Часть 1. МЫ КОМАНДА
Анна замерла в дверях кухни, сжимая в руке холщовую сумку. Оттуда пахло свежим хлебом и безнадежностью. Из гостиной доносился ровный, методичный голос её матери.
— Современные родители, — говорила Лариса Витальевна, — помешаны на этих своих нельзя. Сахар нельзя, мультики нельзя, на руках спать нельзя. Мы же вас как-то вырастили? Здоровыми. А не этими… нежными растениями.
Анна закрыла глаза, считая про себя до десяти. Так ее учил психолог: «Не вступай в спор. Установи границы». Она вошла в гостиную.
— Мама, привет. Я просила не привозить эти пряники. У Максима аллергия на глютен, мы это обсуждали.
Лариса Витальевна, не отрываясь от разглядывания внука, сидевшего на ковре, сделала легкое движение рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи.
— Аллергия. Откуда ей взяться? Это у тебя в голове аллергия на здравый смысл. Ребёнку нужна нормальная, калорийная еда, а не твои киноа и брокколи на пару. Он же худющий!
— Он в прекрасной форме по возрасту, — сквозь зубы процедила Анна, чувствуя, как по спине бегут знакомые мурашки бессилия. — И его диету контролирует педиатр.
— Педиатр, — фыркнула мать. В её устах это слово звучало как ругательство.
Спасение, как всегда, пришло с неожиданной стороны. Вошёл Игорь, муж Анны, с двумя чашками кофе. Он ловко поставил одну перед тёщей, другую — перед женой, и легкой рукой коснулся плеча Анны.
— Лариса Витальевна, вы правы, забота — это главное, — сказал он успокаивающе. — Но и Анна права, следуя рекомендациям врача. Давайте без крайностей. Я сегодня как раз приготовил на ужин ту самую индейку, которую вы советовали. Безглютеновую, разумеется.
Он подмигнул Анне. Она почувствовала прилив теплой благодарности. Игорь был её тихой гаванью, буфером между ней и ураганом под именем мама. Он всегда понимал Анну, всегда был на её стороне. Ну, почти всегда.
— Умный мужчина, — одобрительно кивнула Лариса Витальевна. — Хоть кто-то слушает голос опыта. Ладно, не буду вас больше нервировать. Ухожу.
После её ухода в квартире воцарилась тишина.
— Спасибо, — обняла она Игоря, прижавшись лбом к его груди. — Я бы сорвалась. Опять.
— Ничего, родная. Мы команда, — он поцеловал её в макушку. — Идем гулять в парк? Солнце же.
Прогулка была чудесной. Максим смеялся, гоняя голубей, а Игорь крепко держал Анну за руку. Она почти расслабилась. Почти.
Часть 2. ДВОЙНОЙ АГЕНТ
Вечером, уложив сына, Анна села доделывать работу. Игорь задержался в гостиной, сказал, что посмотрит спортивные матчи. Час спустя Анна решила проверить, не уснул ли муж перед телевизором.
В гостиной было темно, телевизор выключен. Но из кухни струился мягкий свет. И пахло… ванилью? Тревожный звоночек прозвенел у неё в голове. Она на цыпочках подошла к приоткрытой двери.
Игорь стоял у стола спиной к ней. На столе лежала открытая коробка — та самая, с «запрещенными» пряниками от Ларисы Витальевны. В его руке был стакан с молоком. И маленькая рука Максима, который должен был крепко спать, тянулась из-за стола к лакомству.
— Тише, сынок, — шептал Игорь, и в его голосе звучала виноватая нежность. — Это наш с тобой мужской секрет, хорошо? Маме не говори. Бабушка привезла для тебя пряники, она старалась. И один пряник не сделает ничего страшного.
Анна застыла, как столб. В ушах зашумело. Она видела, как Максим, доверчиво улыбаясь, откусывает печенье, как Игорь гладит его по волосам. Это был не просто пряник. Это была мина замедленного действия, заложенная под всё, что она выстраивала с таким трудом: её авторитет, здоровье сына, доверие к мужу.
— Игорь.
Он вздрогнул так, что чуть не выронил стакан. Резко обернулся. На его лице мелькнули все оттенки эмоций: испуг, стыд, попытка найти оправдание.
— Анна… ты не спишь. Он… он проснулся, попросил пить. А тут пряник…
— «Наш мужской секрет», — дословно повторила она его фразу. Голос звучал чужим, плоским. — Сколько раз?
— Что? — Игорь сделал шаг к ней, но она отступила.
— Сколько раз ты вот так, «по-мужски», нарушал наши договорённости? Кормил его тем, что мама привозит? Включал мультики на час дольше? Давал газировку, которую она тайком сует в наш холодильник?
— Только… иногда. Это ради мира! Чтобы не было скандалов! — Он говорил горячо, но уже защищался, а не объяснял. — Ты же знаешь, как она давит. Я просто хотел сгладить углы. Для тебя же!
«Для тебя». Эти слова прозвучали как последний, самый страшный удар. Прямая критика матери была открытой битвой. Битва можно вести, можно отступать, можно заключать перемирие. Она знала врага в лицо.
А это было предательство. Тихая, ежедневная диверсия в ее тылу. Самый близкий человек, её союзник, её «команда», оказался двойным агентом. Он улыбался ей, целовал в макушку, говорил «мы справимся», а потом, за её спиной, подавал руку её главному противнику.
— Хуже, — прошептала она, глядя на крошки на губах сонного сына и на испуганное лицо мужа. — Это в тысячу раз хуже, чем всё, что говорила мама.
— Анна, давай поговорим… — Игорь попытался снова взять её за руку.
— Нет. — Она отстранилась. Всё внутри неё перегорело, оставив после себя холодную, тяжелую пустоту. — Мне не о чем с тобой говорить. Все эти месяцы ты просто тихо переходил на сторону сильнейшего. «Мира ради».
Она взяла на руки засыпающего Максима, вытерла ему губы салфеткой.
— Я лягу в детской. А завтра… завтра мы с тобой решим, как нам жить дальше. Если слово «мы» ещё хоть что-то значит.
Она вышла из кухни, оставив Игоря одного в свете одинокой лампы, с разбитым стаканом молока на полу и коробкой пряников, которые перестали быть просто сладостью. Они стали уликой. Доказательством того, что самый страшный конфликт — не тот, что громко кричит с порога. А тот, что тихо зреет в сердце твоего дома, в руках человека, которому ты доверяла больше всех.