Она проснулась от ощущения, будто падает. Резкий вздох, глаза распахнулись, взгляд упёрся в потолок — матовый, белый, с трещиной, похожей на молнию.
Сердце колотилось где-то в горле. Где я? Вопрос прозвучал в голове с кристальной, леденящей ясностью. Но ответа не последовало.
Только тихий гул в ушах и странная тяжесть в висках, будто её череп набили ватой.
Она медленно поднялась, опираясь на локоть, и огляделась по сторонам. Комната была небольшая.
Свет просачивался сквозь жалюзи, оставляя на полу полосатые тени. Мебель — простая: шкаф, комод и тусклое зеркало в полный рост на стене напротив. Никаких фотографий на стенах, никаких безделушек...
Она свесила ноги с кровати, а потом поставила их на паркет. Было холодно. Женщина подошла к зеркалу.
Но та, кого она в нем увидела, была ей незнакома. Тёмные волосы, растрёпанные после сна, до плеч, бледная кожа, большие, карие глаза, в которых застыла паника.
На вид — лет тридцать. На шее, чуть ниже ключицы, маленькая родинка в форме запятой.
Она тронула её пальцем. Знакомое прикосновение? Нет. Ничего. Взгляд упал на кисть правой руки.
На внутренней стороне запястья — тонкий, едва заметный белый шрамик. Она испуганно провела по нему подушечкой большого пальца, пытаясь хоть что-то вспомнить.
Но снова... ничего. Только в этот момент женщина оглядела себя. На ней была футболка и спортивные штаны, но они казались ей чужими.
Она осторожно подошла к шкафу. Внутри висела аккуратная одежда: джинсы, несколько блузок, тёплый свитер.
На комоде лежали ключи, несколько монет и смартфон. Она взяла его. Экран был заблокирован.
Женщина попробовала провести пальцем — пароль. Какие цифры могут значить для неё что-то?
Дата рождения? А какая она? Неизвестно. Женщина отбросила телефон, ощущая приступ клаустрофобии посреди этой комнаты.
Кухня была продолжением той же безликой истории: чисто, пусто, никаких следов жизни.
На холодильнике не было ни магнитов, ни списков. Она открыла его. Молоко с нормальным сроком годности, йогурты, сыр. Обычная еда.
И тут её взгляд уловил единственный след. На дверце, на уровне глаз, почти невидимое, если не присматриваться — маленькое, чёрное пятнышко.
Она приблизилась. Это была не грязь, а точка, нарисованная перманентным маркером.
А чуть ниже, почти стёршаяся, — короткая линия, будто стрелка, указывающая вниз.
Сердце снова застучало. Она нажала на точку. Ничего. Провела пальцем вниз по стрелке.
Панель холодильника под её пальцами слегка поддалась. Секретный отсек? Нет, просто магнитная панель для записок была чуть отогнута.
За ней лежал сложенный вдвое листок бумаги. Руки дрожали, когда она разворачивала его.
На чистой белой стороне было написано от руки, чётким, но нервным почерком: "Не доверяй Марку. Проверь нижний ящик в прихожей. И помни — сейчас ты Лия".
Что значит "сейчас"? И почему она — Лия? А Марк? Кто это такой? Она обернулась, словно ожидая увидеть кого-то за своей спиной.
В квартире царила гнетущая тишина. С листком в руках женщина прошла в прихожую.
Она была небольшой квадратной комнатой с вешалкой и тумбой. Женщина опустилась на колени перед нижним ящиком тумбы.
Он был заперт на маленький замок. Подходящего ключа среди тех, что лежали на комоде, не было.
Лия (да, надо привыкать к этому имени) вернулась на кухню, лихорадочно открывая ящики.
В одном из них, среди ложек и вилок, она нашла набор для рукоделия. И там — несколько прочных стальных спиц.
Руки работали почти сами по себе, как будто этот навык пережил стирание всего остального.
Отодвинув следующий ящик, она увидела старую шерстяную шапочку, перчатки и стопку конвертов, перевязанных бечёвкой.
Она аккуратно развязала её и стала разглядывать. В конвертах были вырезки из газет.
Все они были об одном и том же: "Пропала студентка Анна Сорокина, 22 года" и фотография улыбающейся девушки с светлыми волосами. Дата — почти восемь лет назад.
"Полиция продолжает поиски Анны Сорокиной" — ещё одна статья, полгода спустя.
"Дело Анны Сорокиной официально приостановлено" — Лия листала вырезки, леденея. Кто собрал это? Она? Зачем?
Под последним конвертом лежала фотография, напечатанная на матовой бумаге.
На ней были двое: она, Лия (она узнала своё лицо, хоть оно было моложе и казалось счастливее), и мужчина, высокий, темноволосый, с обаятельной, но какой-то напряжённой улыбкой.
Он обнимал её за плечи. На заднем плане — море, сосны. На обороте, тем же почерком, что и записка, было написано: "Марк. Муж. Осторожно".
В ушах зазвенело. Муж? Марк — это её муж? И записка предупреждала не доверять ему.
Где он? Почему его нет в квартире? Она услышала звук ключа, вставляемого в замочную скважину входной двери.
Раздался щелчок и скрип поворачивающегося механизма. Лия замерла, сжимая в руке фотографию и глядя на дверь в прихожую, из-за которой вот-вот должен был появиться человек, чьё лицо только что смотрело на неё с фото.
Человек, который, возможно, знал, почему в её голове была пустота и почему в ящике лежали истории о пропавшей девушке.
Лия громко сглотнула предательски вставший в горле ком и, казалось, перестала дышать.
Продолжение будет доступно только для подписчиков "Премиум".
