10 самых кассовых советских фильмов фантастического жанра:
№ 1.
Человек–амфибия. СССР, 1961. Режиссёры Владимир Чеботарев, Геннадий Казанский. Сценаристы: А. Гольбурт, А. Каплер, А. Ксенофонтов (по роману А. Беляева). Актёры: Владимир Коренев, Анастасия Вертинская, Михаил Козаков, Николай Симонов и др. Композитор Андрей Петров. Премьера: 3.01.1962. 65,5 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Геннадий Казанский (1910–1983) известен многими своими работами в кинематографе: за свою творческую карьеру он поставил 16 фильмов, часть из которых вошли в тысячу самых популярных советских кинолент («Горячее сердце», «Старик Хоттабыч», «Человек–амфибия», «Музыканты одного полка», «Угол падения», «Грешный ангел»). Главным его хитом был, конечно, «Человек–амфибия» (65,5 млн. зрителей), но и «Старик Хоттабыч» тоже собрал немалую аудиторию.
Режиссер Владимир Чеботарев (1921–2010) за свою творческую карьеру тоже поставил 16 фильмов, шесть из которых («Человек–амфибия», «Как вас теперь называть?», «Крах», «Алмазы для Марии», «Выстрел в спину», «Дикий мед») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Экранизация фантастического романа Александра Беляева, сделанная режиссерами Геннадием Казанским и Владимиром Чеботаревым, имела огромный успех у зрителей. Прав Денис Горелов: «встреча бывалого сказочника, режиссера «Хоттабыча» Казанского и склонного к авантюрным похождениям научпоповца Чеботарева была поистине исторической. Только этому тандему было по силам слить искристые подводные балеты и акробатические кульбиты с крыши на крышу, дуэли батисфер с жемчугодобывающими шхунами и хитрые побеги с близнецовым грузовиком–подставой, по–уэллсовски снятые кафедральные соборы и горячие средиземноморские танцы а lа «Горький рис»; ассирийский профиль Вертинской, неаполитанские скулы Коренева, кастильскую бородку Козакова и скандинавский овал Владлена Давыдова; неореализм, аквапарк и оперетту «Вольный ветер» (Горелов, 2018).
Однако вопреки успеху фильма у 65 млн. зрителей советские кинокритики встретили «Человека–амфибию» враждебно.
К примеру, кинокритик Андрей Зоркий (1935–2006) писал: «Вместо живой стихии океана, повелителем и пленником которой был Ихтиандр, — этакая немыслимая красота моря, где плавают Ихтиандр и Гуттиэре, облачённые в эффектные костюмы, напоминающие серебряные обертки от шоколадных конфет. Что ж, и игра актёров гармонирует вполне сему пёстрому зрелищу. Нельзя без иронии глядеть на М. Козакова (Педро Зурита), мрачно играющего нечто предельно отрицательное и в высшей степени не существующее на земле, на Вл. Давыдова (Ольсен), которому приходится воплощать загадочный образ гонимого журналиста. Нельзя без сожаления глядеть на А. Вертинскую, которая не сумела стать ни гриновской Ассолью („Алые паруса“), ни беляевской Гуттиэре» (Зоркий, 1962).
С Андреем Зорким был полностью согласен и еще один известный медиакритик тех лет – Станислав Рассадин (1935–2012), уверяя, что о «Человеке–амфибии» «можно было бы написать даже фельетон — слишком много в нем довольно элементарных накладок и самых незамысловатых банальностей. … Подводные съёмки и вправду безупречны, … но фальшь всего образного строя фильма, его легковеснейшая красивость настраивают на несерьёзное восприятие всего, что делается на экране, — даже того, за чем стоит следить, чем стоит восхищаться. Всё–таки даже самых замечательных технических новшеств мало для того, чтобы создать художественное произведение» (Рассадин, 1962: 7).
Еще один известный советский литературовед и кинокритик Борис Галанов (1914–2000) был убежден, что «успех вполне ремесленнического фильма „Человек–амфибия“, фильма, в котором нет ни настоящей красоты, ни хорошего вкуса, зато есть масса красивости и безвкусицы, вызывает не только огорчение и досаду. Успех этот заставляет призадуматься о судьбах жанра» (Галанов, 1962: 8).
Не менее резким был и вердикт Виктора Ревича (1929–1997): «О чем роман А. Беляева? О трагедии Ихтиандра, о крушении иллюзий одиночки–ученого в обществе дельцов и торгашей. А каковы идеи фильма? Политические сведены к удручающей прямолинейности, художественные – к мелодраматическому любовному треугольнику и безвкусным тарзаньим прогулкам Ихтиандра по крышам» (Ревич, 1968: 83).
Вот он – типичный во всей своей красе внежаноровый подход идеологизированной социалистической кинокритики, когда от экзотического фольклорно–сказочного сюжета, замешанного на яркой мелодраматической истории, требуют классово–политических выводов!
Как верно подметил Д. Горелов, экранизация «Человека–амфибии» стала «первым суперблокбастером послесталинской эры. Такого обвала киносеть еще не видывала … Случись грамотному продюсеру увидеть тот океан золота, что принес фильм об амфибии… Но Чеботарев с Казанским жили в диком, уродливом, безжалостном мире свободы, равенства и братства, где прибыль ничто, а штучное мастерство не ко двору. У дуэта поэтов–фантастов отняли легкие, посмеялись над жабрами и выплеснули вместе с их рыбой–ребенком в мировой океан. Критика выбранила их за легковесность и аттракционность в святой теме борьбы с капиталом… «Советский экран» впервые нагло сфальсифицировал результаты своего ежегодного читательского конкурса, отдав первенство серой и давным–давно дохлой драме… «Амфибию» задвинули аж на третье место, снисходительно пожурив читателей за страсть к знойной безвкусице» (Горелов, 2001).
В конце XX века кинокритик Андрей Шемякин (1955-2023), на мой взгляд, совершенно справедливо писал, что «оценивая «Человека–амфибию», критика невольно выступила в роли адвоката дьявола. Она–то долбала ленту за низкий вкус и примитивность постановки, а фактически обрушилась на одну из первых попыток создания полноценного зрительского кино после 30–х, свободного от диктата идеологии, но почти неотличимо с нею схожего. Критика тогда поддержала совсем новое явление — нарождавшееся авторское кино, увидев в кино массовом призрак оного диктата и нечаянно спутав причину со следствием. Но не потому ли так труден был последующий путь мирового кино (вспомним мытарства В. Мотыля и Г. Полоки), что его обновление означало бы реальное освобождение мифов от предписанного Государством содержания, в то время как эволюция авторского кино, при всей условности такого разграничения, показала не только возможности, но и границы развенчивания мифа индивидуальными средствами? Может, именно поэтому так тяжело возрождать у нас жанровое кино … , что не угаданы и не оформлены реальные массовые иллюзии» (Шемякин, 1992).
В 1997 году о феномене «Человека–амфибии» писал один из самых ярких кинокритиков 1980–х – 1990–х Сергей Добротворский (1959–1997), который подчеркнул связь фильма «Человек–амфибия» с мотивами книг и экранизаций Александр Грина: «Не менее экзотичной средой, чем облака или толща вод, для советского кино была заграница. Конструируя ее, советское кино всегда садилось в лужу. Париж, снятый во Львове, или Таллин, загримированный под Берлин, неизменно выдавали рукоделие и кустарщину. «Человек–амфибия» оказался в числе немногих фильмов, где заграница получилась без поддавков и стильно. Южный портовый город, темно–синее небо, яркое солнце и пыль, уличные жаровни и маленькие лавочки, почти пахнущие с экрана ванилью, имбирем и табаком, не были потугами на копию асфальтовых джунглей или тщетной попыткой подглядеть в щелочку железного занавеса. Марсель, Алжир, Лиссабон? Может быть, Маракайбо или Джорджтаун? Или Касабланка? А вернее всего Зурбаган — столица мечты, призрачный город, придуманный и нанесенный на карту 1960–х Александром Грином.
В экранном варианте «Человека–амфибии» Грин как будто и впрямь переписал Беляева. И не только потому, что сыгравшая Гуттиэре Анастасия Вертинская за год до этого снялась в роли Ассоль из «Алых парусов»… Беляев сочинял социальные утопии, Грин придумывал утопии чувствительные. То есть позволял чувствам стать тем, чем они могли бы быть, окончательно порвав с реальностью. В начале 1960–х два мифа срослись воедино. Романтическая история прекрасного чужака, отшельника и изгоя стала не менее романтической историей любви, оглушительной мелодрамой с фантастическим допуском. Задолго до мыльных опер в ней были причудливая тропическая среда, море, солнце, ловцы жемчуга, ночные кабаки, классная баллада Андрея Петрова о том, что «лучше лежать на дне» и знаменитые буги–вуги «Эй, моряк, ты слишком долго плавал!» (Добротворский, 1997).
Киновед и режиссер Олег Ковалов полагает, что «сквозной внутренней темой искусства советской «оттепели» … стало исследование драматической, а то и трагедийной судьбы идеалиста – нравственно совершенного человека, которого угораздило появиться в несовершенном и безнравственном мире. Фильм «Человек–амфибия», снятый в жанре фантастической феерии, по–своему и самым неожиданным образом выразил этот ведущий мотив советского искусства конца 1950–х — начала 1960–х годов» (Ковалов, 2014: 7–8).
Так или иначе, но «Человек–амфибия» с его гуманистической концепцией и созвучными времени размышлениями о стране свободных (внутренне свободных, о чём не могли напрямую сказать режиссёры), об ответственности за человеческую жизнь и его судьбу стал одним из символов только что начавшейся кратковременной эпохи «оттепели». И, конечно же, фильм «Человек–амфибия» (1961) стал одной из первых ласточек жанра «экологической фантастики» отечественного экрана. В весьма зрелищной форме здесь была заявлена тема ответственности учёного за свои открытия.
И ещё: как квинтэссенция мифологических и сказочных структур, фильм «Человек–амфибия» удачно соответствует пропповским (Пропп, 1976; 1998) аналитическим подходам к медиатекстам (Федоров, 2008: 79–87).
Отклики современных зрителей фильма «Человек–амфибия» подтверждают, что его авторы счастливо угадали секреты предпочтений аудитории.
Киновед Александр Федоров
№ 2.
Заклятие долины змей. СССР–Польша–Вьетнам, 1987. Режиссер Марек Пестрак. Сценаристы: Владимир Валуцкий, Марек Пестрак, Войцех Нижиньски (по фантастической повести Роберта Стрэттона (псевдоним Веслава Гурницкого) «Хобби доктора Травена»). Актеры: Кшиштоф Кольбергер, Эва Салацка, Роман Вильхельми, Сергей Десницкий и др. Премьера: 5.03.1988. 32,3 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Любопытно, что вторым по массовому успеху советским (правда, поставленным совместно Польшей и Вьетнамом) фантастическим фильмом стал «Заклятия долины змей», вышедший на экраны через 26 (!!!) лет после бесспорного лидера отечественной кинофантастики – «Человека–амфибии» – и собравшим уже вдвое меньшую аудиторию.
Успех в СССР «Заклятия долины змей», где откровенно использовались ключевые мотивы приключенческого фэнтази Стивена Спилберга об Индиане Джонсе, был вполне закономерным, так как советский кинопрокат 1988 года еще не был насыщен голливудской продукцией, а видеомагнитофоны еще не стали обязательной принадлежностью каждой семьи.
Прав кинокритик Евгений Жарков: «Заклятие долины змей» — «типичный низкобюджетный «ответ Голливуду»… На тех, кто видел этот «шедевр» совместного советско–польского творчества непосредственно в конце восьмидесятых, фильм навевает стойкое чувство ностальгии. Современному же поколению зрителей картина покажется невероятно скучной и ужасающе дилетантской. … Спецэффекты даже трудно назвать этим словом, ибо они скорее вызывают здоровый смех, чем восхищение. … Это я с позиции времени и места рассуждаю, ибо мальчишкой, сидя в кинотеатре, «Заклятие долины змей» я воспринимал, как исключительно интересное и увлекательное зрелище. Теперь, когда мне есть с чем сравнить, и я не имею в виду нынешние высокотехнологичные опусы, а картины тех же лет, только производства США, Англии и Франции, нелепость «Заклятия долины змей» очевидна. Пословица гласит, что на безрыбье и рак — рыба» (Жарков, 2010).
С этим мнением о фильме «Заклятие долины змей» полностью согласен и кинокритик Алексей Грибанов, резонно считающий, что «спецэффекты — главная беда и главная фишка фильма. Участвовавший в работе над кинокартиной «первый польский специалист по спецэффектам» Януш Крол сетовал на то, что из–за скромного бюджета удалось реализовать далеко не все задумки. Так, смешной картонный змей должен был быть летающим драконом. Марек Пестрак упрекал в интервью советских специалистов за плохие декорации пещеры, совершенно не соответствующие первоначальному замыслу» (Грибанов, 2014).
Тот же Алексей Грибанов поведал читателям и о том, что «возможно, на «Долину змей» и в самом деле было наложено какое–то заклятие, но сейчас из исполнителей главных ролей в живых не осталось никого. Роман Вильгельми умер в пятьдесят пять от рака печени, Кшиштоф Кольбергер после долгой болезни скончался в шестидесятилетнем возрасте. Но наиболее страшно и трагично оборвалась жизнь Евы Салацкой: женщина–мечта советских среднеклассников умерла в возрасте сорока девяти лет от анафилактического шока, вызванного укусом осы» (Грибанов, 2014).
Зрители XXI века относятся к этому фильму как к продукту докомпьютерной эпохи, рассчитанному на почти не знакомых с западной фантастической продукцией советских кинозрителей весьма дифференцированно:
«Люди восьмидесятых вовсе не были избалованы подобными сюжетами, каждый подобный фильм проходил на ура, при переполненных залах. До эпохи видеосалонов оставалось еще года два, ни о каких «Звездных войнах», тем более об «Индиане Джонсе» мы и знать не знали, и ведать не ведали. На чем, конечно, и сыграли авторы этого пусть местами спорного, но я считаю, очень достойного фильма… В зале ни одного свободного места! Сказать какое впечатление произвел на меня фильм тогда, это не сказать ничего. Временами я, тринадцатилетний, прятался за кресло, так было страшно, так было захватывающе! А эти сцены в подземелье! Змей казался таким естественным, какой там картон! Сцена мутации вообще привела в состояние животного ужаса! Это позже уже будучи взрослым я смотрел его конечно уже с улыбкой, но до сих пор этот фильм один из моих самых любимых» (А. Поздеев).
«Ну, и пусть многое сделано непрофессионально и сейчас кажется смешным, зато фильм было интересно смотреть! Ведь в то время провинция не была избалована кассовым кино, просто смотрели, сопереживали!» (Вика).
«Помню, смотрел, когда лет восемь мне было... Запомнился. Неплохой приключенческий хоррор с элементами фантастики. Конечно, сейчас он смотрится уже не так, но давящая атмосфера джунглей и подвалов подземного храма смотрится до сих пор как–то устрашающе, и музыкальное сопровождение очень неплохо подобрано. Конечно, грубые комбинированные съемки и смехотворное чучело чудовища из папье–маше – реальная недоработка. Но это при учете, что фильм все–таки снят не в Голливуде, а нами и поляками» (Энер).
Киновед Александр Федоров
№ 3.
Гиперболоид инженера Гарина. СССР, 1965.Режиссер Александр Гинцбург. Сценаристы Александр Гинцбург, Иосиф Маневич (по одноименной повести Алексея Толстого). Актеры: Евгений Евстигнеев, Всеволод Сафонов, Михаил Астангов, Наталья Климова, Владимир Дружников, Михаил Кузнецов, Юрий Саранцев, Павел Шпрингфельд, Бруно Оя и др. Премьера: 1965/1966. 20,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Александр Гинцбург (1907–1972) начинал свою творческую карьеру кинооператором. На его счету были съемки таких знаменитых фильмов, как, например, «Валерий Чкалов» и «Два бойца». В 1953 году он дебютировал в качестве режиссера, но далее успел поставить только три полнометражных игровых фильма, из которых только одному – экранизации фантастической повести Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» – удалось войти в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Фильм «Гиперболоид инженера Гарина» вышел во всесоюзный прокат в феврале 1966 года и сразу стал популярным у зрителей, особенно у любителей фантастики и остросюжетного кино.
Однако кинопресса отнеслась к этой, на мой взгляд, незаурядной экранизации в целом негативно.
К примеру, кинокритик Валентина Иванова (1937–2008) негативно она отозвалась о «Гиперболоиде инженера Гарина»: «Мы увидели поразительное в своей унылой дотошности зрелище. … Только в финале фильма, в длинной панораме пустынного острова с двумя слоняющимися по нему жалкими фигурками почти дикарей… только в этом финале на минуту проглянуло что–то от толстовского уничтожающего сарказма. Проглянуло и… И в зале зажегся свет» (Иванова, 1968: 199–200).
Кинокритик Всеволод Ревич (1929–1997) сначала подошел к фильму А. Гинцбурга под идеологическим углом: «В романе А.Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» великолепно переданы эпоха 1920–х годов, мироощущение писателя, вставшего на сторону молодой революционной страны. В «Гиперболоиде» наиболее сильна не научная, а социальная стороны: механика буржуазных взаимоотношений, биржевой игры, капиталистической морали и экономики. Но как раз социальная сторона начисто выпала из одноименного фильма, осталась опять–таки упрощенно детективная» (Ревич, 1968: 83).
Но потом, через 16 лет, убрав из своего текста идеологический пафос, Всеволод Ревич вновь подчеркнул, что «несмотря на редкостный по звучности имен актерский состав, фильм не удался. Была совершена типичная ошибка экранизаторов больших произведений прозы. Стремление не упустить основные сюжетные ходы приводит к беглости – мелькнул персонаж, пролетело событие – и дальше, дальше, скорее; экранного времени не хватает, чтобы всмотреться в лица, разобраться в сути событий» (Ревич, 1984).
Нынешние зрители оценивают «Гиперболоид инженера Гарина» гораздо позитивнее:
«Отличный фильм! Видел в детстве, самые лучшие впечатления по сей день. Отличная постановка. А какой звездный состав! Именно такие фильмы надо показывать нашим детям. Золотой фонд нашего кино» (А. Гарсия).
«Фильм режиссера Гинцбурга снят более тонко и тщательно, чем сериал "Крах инженера Гарина" по этому же роману А.Толстого. Гинцбург намеренно снимает в 60–е годы фильм в традициях 20–х–30–х годов, с благородными героями, коварными злодеями, обольстительными красотками, злобными капиталистами... Это отлично передают и актеры и оператор Рыбин, который снимает черно–белую ленту со светом и тенью, тонами, полутонами – как в старых добрых фильмах. … Сериал Квинихидзе тоже очень хорош, но этот фильм ближе к первоисточнику» (А. Гребенкин).
Киновед Александр Федоров
№ 4.
Человек–невидимка. СССР, 1984. Режиссер Александр Захаров. Сценаристы Александр Захаров, Владлен Кагарлицкий (по мотивам одноимённого романа Герберта Уэллса). Актеры: Андрей Харитонов, Ромуальдас Раманаускас, Леонид Куравлёв, Наталья Данилова, Олег Голубицкий, Нина Агапова, Виктор Сергачёв, Юрий Катин–Ярцев, Эммануил Геллер и др. Премьера: 30.10.1967. Премьера: 4.02.1985. 20,7 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Александр Захаров начинал свою творческую деятельность как художник–мультипликатор и художник–постановщик. В игровом кино у него есть только одна полнометражная режиссерская работа – экранизация фантастического романа Герберта Уэллса «Человек–невидимка».
Если бы этот фильм вышел лет на 10–20 раньше, его, несомненно, ожидал бы куда больший успех, но в прокате 1985 года «Человек–невидимка» (в отличие, например, от «Человека–амфибии») сумела привлечь в кинозалы «всего» двадцать млн. зрителей, существенно отстав не только от самой кассовой советской ленты 1985 года – комедии «Самая обаятельная и привлекательная», но и от «Черной стрелы» с «Зимней вишней». Не помогла даже огромная популярность в те годы исполнителя главной роли Андрея Харитонова (1959–2019)…
Мнения сегодняшних зрителей о «Человеке–невидимке» существенно расходятся:
«Фильм отвратителен. … Господа, вы читали роман Герберта Уэллса? … Ну, я вам доложу и бездарь же этот режиссёр Захаров! Превратить талантливейший роман в полную чепуху. … Начисто тупой, бездарный сценарий не спасли даже талантливые актёрские работы» (Арсений).
«Мой любимый фильм. Считаю его малоизвестным незаслуженно (наверно, для ценителей). Сюжет интереснее, чем в книге. Прекрасные актёры, крупные планы, музыка. Красивый "живой" фильм – видно, что сделано с душой и любовью» (Ильяс).
«Во время просмотра фильма не покидает чувство страха, … а концу сменяется чувством полного отчаяния. В этом фильме прекрасно показана трагедия непонятого обществом человека, опередившего своё время, шокирует сила научного знания, находящегося в руках алчного и корыстного человека. Прекрасно играют актёры» (Илья).
Киновед Александр Федоров
№ 5.
Через тернии к звёздам. СССР, 1980. Режиссер Ричард Викторов. Сценаристы Кир Булычёв, Ричард Викторов. Актеры: Елена Метёлкина, Вадим Ледогоров, Надежда Семенцова, Александр Лазарев, Александр Михайлов, Борис Щербаков, Игорь Ледогоров, Игорь Ясулович, Владимир Фёдоров, Глеб Стриженов, Вацлав Дворжецкий, Евгений Карельских, Улдис Лиелдидж, Людмила Нильская, Елена Фадеева, Валерий Носик и др. Премьера: апрель 1981. 20,5 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Ричард Викторов (1929–1983) поставил 11 полнометражных игровых фильмов, четыре из которых («Любимая», «Переступи порог», «Впереди крутой поворот», «Через тернии к звездам») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
При этом любопытно проследить, что за первый год демонстрации в кинотеатрах наибольшее количество зрителей набрали у Р. Викторова не его зрелищные фантастические ленты, а истории на современном материале «Переступи порог» (школьная тема), «Впереди крутой поворот» (криминальная тема). Однако с течением времени бытовые картины Ричарда Викторова в зрительском сознании отошли на второй план, а интерес к его «космическим» фильмам остается до сих пор (о чем, в частности, говорит и созданная в 2001 году оцифрованная и переработанная версия ленты «Через тернии к звездам»).
Советская кинопресса отнеслась к фильму «Через тернии к звездам» весьма доброжелательно.
В год премьеры литературовед Светлана Истратова писала в журнале «Искусство кино»: «Показывая жизнь на Земле и Дессе, Викторов ставит в своей картине дилемму разума и невежества, рачительности и легкомыслия по отношению к самому главному – человеческой жизни. Если бы гуманоиды на Дессе были ответственны за свое будущее, они бы не уподобились в конце концов живой массе…, не утратили бы способность думать и бороться. В сущности, модели высокоцивилизованной Кассиопеи, жители которой поголовно превращены в самодовольных роботов, и деградировавшей, опустошенной Дессы похожи. Оглупленная толпа так же легко управляема, как и послушные роботы. Человеческий разум без опоры на живое чувство и высокую нравственность может привести мир к не менее страшной катастрофе, чем его противоположность – отсутствие разума, бездумность, порождающая безответственность. … Размышления мастера о взаимоотношениях человека и среды, обитателях разных планет непосредственно связаны с главной идеей его научно–фантастических фильмов – идеей интернационального гуманизма, утверждающей прерогативу добра и справедливости в любом общении и контактах разумных существ» (Истратова, 1983: 51–52).
Кинокритик Андрей Плахов в своей рецензии в журнале «Советский экран» тоже хвалил этот фильм, заметив, правда, что «попытки же как–то заземлить «одиссею XXIII века», обытовить облик космических аргонавтов, оживить современным жаргоном их диалог, встречают, особенно во второй части фильма, ощутимое «сопротивление материала» (Плахов, 1981: 4).
В этом был согласен с А. Плаховым и кинокритик Всеволод Ревич (1929–1997): «В первой части мы ощущаем философский замах, … а вторая … часть более утилитарна» (Ревич, 1981: 15).
Уже в XXI веке кинокритик Евгений Нефёдов посчитал, что «взрослая» … научно–фантастическая постановка Ричарда Викторова … заметно уступила его детско–подростковым картинам: «Москве–Кассиопее» (1974) и «Отрокам во Вселенной» (1975). … Тем не менее, вести речь о творческой неудаче и намекать на конъюнктурность в присуждении Государственной премии СССР было бы, мягко говоря, несправедливо. … Викторову с соратниками можно адресовать упрёки относительно не слишком удачных решений (допустим, робот Глаша выглядит избыточно комичным), но пафос произведения в целом сегодня видится ещё актуальнее» (Нефёдов, 2017).
Среди зрительской аудитории поклонников у фильма «Через тернии к звездам» немало и в XXI веке:
«Очень люблю «Через тернии к звездам». Смотрю много лет. Особенно интересно в то время было смотреть фантастику – фильмы про космос, про другие планеты за пределами нашей галактики. Такая, не передать, восхитительная музыка, показано звездное небо. … Финал фильма очень трогательный… Очень рад, что с Туранчоксом и со всеми его слугами, захватившими планету, было покончено. … На планете вновь появилась жизнь» (Валера).
«Замечательный фильм, который мне, в свое время, "снес голову", в мои–то семь лет. Уже впоследствии, удивлялся, скольких трудов и инфарктов, стоило снять этот фильм – то бассейн не давали для съемок невесомости, то не разрешали снимать лысую Нийю: дескать, мы в Афганистане воюем, а вы лысую девушку снимаете (правда, не вижу связи этих двух событий) (Мак).
И как обычно – среди зрителей есть любители ловить авторов фильма на разного рода бытовых «погрешностях»:
«Фильм очень зрелищный, смотрится с интересом, но, к сожалению, в нем имеются весьма очевидные ляпы. Так, например, профессор Иванова погибает от пули, выпущенной из обыкновенного пистолета. Но на ней же скафандр с закрытым шлемом! Судя по всему, цивилизация Дессы отстает от Земли (да еще экологическая катастрофа), так неужели же земные скафандры так плохо защищены даже от простой пули? Явный прокол» (Мирьям).
Долгие годы расхожим штампом отечественной прессы было утверждение, что космическая фантастика, предназначенная для детской аудитории (эти фильмы в основном снимал режиссер Ричард Викторов) была суперпопулярна в советском кинопрокате. В сети назывались цифры свыше 20 миллионов зрителей. Однако статистические данные Госкино СССР за 12 месяцев демонстрации в кинотеатрах показывают, что это не так. Цифры посещаемости «детской кинофантастики» в реальности довольно скромные: «Отроки во вселенной» (СССР, 1975): 10,6 млн. зрителей, «Москва-Кассиопея» (СССР, 1974): 7,2 млн. зрителей, «Большое космическое путешествие» (СССР, 1975): 7,1 млн. зрителей, «Комета» (СССР,1984): 2,2 млн. зрителей (все цифры приведены за первый год демонстрации в кинопрокате по данным Госкино СССР). И только у фильма «Через тернии к звёздам» (СССР, 1981) показатели, в самом деле, неплохие: 20,5 млн. зрителей, но опять-таки не доказывающие супер-популярность.
Эти фильмы были популярны в кинозалах, у детской аудитории (многие дети смотрели их по нескольку раз). Но не супер-популярны. Супер-популярность пришла к ним из-за ТВ показов. Так что, скорее всего, миф о необычайной популярности в кинотеатрах 1970-х-1980-х сформировался из-за последующих многократных телевизионных показов этих лент.
Киновед Александр Федоров
№ 6.
Космический рейс. СССР, 1935. Режиссер Василий Журавлев. Сценарист Александр Филимонов. Актеры: Сергей Комаров, Василий Ковригин, Николай Феоктистов, В. Гапоненко, Ксения Москаленко, Сергей Столяров и др. Премьера: 21.01.1936. 20,0 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Василий Журавлев (1904–1987) поставил 14 полнометражных игровых фильмов, шесть из них («Космический рейс», «Граница на замке», «Пятнадцатилетний капитан», «Черный бизнес», «Морской характер» и «Человек в штатском») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
К сожалению, после фильма «Космический рейс» (его консультировал сам К. Циолковский) Василий Журавлев больше не возвращался к фантастическому жанру, предпочитая приключенческие и детективные картины.
Как писал киновед Сергей Каптерев, «хотя сценарий… был построен на приключенческой интриге, в отличие от других удачных фильмов Журавлева, она отступила на второй план: именно аккумуляция впечатляющих деталей будущей земной жизни (в основном переданной футуристическими архитектурными макетами), межпланетного путешествия и высадки на Луну стала главной особенностью и главным успехом «Космического рейса» (Каптерев, 2010: 182).
Значимость технической стороны «Космического рейса» подчеркивал и киновед Андрей Вяткин: «Научная сторона фильма была почти безупречной. Кроме устаревших деталей (старт с эстакады, противоперегрузочные ванны), все остальное впечатляет и сегодня. … Ну, а художественный уровень был намеренно занижен ("чтобы не вытеснять науку"). Штамп громоздился на штамп: конфликт новатора и консерватора, непременный космический пассажир–"заяц" и т.п. Но главное — дух эпохи, наивной веры в сказочный коммунизм был сохранен. Ракетоплан взлетал над Москвой будущего, смоделированной по тогдашним передовым эскизам — с Дворцом Советов на месте Храма Христа Спасителя и прочими небоскребами» (Вяткин, 2003).
В любом случае значимость «Космического рейса» для развития советской кинофантастики трудно переоценить. После более упрощенной по подаче материала «Аэлиты» Якова Протазанова это был существенный технологический рывок вперед…
Зрители с удивлением открывают для себя этот фантастический фильм и сегодня:
«Самый лучший шедевр из фантастических картин, снятых в СССР» (Михаил).
«Великолепный фильм, по технике он похож на "Новый Гулливер" и "Приключения Буратино", фильмы 1930–х годов с совмещением в кадре живых актёров и кукол. После этого ничего похожего не снимали! Конечно, наив в отношении техники полёта и проч., но как смотрится!» (С. Семин).
«Поражает, как технически хорошо сделан космос, в некоторых более поздних советских фантастических фильмах вместо космоса все равно видишь натянутое полотно с лампочками. Великолепны проходы астронавтов по луне, хотя в иных местах сильно заметно, что мультипликация, особенно когда совершают прыжки, интерьеры астролета и лунные пейзажи. Я бы поставил этот фильм в один ряд с великолепной «Планетой бурь» (Александр П.).
Киновед Александр Федоров
№ 7.
Небо зовет. СССР, 1959. Режиссеры Александр Козырь, Михаил Карюков. Сценаристы: Евгений Помещиков, Алексей Сазонов, Михаил Карюков. Актеры: Иван Переверзев, Александр Шворин, Константин Барташевич, Гурген Тонунц и др. Премьера: 12.09.1959. 20 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Александр Козырь (1903–1961) успел поставить только три фильма, последний из которых – фантастический фильм о космических полетах «Небо зовет» – вошел в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Бывший кинооператор Михаил Карюков (1905–1992) как режиссер поставил только два фильма – «Небо зовет» и «Мечте навстречу». К сожалению, вскоре после премьеры фильма «Мечте навстречу» (1963) М. Карюков вышел на пенсию и фильмов, увы, больше не снимал.
В год выхода фантастического фильма «Небо зовет» во всесоюзный прокат журнал «Искусство кино» откликнулся на него одобрительной рецензией, где, правда, обращалось внимание и на недочеты картины, ибо «такое количество приключений и драматических перипетий само по себе не вызывает возражений, однако, видимо, вследствие недостатка метража последний эпизод сделан скороговоркой. Очевидно, целесообразно было бы исключить путаный и малопонятный сон американца Верста и за счет этого несколько развить роль Сомова… Итак, несмотря на недостатки, фильм «Небо зовет» законно вызывает большой интерес молодого зрителя. Споры, возникающие вокруг фильма, и критика его технической стороны только показывают, как насущно необходимы кинофильмы научно-фантастического жанра и какое большое воспитательное значение они могут иметь. Новый фильм Киевской студии — еще далеко не завоевание космоса советской кинематографией, но, бесспорно, шаг на этом пути» (Филимонов, 1959: 84).
После успешной премьеры фильма «Небо зовет» его купил известный американский продюсер и режиссер Роджер Корман и поручил Френсису Форду Копполе перемонтировать и переозвучить эту ленту.
Ф.Ф. Коппола не только перемонтировал и вырезал «коммунистическую пропаганду», но и добавил эпизод с марсианскими монстрами. В 1962 году эта картина была выпущена в американский прокат под названием «Битва за пределами Солнца» (Battle Beyond the Sun).
Фрагменты фильма «Небо зовет» были вставлены в другой «американский» фильм, смонтированный Питером Богдановичем – «Путешествие на планету доисторических женщин» (Voyage to the Planet of Prehistoric Women, 1968), основой которого стал другой советский фантастический фильм – «Планета бурь» (1962).
Существует мнение, что в знаменитом фильме Стэнли Кубрика «2001: Космическая одиссея» (1968) использовались технические решения из фильма «Небо зовет».
Зрители и сегодня с жаром обсуждают фильм «Небо зовет»:
«Удивительный, можно сказать – уникальный для своего времени фильм, времени космической романтики и политической оттепели, когда казалось, что всё уже близко – и коммунизм, и первые марсианские рейсы!» (Ильяс).
«Весь эпизод из этого фильма с полетом с Земли к орбитальной станции с минимальными изменениями вошел в фильм С. Кубрика "Космическая одиссея 2001". В фильм Кубрика так же вошел эпизод с сеансом видеотелефонной связи с Землей. Сама же орбитальная станция в фильме Кубрика скопирована из фильма "Небо зовет" практически один в один» (Первокурсник).
«Технически фильм безупречен. Для сравнения – американской фантастике до "Космической одиссеи" подобное и не снилось. Иначе не стали бы Роджер Корман и Питер Богданович тырить целые куски из "Небо зовёт" и "Планеты бурь" и ляпать из них собственные фильмы. Сюжет, к сожалению, абсолютно дубовый. И Гурген Тонунц с Иваном Переверзевым… не спасают» (М. Кириллов).
Киновед Александр Федоров
№ 8.
Планета бурь. СССР, 1961. Режиссер Павел Клушанцев. Сценаристы Александр Казанцев, Павел Клушанцев (по мотивам одноименной повести Александра Казанцева). Актеры: Владимир Емельянов, Геннадий Вернов, Георгий Жжёнов, Кюнна Игнатова, Юрий Саранцев, Георгий Тейх. Премьера: 14.04.1962. 20 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Работая в основном в документальном и научно–популярном кино, режиссер Павел Клушанцев (1910–1999) снял всего одну полнометражную игровую картину – фантастическую «Планету бурь», о полете землян на Венеру.
В год выпуска в прокат (1962) фильм «Планета бурь» пользовался большим успехом у публики. Еще бы – после полета Юрий Гагарина в космос фантастика стала необыкновенно популярной, особенно среди школьников и молодежи.
Далее с «Планетой бурь» произошло примерно тоже, что и с предыдущим советским фантастическим фильмом «Небо зовет»: американский продюсер и режиссер Роджер Корман купил картину П. Клушанцева и изготовил из нее аж две перемонтированные версии с досьемками – «Путешествие на доисторическую планету» (Voyage to the Prehistoric Planet, режиссер Кертис Харрингтон, 1965) и «Путешествие на планету доисторических женщин» (Voyage to the Planet of Prehistoric Women, режиссер Питер Богданович, 1968).
Именно в этой, второй переделке «Планеты бурь» было видно, что самое интересное для американцев здесь не космос и астронавты и даже не робот, а «хорошие девчата, заветные подруги»: бикини, «огоньки веселых глаз»…
Подробно об американских переделках «Планеты бурь» можно прочесть в моей статье «Герменевтический анализ советской кинофантастики рубежа 1950–1960–х годов и ее американской экранной трансформации» (Федоров, 2011: 47–69).
«Планету бурь» до сих пор помнят зрители:
«Для того времени он сделан просто шикарно! Вездеходы, робот и т.п. Кстати, эпизод с гибелью робота там самый трагичный, очень жалко его было... Сейчас–то фильм может поразить своей наивностью… Посмотрите его, это наша молодость, эпоха социалистического романтизма» (Забар).
«Клушанцев – это вообще мега–человек! Автор потрясающих научно–популярных фильмов "Луна", "Марс" и "Метеориты"... Ещё Клушанцев был автором книг "К другим планетам!", "Станция "Луна"" и "О чём рассказал телескоп"… При некой наивности фильм всё равно не лишён очарования» (М. Кириллов).
Киновед Александр Федоров
№ 9.
Завещание профессора Доуэля. СССР, 1984. Режиссер и сценарист Леонид Менакер (по мотивам повести А. Беляева «Голова профессора Доуэля»). Актеры: Ольгерт Кродерс, Игорь Васильев, Алексей Бобров, Валентина Титова, Наталья Сайко, Николай Лавров, Александр Пороховщиков, Эрнст Романов и др. Премьера: 6.08.1984. 18,7 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Леонид Менакер (1929–2012) поставил 14 фильмов разных жанров, четыре из которых («Молодая жена», «Жаворонок», «Завещание профессора Доуэля», «Не забудь… Станция Луговая») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент. Но главным кассовым успехом Леонида Менакера стала, конечно, мелодрама «Молодая жена».
«Голова профессора Доуэля» – наряду с «Человеком-амфибией» – относится, пожалуй, к числу самых знаменитых фантастических повестей Александра Беляева.
Увы, ее экранизация не избежала налета манерной экзотики. Не совсем понятно, зачем понадобилось переносить действие повести в 1980-е годы и к тому же еще и в Африку.
Неужели история создания искусственной расы людей стала бы менее актуальной, если бы она произошла в одной из европейских стран 1930-х годов?
Напротив, возьму на себя смелость утверждать, что погруженные в реальную атмосферу Европы предвоенных лет, события картины обрели бы более четкую историческую и национальную почву. И авторам не нужно было бы придумывать замысловатую форму для полицейских некого мифического государства, а Наталье Сайко изображать из себя негритянку из бара.
Кстати, актриса одинаково неуютно чувствует себя как в этой роли певички, так и в образе экстравагантной кинозвезды. Не получился у нее и синтетический образ искусственной женщины Евы, созданной профессором Корном из тел двух погибших женщин. Раздвоение личности передается на экране настолько упрощенно, что вызывает невольную улыбку в местах, казалось бы, вовсе для этого не подходящих.
Как ни странно, самой живой фигурой фильма оказалась... голова профессора Доуэля. Актер Ольгерт Кродерс, лишенный движения, пластики тела, а в доброй части картины – даже голоса, сумел-таки создать запоминающийся характер выдающегося ученого, чье гениальное изобретение, попав в чужие руки, могло привести к губительным для человечества последствиям.
К сожалению, финал картины, где долго и подробно объясняется словами то, что уже давно стало ясно по ходу действия, ничего не смог добавить к противоречивому образу Доуэля.
После выхода в прокат «Завещание профессора Доуэля» встретило неоднозначный прием у зрителей и кинопрессы.
Однако обычно весьма строгий кинокритик Всеволод Ревич (1929–1997), специализировавшийся на жанрах фантастики и детектива, отнесся к этой экранизации фантастической повести Александра Беляева (1884–1942) в целом положительно: «Хотя авторы довольно решительно перекроили сюжетную структуру «Головы профессора Доуэля», в данном случае был бы несправедлив стандартный критический упрек о потерях и утратах при эстетической «трансплантации». Тут скорее можно говорить об обогащении оригинала, хотя основные идеи, пусть и модернизированные, идут от писателя…
Наибольшие изменения претерпел образ Керна. В романе герой был плакатным злодеем, коварно убившим своего учителя и под пытками заставляюим его голову, его мозг работать на себя. Экранный Керн (И. Васильев) объемнее. Он перестал быть злодеем, что сразу сняло с образа налет бульварщины, и превратился в трезвого и хладнокровного дельца, талантливого, умного и беспощадного в достижениях своих целей. В образе сохранилась и усилилась дорогая А. Беляеву идея – прикасаться к человеческим судьбам можно только чистыми, бескорыстными руками, иначе эти действия приобретают преступный характер, какими бы высокимим словами о «чистой» науке они не прикрывались… А вот Н. Сайко в роли певички из бара, той самой, к голове которой «пришили» чужое туловище, не показалась убедительной. Можно предположить, что молодая женщина, очутившаяся в подобной экстравагантной ситуации, испытала бы крайние степени смятения, растерянности, словом, вела бы себя более драматично» (Ревич, 1985: 70).
Кинокритик Феликс Андреев (1933-1998) в своей статье отметил, что в «Завещании профессора Доуэля» «коллизии литературного первоисточника, перенесенные в наши дни, претерпевают значительное переосмысление. По многу месяцев и даже лет живут сейчас пациенты с пересаженными органами. Сами идеи, казавшиеся более полувека назад исключительно уделом фантастики, мало кому представляются сегодня столь уж невероятными. Отсюда и некое перемещение центра тяжести в новом фильме в сторону психологизма, развития проблем нравственных, приключенческой стороны сюжета. Одновременно заметим, что перестройка эта не всегда оказывается точно направленной на выявление человеческой сути профессора Доуэля... Создателей этой ленты волнуют вопросы морали. Они свидетельствуют средствами своего искусства: важнейшие открытия, став на Западе достоянием бессовестных дельцов, циников и коммерсантов от науки, способны принести людям неисчислимые беды и страдания» (Андреев, 1984).
Уже в XXI веке киновед Владимир Вельминский писал, что этот фильм Леонида Менакера «однозначно следует традиции классических фильмов о «сумасшедших ученых» 1950–1960–х годов, таких как «The Man Without A Body» / «Человек без тела», «Donovan’s Brain» / «Мозг Донована» или «The Brain that Wouldn’t Die» / «Мозг, который не умрет». Однако становится очевидным, что Менакер намеревался не просто проиллюстрировать и тем более пересказать накопленные знания на основании «случая из практики». «Завещание профессора Доуэля» отчетливо демонстрирует, что в случае подобного обращения к фиктивным научным концептам затрагиваются прежде всего формальные параметры визуальности. В первую очередь, кинематографические средства и временная последовательность повествования обнажают решающие смысловые слои и делают возможным визуализированное прочтение мыслительного процесса» (Вельминский, 2012).
А вот мнения зрителей XXI века о «Завещании профессора Доуэля» в большинстве своем негативны:
«Меня как поклонника Беляева этот фильм просто убил. Самые интересные места книги в сценарий не вошли, исчезла глубина характеров и центральная тема книги – вред, который может принести человечеству научное знание, находящееся в руках безнравственного человека осталась необозначенной. Фильм напоминает банальный детектив с центральной темой мести, смысл происходящего даже мне, не один раз читавшему произведение Беляева "Голова профессора Доуэля", в некоторых местах понять было практически невозможно. Нравится только электронная музыка, звучащая в фильме, и темпераментная игра Игоря Васильева, но опять же, Корн в его исполнении – это злодейская маска» (Илья).
«Очень слабая экранизация! … Еще очень неудачный подбор двух актрис на женские роли. … А доверить сыграть три разные роли довольно посредственной актрисе Сайко – просто провал. Утонченная актриса, вульгарная певичка и некий гибрид их сыграны абсолютно примитивно... Ну, и в самом фильме нет какой–то интриги, изюминки. По мне лучше вообще бы не брались за него, чем снять так» (Мирьям).
«Фильм нудный и неинтересный. Игра актеров вялая, невыразительная. Один раз посмотрел – и забыл. Лучше еще раз перечитать замечательную книгу Беляева» (Н. Волкова).
Но есть, конечно, и зрители, чье мнение близко к оценкам В. Ревича:
«Считаю фильм выдающимся. … "Завещание...", как и сам роман Александра Беляева, актуальны в наши дни как никогда. Режиссёру удалось передать ту идею–предупреждение, которая была положена в основу произведения без малого сто лет назад» (Alex).
Киновед Александр Федоров
№ 10.
Тайна вечной ночи. СССР, 1955. Дмитрий Васильев. Сценарист Игорь Луковский (по собственной одноименной пьесе). Актеры: Иван Переверзев, Константин Барташевич, Михаил Астангов, Аполлон Ячницкий, Данута Столярская и др. Премьера: сентябрь 1956. 18 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Дмитрий Васильев (1900–1984) за свою карьеру самостоятельно и в качестве сопостановщика снял десяток фильмов, пять из которых («Над Тиссой», «Тайна вечной ночи», «Операция «Кобра», «Александр Невский», «Они шли на Восток»),
Сюжет «Тайны вечной ночи» был навеян угрозой ядерной войны, которая витала в политическом воздухе планеты в 1950–х: под действием радиации после взрыва подводная флора Тихого океана очень быстро увеличивается в размерах, но, оказывается, есть своего рода «противоядие» – растение, с помощью которого можно противостоять радиации…
В год проката и показа по ТВ фильм пользовался большой популярностью у зрителей, но через несколько лет оказался забытым – как киноведами, так и публикой…
Мнения зрителей XXI века о фильме «Тайна вечной ночи» далеки от восторга, но окутаны дымкой ностальгии:
«Денисов – предшественник Гусева из кинофильма "Девять дней одного года". Стране нужны были такие люди, фанатически преданные науке, кинематограф выполнял этот социальный заказ, как мог. Заодно учили не бояться нейтронной (самой опасной) радиации. Таких учёных уж нет, а те далече. На фильм ломились, помню» (ГКС)
«Признаюсь, что смотреть его без смеха не могу, но это смех над очень близкими людьми и доброжелательный смех. Восторгает героизм исследователей радиоактивных глубин :) и слова Переверзева в батискафе: "500 рентген – нормально!". Тогда нас и радиация не брала!» (№ 6).
«Средний, не самый захватывающий, но вполне приличный фильм. Не знаю, стоило ли ради него кинотеатры брать с боем, а с другой стороны – яркие краски, достаточно занимательный сюжет, красивые подводные съёмки, немного любви.... Фантастика, наука и любовь:)))» (Ленхен).
Киновед Александр Федоров
Бонус:
Тайна двух океанов. СССР, 1955/1956. Режиссер Константин Пипинашвили. Сценаристы: Владимир Алексеев, Николай Рожков, Константин Пипинашвили (по роману Г. Адамова). Актеры: Сергей Столяров, Игорь Владимиров, Сергей Голованов, Пётр Соболевский, Вахтанг Нинуа, Сергей Комаров, Антонина Максимова, Леонид Пирогов, Павел Луспекаев, Михаил Глузский и др. Премьера: 25.03.1957. 31,2 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Константин Пипинашвили (1912–1969) прожил по нынешним меркам не столь уж длинную жизнь и успел снять только восемь фильмов, один из которых – «Тайна двух океанов» – вошел в тысячу самых популярных кинолент СССР.
В год выхода фантастического детектива «Тайна двух океанов» на экран советская пресса встретила его без восторга. К примеру, «Учительская газета» писала, что «авторы картины решили, видимо, что талантливый роман Г. Адамова недостаточно драматичен, насыщен действием, и переписали его по–новому. И вот из увлекательного научно–фантастического повествования получилась заурядная «детективная» киноистория. … А жаль! Советский зритель всегда с нетерпением ждет встречи на экране с героями полюбившихся ему произведений. Встречи именно с живыми людьми, а не с условными фигурами, претендующими на сходство с их однофамильцами из книг» («Тайна…», 1957).
А в «Истории советского кино» спустя два десятилетия отмечалось, что в «Тайне двух океанов» «удачно введенные фантастические эпизоды захватывали воображение детей, но, к сожалению, несколько упрощенным и прямолинейным был сам сюжет кинокартины» (История советского кино. Т. 4. М., 1978. С. 323).
В постсоветские времена взгляды киноведов на «Тайну двух океанов» существенно изменились.
«Случилось так, – пишет киновед Нина Цыркун, – что «Тайну двух океанов» я всегда видела в черно–белых копиях, и в памяти засел классический «черный фильм» со всеми надлежащими атрибутами: темные улицы в предрассветный час, развевающиеся от ветра занавески на окнах, блестящая после дождя мостовая, искаженное злобное лицо, снятое через ветровое стекло мчащегося на бешеной скорости автомобиля; на звуковой дорожке — обрывки радиосигналов, скрип тормозов... Все это было предъявлено в первых эпизодах. Неизвестный в черном дождевике звонит в квартиру одинокого музыканта, требует передать по рации сообщение в Центр (передатчик закамуфлирован в рояле; шпионское донесение кодируется музыкальными фразами. Реализовано кодовое обозначение агента–радиста словом «пианист», причем трудно сказать — ирония это или нечаянность). Снова звонок в дверь — это госбезопасность. Музыкант спускает гостя из окна с помощью стальной рулетки, а сам принимает снадобье и имитирует смерть. Агенты увозят «труп», который таинственно исчезает по пути... Со временем выяснилось, что никакой «черный фильм» как жанр у нас не состоялся, и курьез с черно–белыми копиями надо отнести по графе «О роли киномеханики в истории кино, или Еще раз о рецепции» (Цыркун, 2001).
Здесь я позволю себе не согласиться с Ниной Цыркун – цвет в этих эпизодах ничуть не мешает «Тайне двух океанов» сохранять атмосферу film noir (но, правда, в дальнейшем действие фильма переходит в более привычное для советского экрана приключенческое русло). Подробный анализ «Тайны двух океанов» сделан мной здесь (Федоров, 2007: 17–27).
Зрители XXI века все еще оживленно обсуждают эту картину:
«В отличие от книги, авторы фильма чересчур увлеклись шпионской линией. Роман Адамова хотя и бичевал агентов империализма и их шпионских прихвостней, но в нем было много и морской тематики: плавание подлодки через несколько морей и океанов, встречи с морскими чудовищами, а в фильме ничего этого нет. Кругом одни шпионы и нквдэшники – в Ленинграде, на борту лодки.
Действие захватывающее, динамичное, хорош финальный поединок на острове. Сейчас, понятно, лучше не поставят, несмотря на возможности компьютерных спецэффектов» (Э. Логоев).
«Все–таки фильм феерический! Сталинский ампир! Сергей Столяров как воплощение "человека новой эпохи", плохие шпионы, хорошие сотрудники спецслужб! Интереснейшая музыка, таинственный подводный мир... Как сейчас помню: "пароль–семнадцать!"» (Мурлыка).
«Фильм действительно прекрасный, такой даже – загадочный, его можно смотреть в любые десятилетия от момента создания с большим интересом!» (Гоцци).
«Если посмотреть западные шпионские фильмы тех лет, то «Тайна двух океанов» будет выглядеть вполне на уровне — добротный остросюжетный фильм, с хорошими актёрами — звёздами советского кино.
Мастерски сделанный пролог: гроза, ливень, погруженная в полумрак квартира, глобус, карты, астрономические инструменты. Гонка по ночному Ленинграду… Отличная игра актёров (прежде всего злодеев) — Глузского, Голованова. Медальное лицо (не хуже, чем у американских суперменов того времени) и уверенная игра Сергея Столярова, красивые лица хорошо играющих женских персонажей. Мальчик (Павлик) тоже сыграл свою роль на «отлично». Ну и «старшина» Скворешня, КГБшник Павел Луспекаев — не подкачали.
Всё, как говорится, при нём — романтика, приключения, муза дальних странствий, борьба с врагами и т.п. Музыка (главная тема) также уместно сопровождает развитие сюжета. Не следует также забывать, что в 50е холодная война была в самом разгаре, а опасность ядерной – вполне реальна» (R154).
«Не нужно смеяться и даже хихикать над этим фильмом! Ведь даже сейчас нет такой по вместительности и комфорту подводной лодки. Не забывайте, что фильм создан во времена холодной войны… Имейте совесть отделить идеологическую подоплеку от искусства, фантазии и умений съемочного коллектива. Мы же сейчас не смеемся над фантастикой Жюля Верна, потому что все его – фантастические тогда – изобретения и предсказания воплотились в жизни, ведь техника неслыханно продвинулась за последние лет 20–30. А тогда не применялось, да и не было, никакой компьютерной графики, которая может сотворить что угодно. В фильме только комбинированные съемки, а они поистине великолепны. …
А ведь и сейчас многое в жизни разных стран и людей повторяется, потому что натура человеческая – чувство долга, верность и, жадность, подлость, алчность, продажность – меняются несравнимо медленнее техники и не всегда в лучшую сторону» (Т. Иванова).
«Очень нравится музыка из этого фильма. На мой взгляд, она нисколько не устарела, в ней есть и таинственность, и тревога, и напряженность. Недавно поставил ее на свой мобильник» (Музыкант).
Киновед Александр Федоров
Все подробности о самых популярных советских фильмах можно прочесть (бесплатно, без регистрации, логина и пароля) в моей книге:
Федоров А.В. Тысяча и один самый кассовый советский фильм: мнения кинокритиков и зрителей. М.: ОД «Информация для всех», 2023. 1270 с. Издание третье, исправленное и дополненное. https://ifap.ru/library/book615.pdf