– На улице стемнело. Вот где ее носит?! – средних лет мужчина суетился перед кухонным окном.
– Детское время, – совершенно спокойно вздохнула подтянутая женщина, натирая кофейник до блеска.
В кухне тускло горела настольная лампа. На столе стояли три чашки в горошек.
– Заменили бы вы сервиз, Павел Петрович. И лампу тоже. Несовременная ведь.
– Ох, Мария Семеновна… все у нас нормально.
– Но вы ведь женитесь когда-то, – не унималась домработница, – так стыдно в дом молодую женщину привести.
– Нужны они мне? Эти женщины…особенно, молодые, – отмахнулся Павел и взял сигарету.
Скрипнула дверь. В коридоре послышался шепот. Мария Семеновна выглянула и шикнула, получив в ответ плохо сдерживаемое хихиканье.
Когда Павел вышел в коридор, там стояли разрумяненная Танюшка и Мария Семеновна, а виновник веселья ретировался.
– Ну, пап, что? – пыталась быть серьезной девушка.
– Сколько времени, по-твоему? Где ты была? И что это за кавалер, который испугался и смылся?
– С тобой и не поговоришь! – Таня бросила перчатки, скинула ботинки и прошла в свою комнату.
Павел не стал продолжать разговор, задумался. Облокотившись на спинку стула, услышал протяжный стон старой мебели.
Этот обеденный гарнитур они с Ветой купили на свадебные деньги. Он и тогда был несовременным, скорее «бабушкиным».
***
Вета была легкая, смешливая, худенькая, вечная девочка. При этом – сама серьезность, молчаливость, любитель старины и приверженка традиций. Познакомились они с Пашей на выставке. Он пришел с группой института, а она, как потом выяснилось, явилась одна.
Паша увидел перед собой огромную картину с настолько четко проработанными, живыми деталями, что невольно остановился и стал всматриваться. Свет вливался стройным потоком в кухню, коснувшись вазы с букетом полевых цветов. Летний ветерок играл легкой тюлевой занавеской цвета неба. Искрящийся желтый, нежно-голубой и травяной природный –только эти три цвета разных оттенков использовал художник, но создал целый чудесный, душевный мир.
Павел невольно очутился внутри утренней атмосферы, вдохнул летнюю прохладу и аромат полевых цветов. И увидел рядом с собой, напротив открытого окна, тонкую фигурку. На ней было бежевое платье в мелкий цветочек, в руке – плетеная сумочка. Белокурая девчушка зажмурилась и тряхнула плечами, будто пробудилась от сна.
– Вам понравился Синицын? – кивнула она Павлу.
– Я, конечно, не ценитель… но картина хорошая.
С тех пор они все время были вместе. Окончили учебу, устроились на работу: он стал инженером, она – экскурсоводом. И вот, не выбери Вета эту работу, была бы жива до сих пор…
Водитель уснул за рулем, и автобус улетел в овраг. Была прокурорская проверка автопарка, уголовное дело из-за причинения вреда здоровью и жизни группе лиц, все было. Но Вету не вернешь. От нее тогда осталась домашняя «советская» обстановка и пятилетняя дочь. Мария Семеновна была няней для девочки: забирала ее из садика, водила на кружки. А после гибели Веты стала помощницей по хозяйству для Павла.