Истории судьбы

— Ты что, совсем с ума сошла?! — голос Виктора сорвался на крик, и я машинально отодвинулась к окну, хотя он никогда меня не трогал. Никогда. Даже сейчас, когда от ярости побелели губы. Я стояла у подоконника, сжимая в руках тест с двумя полосками, и не могла поверить, что это происходит наяву. Мне сорок восемь. Сорок восемь, господи боже. У меня взрослый сын в другом городе, ипотека почти выплачена, климакс на подходе — так я думала ещё неделю назад. А сейчас передо мной стоит мой муж, с которым мы вместе двадцать шесть лет, и смотрит на меня, как на предательницу...

— Слушай, может, ты всё-таки поедешь? Ну хоть ради меня? Я стоял у плиты, помешивая макароны, и старался не оборачиваться. Знал: если посмотрю на Наташу сейчас, увижу эти её глаза — просящие, немного обиженные, полные надежды. И сдамся. Как всегда сдавался последние три года. — Нет, — коротко ответил я, сцедив воду в раковину. — Не поеду. — Игорь, ну это же день рождения Светки! Мы с ней двадцать лет дружим! — Именно поэтому ты и поедешь, — я развернулся, прислонившись к столешнице. — Без меня. Наташа замолчала...

— Передай соль, — бросил Артём, даже не поднимая взгляда от тарелки. Я протянул солонку через стол, задев локтем бокал с водой. Спас в последний момент — схватил, когда он уже заваливался набок. — Осторожней, — буркнула мать, поправляя салфетку под хлебницей. Воскресные обеды у родителей давно превратились в какую-то пытку. Сидим, жуём, молчим. Изредка кто-то пробует завести разговор, но все темы — как минные поля. Нельзя про деньги, нельзя про дачу, нельзя про ипотеку. Особенно про ипотеку. — Как дела на работе? — спросил отец, глядя куда-то в окно...

— Я уже купила билеты в Сочи. На двадцать девятое. Так что даже не начинай, — Света не отрывала глаз от телефона, пролистывая ленту соцсетей. — Как купила? — я застыл с чашкой кофе на полпути ко рту. — Мы же договорились, что едем к моим родителям! — Ничего мы не договаривались. Это ты сам решил, как обычно. А я сказала — в этот раз поедем туда, куда хочу я. Вот так, за завтраком тринадцатого декабря, началась наша личная холодная война. До Нового года оставалось восемнадцать дней. Знаете, когда...

— Ты опять забыла купить мне носки? Серьёзно? Игорь смотрел на меня так, будто я совершила преступление века. Стоял посреди прихожей с телефоном в руке, и я сразу поняла — очередное послание от свекрови. — Я покупала носки неделю назад, — устало ответила я, снимая пальто. — Три пары. Чёрные, как ты любишь. — Мама говорит, что ты всегда что-нибудь забываешь. И вообще, почему дома такой беспорядок? Я обвела взглядом нашу двушку. На столе стояла недопитая чашка кофе — его, между прочим. На диване лежала газета...

— Игорь, ты серьёзно? Ещё одну порцию картошки? Муж виновато улыбнулся и отодвинул тарелку. — Прости, Надь, задумался. Я молча убрала со стола. Игорь уже третий вечер подряд ел рассеянно, словно его мысли витали где-то далеко. Раньше он обязательно хвалил мои котлеты, шутил, что женился на мне исключительно из-за моих кулинарных талантов. Теперь даже не замечал, что ел. Честно говоря, я списывала всё на усталость. У него на работе сейчас аврал — новый проект, переработки. Я понимала. Сама работала бухгалтером в небольшой фирме, знала, что такое цейтнот и нервное напряжение...

— Ну куда же она делась? Не понимаю! Катя перебирала содержимое шкатулки уже в третий раз, с каждым движением становясь всё более нервной. Пальцы дрожали, когда она переворачивала каждую бархатную коробочку. — Катерина, о чём ты вообще? — Олег оторвался от телефона, недоуменно глядя на жену. — Что случилось? — Броши нет! Бабушкиной броши! Той самой, с топазами! Она резко повернулась к мужу, и в её глазах читалось не просто волнение — там была обида, граничащая с отчаянием. — Так может, ты её куда-то...

— Вставай и быстро пошла накрывать новогодний стол, вечером тут вся моя родня будет, — скомандовала Галина Михайловна, даже не подняв глаз от телефона. Я замерла с чашкой кофе в руках. За окном было ещё темно, часы показывали половину восьмого утра 31 декабря. Моя свекровь, облачённая в махровый халат цвета увядшей розы, восседала на кухне, как генерал перед решающей битвой. — Галина Михайловна, сейчас же только утро, — осторожно начала я. — Может, сначала позавтракаем? — Утро? — она наконец оторвалась от экрана и посмотрела на меня так, словно я предложила отменить Новый год...

— А вот Настенька, помню, всегда мясо с вечера размораживала. Чтобы утром уже мягкое было, понимаешь? Я улыбнулась, продолжая резать помидоры. — Галина Павловна, так сейчас микроволновки для этого придумали. — Микроволновки... — свекровь поджала губы. — Ты вот скажи, кому нужны все эти новшества? Раньше как-то обходились. Раньше. Настенька. Эти два слова стали саундтреком моей жизни после свадьбы. Причём свадьба случилась три года назад, а развод Олега с Настей — семь лет как. Но в квартире свекрови время застыло где-то в той точке, когда её невестка была идеальной...

— Маша, ты опять чай не в ту чашку налила! В этой он быстрее остывает, сколько раз тебе говорить! Мария Викторовна поставила чайник и глубоко вздохнула. Прошло всего три месяца с того дня, как Виктор Петрович вышел на пенсию, а она уже чувствовала себя как на минном поле — любое действие могло вызвать его недовольство. — Витя, это обычная чашка. — Обычная! — он поднялся из-за стола. — У неё дно тоньше на полсантиметра! Я же специально замерял линейкой, объяснял тебе физику процесса! Мария молча перелила чай в другую чашку...

— Ты опять забыла купить сметану? Я стояла у холодильника и смотрела на полки, заставленные баночками с йогуртами, кефиром, молоком — всем, кроме сметаны. Голос мужа доносился из гостиной, где он уже устроился перед телевизором с тарелкой борща. — Извини, — машинально ответила я. — Завтра куплю. — Ну как всегда, — вздохнул он. Двадцать три года брака, и вот это "как всегда" стало саундтреком нашей жизни. Я забываю сметану "как всегда", он включает телевизор на полную громкость "как всегда", мы едим молча "как всегда"...

— Слушай, а может, ты на меня тоже немного потратишь? Катя стояла в дверях гаража, где я распаковывал коробку с новым спиннингом. Карбоновое удилище, безынерционная катушка последней модели, набор приманок — красота неописуемая. — Что? — я даже не сразу понял, о чём речь. — Премию. Двадцать тысяч. Ты получил её позавчера и уже... — она обвела рукой гараж, где кроме спиннинга красовались новые ботинки для рыбалки и термосумка. — Уже половины нет. — Кать, ну это же моя премия, — я осторожно положил катушку обратно в коробку...