На Таврической улице в Петербурге есть место, где под слоем советской застройки скрыта необычная история, связанная с именем Александра Васильевича Суворова. Сегодня здесь стоит неприметное здание советского периода. На фасаде нет мемориальных досок, вокруг – рядовая городская среда. Это один из многочисленных утилитарных объектов, появившихся в городе в XX веке. Но прежде на этом участке располагалась постройка, явно достойная памяти – Суворовская Кончанская церковь.
История этой церкви начинается далеко от Петербурга, в новгородском имении Кончанское, унаследованном Суворовым от отца в 1785 году. Будучи глубоко верующим человеком, полководец считал необходимым иметь в своем имении храм и обратился к новгородскому и Санкт-Петербургскому митрополиту с прошением о разрешении на строительство церкви во имя святого благоверного князя Александра Невского. Разрешение было получено, и к 1787 году на кончанской земле появилась небольшая деревянная церковь с колокольней. Храм представлял собой сруб, внутри и снаружи обшитый тесом, скромное по размерам, но значимое для владельца строение. Над входом была укреплена надпись, составленная самим Суворовым, – молитвенное обращение с просьбой ввести его в дом Господень и научить правде. Для Суворова это был не просто приходской храм, а личное духовное убежище.
Долгое время генерал-полководец большую часть жизни проводил в походах и командировках и появлялся в Кончанском лишь эпизодически. Ситуация изменилась в 1798 году, когда император Павел I, подозревая Суворова в участии в заговоре и раздражаясь его открытым несогласием с новыми армейскими порядками, отстранил полководца от службы и фактически сослал в удалённое имение. Для Суворова наступил трудный период вынужденной изоляции. Церковь в Кончанском стала для него центром внутренней жизни: он молился, пел на клиросе, проводил здесь значительную часть времени. В эти годы храм превратился в главную опору его духовного состояния.
Однако политическая ситуация в Европе вскоре изменилась. Россия вступила в новую коалицию против революционной Франции, и союзники – Австрия и Англия – добились назначения Суворова главнокомандующим союзными войсками. В 1799 году по воле Павла I он покинул Кончанское и отправился в знаменитый Итальянский и Швейцарский поход, завершившийся его военным триумфом. В имение он уже не вернулся: в 1800 году, после тяжёлой болезни, Суворов скончался в Петербурге. Кончанское без хозяина постепенно приходило в упадок, но церковь ещё долго оставалась действующей: её ремонтировали, поддерживали в приличном состоянии, в ней продолжались богослужения вплоть до рубежа XIX–XX веков.
К столетию со дня смерти полководца, в 1900 году, возникла идея создать в Петербурге особое «памятехранилище» Суворова. Руководство Николаевской академии Генерального штаба решило, что наиболее выразительным памятником станет перенос в столицу самого храма, построенного по воле Суворова в Кончанском, и устройство при нём музея его военных заслуг. Так сельская церковь получила шанс на новую жизнь в городе, с которым была тесно связана судьба полководца. 15 марта 1900 года пятьдесят человек начали разборку постройки: за пять дней храм разобрали по брёвнам, иконы аккуратно уложили в ящики. Материал более чем на 250 подводах вывезли в город Боровичи, откуда по железной дороге отправили в Петербург; состав прибыл 23 марта.
Для церкви выбрали участок плаца Преображенского полка, выходящий на Таврическую улицу. Здесь, на территории, насыщенной военными традициями, Кончанский храм был собран вновь. К 23 апреля деревянная церковь уже стояла на новом месте; одновременно обновили и колокольню, заменив ветхий первоначальный сруб. Таким образом, в столице возник своеобразный архитектурный и мемориальный комплекс, соединявший функцию полкового храма и памятника Суворову. Вскоре заботясь о сохранности деревянной постройки в городской среде, вокруг неё возвели каменный «футляр» – защитную оболочку, предохранявшую дерево от ветра, дождя и снега. Церковь оказалась как бы заключена в каменный киот, что подчёркивало её особый статус.
Однако каменные стены не смогли защитить храм от перемен эпохи. После революции новая власть пересмотрела отношение к религиозным и монархическим символам. В 1925 году была дана официальная оценка: церковь признали «не имеющей исторической и художественной ценности». Это решение фактически предопределило её судьбу – деревянное сооружение, привезённое из Кончанского ценой больших усилий, приговорили к сносу. Так завершилась петербургская глава биографии Суворовской церкви: она исчезла из городской ткани так же незаметно, как и нынешнее строение на её месте сливается с рядовой застройкой. Можно сказать, что храм разделил судьбу своего создателя – оба завершили путь в Петербурге.
Сегодня о существовании этой церкви на Таврической улице напоминают лишь архивные документы и редкие публикации. На месте, где когда‑то стояла вывезенная из Кончанского святыня, находится безликое здание советского времени, не маркированное как памятное. Для прохожего это всего лишь ещё один адрес на карте города. Между тем сама история переноса деревянного храма, его повторного строительства, заключения в каменный «футляр» и последующего уничтожения иллюстрирует, насколько хрупка память о прошлом и как быстро смысловые центры городской среды могут превратиться в «пустые» точки, если они не поддерживаются вниманием общества.
В самом Кончанском память о Суворове и его церкви всё же сохранилась и получила новое развитие. В селе в наше время была воссоздана деревянная церковь в память утраченного храма, хотя это уже не подлинная постройка XVIII века, а её реконструкция. Рядом действует мемориальный музей, посвящённый жизни и военным подвигам Александра Васильевича. Здесь посетитель может не только увидеть экспозиции, связанные с полководцем, но и почувствовать связь с тем местом, где он проводил свои последние спокойные годы и где по его инициативе возникла первая Суворовская церковь.
Так история неприметного здания на Таврической раскрывает целый пласт забытых сюжетов: о личной религиозности великого полководца, о необычном пути сельского храма в столицу и о том, как XX век распорядился этим наследием. И если сегодня на городской карте это место кажется ничем не выделяющимся, знание его прошлого позволяет увидеть за обычным фасадом сложный культурный «слоёный пирог», в котором соседствуют память, утрата и попытки восстановления.