Здорово, ребят, девчат и всякая молодёжь! Я тут бюллютеню по уважительной причине – не хочу работать. Как в мультфильме, помните:
– Скушай, доченька, яйцо диетическое... Или, может, обратимся к врачу?
– Ни-че-го я не хо-чу!
Ну посмотрел по интернету два фильма. Книжку тоже почитал – воспоминания Анны Петровны Керн о Пушкине и Глинке, следы, надеюсь, обнаружатся в январском номере "Лучика". А следы просмотра тех двух фильмов – ну не уносить же с собой в могилу?
Вы эти фильмы знаете. Сто раз их видели. И не считаете их выдающимися. Но я-то на бюллютню! А потому – все чувства обострены. Нервы – во! (Показывает.) А вы могли бы? Сыграть на арфе водосточных трупп?
Первый фильм называется "Молодая жена". Там эта актриса... Жаль, по отцу еврейка. (Ну всюду они! Помните мужа радистки Кэт? Он ещё в той женщине, которая поёт, играл мужчину? Такой вечно сумрачный с одутловатым лицом? Сегодня узнал... Сын актёра, игравшего Хоттабыча! А Хоттабыча игравший актёр кто-о-о? Вот я и говорю.) Но фильм я полюбил не за это.
Он серьёзный. В нём мне столько раз становилось стыдно, что я раз двадцать выключал – не мог дальше смотреть, неудобно за людей! Персонажей... Ну душу рвет, представляете? Когда людям плохо, и когда они плохо поступают, на это трудно смотреть. Я поэтому на фильм потратил три дня.
И считаю, это говорит о том, что фильм хороший. Раз мне было не плевать на них. Раз мне было за них неудобно – как за родных людей. Значит, они были мне не безразличны, значит, я не относился к фильму, как к зрелищу. К "зыреву". А сопереживал. А такого эгоиста, как я, ещё поди заставь сопереживать кому-то или чему-то!
Фильм правдив, потому что в нём всем плохо. Абсолютно всем. Хотя в конце пришили что-то вроде неожиданного счастливого конца, но это фальшь, завеса. Всё равно несчастной осталась Руфина и та продавщица, что, рыдая, в ночь ушла. Их не жалко? Они не люди? По-моему, очень. Очень люди. По-моему, даже главные герои меньше люди, чем они... В общем, смотрите.
Знаете, какой момент понравился мне среди прочих? Как усатый нянь едет со службы в такси с этой несчастной народницей Гелей-Ангелиной. Его лицо в этот момент. Он же понимает, что предал Маню. Он же понимает, что он г...но. И не-е-ервничает... Но старается не подать виду. Это последнее, на что он ещё способен – стараться не подавать виду... Очень напоминает роман Тургенева "Дым", где Литвинов встречает преданную им невесту Таню. Там это так точно и мощно описано! Я умираю, как. Почему мне это близко, ведь я не пережил подобной ситуации?
Видно пережил. Просто вытеснил. "Вы не понимаете, этот другое". А он то самое и есть. А вы предавали?
А второй фильм по контрасту с первым показался мне сперва несерьёзным. "Для тупых", или, как говорим мы, искусствоведы, "жанровое кино". Но чем дальше я его смотрел, тем больше задумывался, чего и вам желаю.
Сцена суда – как зрители давятся от возбужденья попкорном и комакают в ладошках программки, а судья им грозит – удалю из зрительного зала... "Жена вам изменяла? Сколько раз? В каких позах?" Милый, милый коммунистический быт! "Нам скрывать нечего", как пишут милые люди, когда им говоришь, что мессенджер Хам – это капец.
А как герой входя в дурацкий медицинский аппарат, помахал рукой студентам (снова зрители жуют пончики, раззявив рот на чью-то драму)? Почему не заставили вырезать этот кадр? Ведь 1975 год же? А башка героя в электродах – это же привет из-за железного занавеса, нет? "Заводной Апельсин"?
Да сама коллизия – Клеопатра навыворот, настолько несоветская и настолько смешон великий исторический БАМ рядом с мелкой и неисторической ею... Что матери-истории ценнее? Железнодорожная магистраль – или муравьиное копошение человеков?
Вот, по-моему, настоящий основной вопрос философии.
В общем, много думал, ничего не придумал, а вы надумаете – напишите. Если мне что в комментариях не понравится – не обессудьте (и да не обессужены будете).
Чтоб ты мимо шёл.