— Маша, ты опять чай не в ту чашку налила! В этой он быстрее остывает, сколько раз тебе говорить!
Мария Викторовна поставила чайник и глубоко вздохнула. Прошло всего три месяца с того дня, как Виктор Петрович вышел на пенсию, а она уже чувствовала себя как на минном поле — любое действие могло вызвать его недовольство.
— Витя, это обычная чашка.
— Обычная! — он поднялся из-за стола. — У неё дно тоньше на полсантиметра! Я же специально замерял линейкой, объяснял тебе физику процесса!
Мария молча перелила чай в другую чашку. Спорить было бесполезно.
Раньше всё было иначе. Виктор работал главным инженером на заводе, и его придирчивость там была к месту. Дома же он появлялся усталым, молча ужинал и уходил в свою комнату разбирать техническую документацию. Мария не жаловалась — у неё было достаточно времени на свои дела, подруг, телефонные разговоры с детьми.
Но после выхода на пенсию Виктор словно обрушил на неё всё своё внимание. Он везде находил недочёты: суп недосолен, картошка переварена, белье развешено не симметрично, в квартире пыль (хотя Мария убиралась каждый день). Особенно доставалось огороду на даче.
— Смотри, огурцы подвязаны как попало! — возмущался он, перевязывая всё заново. — И зачем ты кабачки туда посадила? Им там тень после обеда!
— Витя, они там растут уже пять лет!
— Растут неправильно! Надо пересадить!
Мария пыталась напомнить себе, что он просто не знает, чем заняться. Сорок лет работы, постоянное напряжение — а теперь пустота. Она понимала это умом, но терпеть становилось всё труднее.
Особенно тяжело пришлось в день приезда их сына Алексея с невесткой и внучками.
— Папа, мы хотим тебя забрать на дачу на выходные, — сказал Алексей. — Девочки соскучились по дедушке.
— На дачу? — оживился Виктор. — Отлично! Я как раз покажу вам новую систему полива, которую разработал. И забор надо укрепить, я уже купил доски.
Выходные превратились в испытание для всех. Виктор критиковал каждое действие невестки на кухне, учил внучек правильно сидеть за столом (хотя они вели себя прекрасно), ругал сына за то, что тот неправильно забивал гвозди.
— Папа, может, дай мне самому решить, как строить? — не выдержал Алексей.
— Самому? Ты же делаешь всё криво! Посмотри, вот этот гвоздь торчит!
— Папа, это мой забор!
— Но я твой отец и знаю лучше!
В воскресенье вечером, когда сын с семьей уезжали, Мария заметила в глазах невестки явное облегчение.
— Мама, — тихо сказал Алексей, обнимая её на прощание. — Держись. Если что — звони.
После их отъезда Мария долго сидела на веранде. Она чувствовала себя одинокой, хотя муж находился всего в пяти метрах от неё, возился с инструментами.
— Маша, иди сюда! Надо рассортировать гвозди по размеру!
Она встала, но вдруг поняла, что не хочет туда идти. Совсем не хочет.
Всё изменилось в четверг, когда Мария шла с рынка. У подъезда её окликнула соседка Анна Ильинична:
— Маша, ты же раньше в хоре пела, помнишь? У нас в клубе на площади Труда возродили вокальный кружок. Приходи завтра в шесть!
Мария засомневалась. Она действительно когда-то пела — в институте даже выступала на концертах. Но это было так давно...
— Я подумаю, — сказала она.
Дома Виктор встретил её очередным замечанием:
— Почему ты купила морковь в пакете, а не россыпью? Она дороже на двенадцать процентов! Я же просил навести порядок в бюджете!
Мария молча прошла в спальню. Села на кровать и вдруг подумала: "А что, если я просто пойду? Без спроса, без объяснений?"
На следующий день в пять тридцать она переоделась, накрасилась и направилась к двери.
— Куда это ты собралась? — Виктор вышел из комнаты.
— В клуб. В хор записываюсь.
— В хор? — он нахмурился. — А ужин кто готовить будет?
— Готовый в холодильнике, разогреешь.
— Но я хотел тебе показать новую схему расположения мебели на балконе!
— Покажешь потом, — Мария надела туфли.
— Маша, мы должны обсудить...
Но она уже закрывала за собой дверь.
В клубе её встретили тепло. Руководитель хора, молодая энергичная женщина Ольга Сергеевна, сразу предложила попробовать спеть.
— У вас красивый голос, — улыбнулась она. — Мы будем рады видеть вас каждый четверг и субботу.
В хоре оказалось двенадцать человек — женщины разных возрастов, весёлые, увлечённые. Они пели старые романсы, советские песни, готовились к концерту в доме культуры.
Мария вернулась домой в девять вечера, светящаяся от счастья.
— Где ты была?! — встретил её Виктор. — Я звонил три раза!
— Я же сказала — в хоре. Телефон был на беззвучном.
— Четыре часа в хоре? Что за глупость! У нас дела по дому, надо составить план посадок на будущий год!
— Витя, это может подождать, — спокойно сказала Мария. — Я устала, пойду спать.
Она чувствовала непривычную уверенность. Будто внутри что-то изменилось.
Следующие недели стали периодом маленькой революции. Мария записалась на курсы компьютерной грамотности при библиотеке (по вторникам), начала ходить на йогу для людей старшего возраста (по средам и пятницам), а по выходным ездила с хором на концерты в другие районы города.
Виктор был в недоумении. Его замечания теперь встречались коротким: "Извини, спешу". Его планы по дачному хозяйству — вежливым: "Решай сам, я доверяю тебе".
— Маша, ты что, совсем от семьи отказалась?! — взорвался он как-то вечером. — Я тут один, как брошенный!
— Витя, ты не брошенный. Еда готова, вещи постираны, квартира убрана. Просто я больше не могу посвящать тебе каждую минуту своего времени.
— Но мы же семья! Должны всё делать вместе!
— Вместе — это когда интересно обоим, — Мария посмотрела на него серьёзно. — Скажи честно, когда ты последний раз интересовался моим мнением? Когда ты меня хвалил, а не критиковал?
Виктор растерялся. Он открывал рот, но слова не шли.
— Я не хочу быть твоим подчинённым, которого ты проверяешь, как на работе, — продолжила Мария. — Я твоя жена. И я тоже имею право на свою жизнь.
Она ушла в спальню, оставив его одного в гостиной.
Перелом случился через месяц. Мария выступала на концерте в большом зале дома культуры. Хор исполнял "Подмосковные вечера", и у неё была сольная партия.
Она не ожидала увидеть в зале Виктора. Но он сидел в третьем ряду, один, в своём старом костюме, который она так любила.
После концерта он подошёл к ней, держа в руках букет гвоздик.
— Маша, ты... ты была прекрасна, — сказал он тихо. — Я и забыл, как красиво ты поёшь.
— Спасибо, — она взяла цветы.
— Прости меня, — он опустил глаза. — Я был дураком. Превратился в... даже не знаю, во что. Мне просто было страшно оказаться ненужным. На работе я всегда был важен, всё контролировал. А тут вдруг — пустота. И я начал контролировать дома. Но это было неправильно.
Мария молчала. Она видела, как тяжело ему даются эти слова.
— Можно мне... можно мне тоже найти себе занятие? — неуверенно спросил он. — Я тут узнал, в шахматном клубе тренера ищут для детей. Я раньше неплохо играл...
— Конечно можно, — Мария улыбнулась. — Я думаю, из тебя получится отличный тренер.
Через полгода их квартира стала местом встречи двух независимых людей, у каждого из которых была своя насыщенная жизнь. Виктор три раза в неделю занимался с детьми в шахматном клубе и перестал замечать, в какую чашку налит чай. Мария пела в хоре, освоила компьютер настолько, что начала вести блог о здоровом образе жизни после пятидесяти.
— Маш, а давай в субботу съездим на дачу вместе? — предложил Виктор однажды. — Не работать, а просто шашлыки пожарим, посидим.
— С удовольствием, — согласилась она. — Только в воскресенье у меня концерт в парке.
— Я знаю, я уже билеты купил. В первый ряд.
Мария посмотрела на мужа и вдруг поняла: она вернула не только себя, но и его. Того Виктора, которого когда-то полюбила — увлечённого, открытого к жизни.