. Сосуды, по мнению сестры, были плохими, что вынудило её помучится, чтобы ввести иглу системы. Сестра произвела настройку скорости падения капель, объяснила, когда надо перекрыть прохождение лекарства и позвать её для смены препарата, с которым положено введение ещё другого лекарства.
После системы принесли таблетки, почти десять штук, которые нужно было принимать перед обедом, ужином и на ночь. Таблетки были не все целыми, некоторое поделили пополам, а другие на четыре части. Как объяснила сестра, таким образом, врач подбирает личную дозу лекарства для каждого больного. Если организм будет «протестовать», то количество лекарства будет увеличено или уменьшено.
Принимать пищу тоже пришлось в постели. Жена попыталась меня покормить из ложечки, на что я высказал решительный протест. В борьбе противоположностей начался мой первый день пребывания в больнице. Моё существо протестовало против всех наложенных на меня ограничений, которые я терпеть не мог в обычной жизни, но тут пришлось сдаться. Можно сказать, что совместными усилиями врачи и мои близкие запугали меня возможностью рецидива болезни.
Как выяснилось позднее, принудительная гиподинамия быстро расслабила организм, и, впоследствии, пришлось прилагать силы, чтобы организм вновь начал работать, а не отдыхать…
Читайте другие публикации канала "Дневник оптимиста"