Любовь Нади к Игорю была похожа на болезнь. Тяжёлую, хроническую, с редкими ремиссиями и мучительными обострениями.
Они познакомились на третьем курсе института.
Игорь был звездой: высокий, харизматичный, с наглой улыбкой, от которой у половины девчонок подкашивались ноги. Надя была серой мышкой — отличница, староста, очки в тонкой оправе и тихий голос.
Почему он выбрал её? Надя до сих пор не знала. Может, ему нужна была та, кто будет смотреть в рот и ловить каждое слово? Или просто удобная жертва?
Сначала всё было как в сказке. Цветы, прогулки под луной, клятвы в вечной любви. Надя расцвела. Она сняла очки, сменила прическу, стала увереннее. Ей казалось, что она вытянула счастливый билет.
Первый звоночек прозвенел через полгода.
Они были на вечеринке, Надя танцевала с одногруппником. Игорь подошёл, молча схватил её за руку так, что остались синяки, и выволок на улицу.
— Ты что, шлюшка, страх потеряла? — прошипел он ей в лицо, прижав к стене дома.
— Игорь, мне больно! — испугалась она. — Мы просто танцевали!
— Танцевала она! Я видел, как ты на него смотрела! Ещё раз увижу — убью обоих.
На следующий день он пришёл с огромным букетом роз, стоял на коленях, целовал ей руки.
— Прости, любимая. Я просто ревную. Я так тебя люблю, что крышу сносит. Ты же моя. Только моя.
И Надя простила. «Он просто очень любит», — думала она.
Потом они съехались. Жизнь превратилась в «русские горки». Сегодня он носил её на руках, называл богиней, готовил завтрак. Завтра — приходил под утро, пьяный, с запахом чужих духов.
— Где ты был? — спрашивала Надя, глотая слёзы.
— Не твоё дело! — орал он. — Ты кто такая, чтобы меня контролировать? Сидишь тут на моей шее, радуйся, что вообще не выгнал!
Надя работала, и зарабатывала неплохо, но в их отношениях она всегда была «нахлебницей», «дурой» и «никчёмной».
Измены он даже не скрывал особо. Смс-ки, звонки, следы помады на рубашках. Когда она пыталась уйти, он превращался в монстра.
Однажды он ударил её. Первый раз за то, что суп был недостаточно горячим. Пощёчина была звонкой и унизительной. Надя замерла, прижав ладонь к щеке.
— Игорь… — прошептала она.
— Сама виновата! — рявкнул он. — Довела! Ты же знаешь, я голодный, а ты телишься!
И снова — цветы, извинения, «я не хотел», «больше никогда».
Она верила. Или хотела верить. Или просто боялась остаться одна. «Кому я нужна?» — эта мысль, вбитая им в голову, сидела там прочно.
Так прошло три года. Надя превратилась в тень. Худая, нервная, с вечно испуганными глазами. Подруги отвернулись — им надоело слушать её жалобы и видеть, как она возвращается к мучителю. Родители жили далеко, в другом городе, и Надя врала им по телефону, что у неё всё прекрасно.
Развязка наступила в ноябре.
Надя почувствовала себя плохо. Тошнота по утрам, головокружение. Она купила тест. Две полоски.
Сердце ухнуло куда-то в пятки, а потом взлетело. Ребёнок! Может быть, это знак? Может быть, это изменит Игоря? Он же говорил, что хочет сына…
Вечером она приготовила праздничный ужин. Зажгла свечи. Игорь пришёл поздно, злой, трезвый, но взвинченный.
— Что за цирк? — спросил он, глядя на накрытый стол. — Праздник какой-то?
— Игорь, у меня новость, — Надя улыбнулась, протягивая ему коробочку с тестом. — У нас будет малыш.
Игорь открыл коробочку. Посмотрел на тест. Потом на Надю. Его лицо не дрогнуло. Ни улыбки, ни радости. Только холодное презрение.
— Ты залетела? Ты дебилка или издеваешься? — спросил он.
— Мы… мы же ждали… — растерялась она.
— Кто «мы»? Я ничего не ждал. Мне двадцать пять лет, Надь. У меня карьера, планы, жизнь. Мне не нужен спиногрыз. И ты с ним в комплекте.
— Но Игорь… Это же наш ребёнок…
— Это твоя проблема, — отрезал он. — Завтра пойдёшь и сделаешь аборт. Деньги я дам.
— Нет! — Надя невольно прикрыла живот руками. — Я не буду убивать!
Игорь подошёл к ней вплотную. В его глазах полыхнула ярость.
— Ты не поняла? Мне. Не. Нужен. Ребёнок. Если ты его оставишь — выметайся. И не надейся, что я буду платить алименты или играть в папочку. Я тебя знать не буду.
Он схватил её за плечи и встряхнул.
— Ты думала, пузом меня привяжешь? Дура! Да ты мне надоела уже, с твоими кислыми щами и вечным нытьём! Я тебя терплю только потому, что мне так удобно! А с прицепом ты мне даром не нужна!
Он толкнул её. Надя упала на диван.
— Выбирай: или аборт и мы живём дальше, или вали отсюда. Даю срок до завтра.
Он развернулся и ушёл в спальню, хлопнув дверью.
Надя осталась сидеть в темноте. Свечи догорали, воск капал на скатерть.
Внутри у неё что-то щёлкнуло. Как будто перегорел предохранитель, который все эти годы отвечал за терпение и любовь.
Она посмотрела на дверь спальни. Там спал человек, которого она боготворила. Человек, который только что приговорил их ребёнка к смерти, а её — к рабству.
«Я удобная», — эхом отдалось в голове.
Она встала. Медленно, как во сне, пошла в прихожую. Достала чемодан.
Она собирала вещи тихо. Только самое необходимое. Документы, деньги (она тайком откладывала с зарплаты, интуиция всё же работала), ноутбук, немного одежды.
Она не написала записку. Не оставила ужин. Она просто оделась, взяла чемодан и вышла из квартиры.
На улице шёл мокрый снег. Надя вдохнула холодный воздух и впервые за три года почувствовала, что дышит свободно.
Она уехала к родителям. Мама, увидев дочь на пороге — бледную, худую, с потухшими глазами, — только ахнула и прижала к груди.
— Наденька… Что же он с тобой сделал, урод…
Надя рассказала всё. И про побои, и про измены, и про ребёнка.
Отец, суровый молчаливый мужчина, сжал кулаки так, что побелели костяшки.
— Убью гада, — прохрипел он.
— Не надо, пап, — тихо сказала Надя. — Его для меня больше нет. Он умер.
Беременность протекала тяжело. Стресс давал о себе знать. Угроза выкидыша, больницы, капельницы. Но Надя держалась. Ради той крохотной жизни, которая толкалась у неё внутри, она была готова на всё.
Игорь звонил пару раз. Сначала с угрозами («Вернись, сука, хуже будет!»), потом с пьяными соплями («Надюха, я всё осознал, прости, давай начнём сначала»). Надя не отвечала. Она сменила номер, удалила страницы в соцсетях. Она вычеркнула прошлое.
В июле родилась девочка. Маленькая, с тёмными волосиками и серьёзным взглядом. Надя назвала её Верой. Потому что это было единственное, что у неё осталось — вера в то, что всё будет хорошо.
Прошло два года. Надя жила с родителями, работала удалённо бухгалтером. Верочка росла, радуя маму первыми шагами и словами.
Надя не смотрела на мужчин. Внутри у неё было выжженное поле. «Больше никогда», — говорила она себе.
Однажды летом она гуляла с Верой в парке. Девочка, гоняясь за бабочкой, споткнулась и упала, разбив коленку.
— А-а-а! — разнёсся плач над аллеей.
Надя подбежала, но её опередил мужчина, сидевший на скамейке с книгой. Он поднял Веру, достал из кармана платок.
— Ну-ну, принцесса, не плачь, — сказал он низким спокойным голосом. — До свадьбы заживёт. Смотри, какая птичка полетела!
Вера, удивившись, замолчала и посмотрела на дядю.
— Спасибо, — сказала Надя, подходя. — Она такая неловкая…
Мужчина поднял на неё глаза. Они были серые, добрые и немного грустные.
— Бывает, — улыбнулся он. — Я Андрей.
— Надя.
Они разговорились. Андрей оказался детским врачом, хирургом. Он был совсем не похож на Игоря. Спокойный, рассудительный, без пафоса и дешёвых понтов. Он не пытался её впечатлить, не дарил миллион алых роз. Он просто был рядом.
Он приносил Вере яблоки, чинил её сломанный велосипед, помогал Наде с тяжёлыми сумками.
Надя долго не подпускала его близко. Она боялась. Ждала подвоха. Ждала, когда он сорвётся, закричит, ударит.
Но Андрей не срывался.
Однажды вечером, когда они пили чай на веранде родительского дома, а Вера уже спала, он спросил:
— Надя, почему ты меня боишься?
Она посмотрела на него и вдруг рассказала всё. Про Игоря. Про «удобную». Про аборт, который он требовал.
Андрей слушал молча, не перебивая. Только его лицо становилось всё серьёзнее.
Когда она закончила, он взял её руку в свою. Его ладонь была тёплой и надёжной.
— Надя, — сказал он. — Я не знаю, как можно было обижать такую женщину, как ты. Но я обещаю: со мной тебе никогда не будет страшно. И Вере тоже.
Надя посмотрела на него и впервые за долгое время почувствовала, как лёд внутри начинает таять.
Они поженились через год. Вера называла Андрея папой, и он души в ней не чаял.
Жизнь наладилась. Надя снова стала улыбаться, её глаза засияли. Она поняла, что любовь — это не болезнь и не страдания. Любовь — это когда тебя берегут. Когда тебе приносят чай, когда ты болеешь. Когда тебя слушают. Когда радуются твоим успехам.
А Игорь…
Она увидела его случайно, через пять лет, когда они с Андреем и Верой приехали в её родной город по делам.
Они шли по торговому центру. Надя — красивая, уверенная, в элегантном платье. Рядом — Андрей, держащий её за руку. И Вера, скачущая вокруг них с мороженым.
Игорь стоял у витрины с телефонами. Он изменился. Пополнел, лицо стало одутловатым, под глазами мешки. Рядом с ним стояла какая-то девица, ярко накрашенная, которая что-то визгливо требовала.
Он увидел Надю. Замер. В его глазах мелькнуло узнавание, потом удивление, потом… зависть.
Он сделал шаг к ней.
— Надя?
Надя остановилась. Андрей вопросительно посмотрел на неё, готовый в любой момент заслонить собой.
— Привет, Игорь, — спокойно сказала она.
— Ты… ты отлично выглядишь, — пробормотал он, оглядывая её. — А это… твоя дочь?
Он посмотрел на Веру. Девочка была копией Нади, но в её чертах проскальзывало и что-то от него.
— Да, — ответила Надя. — Это Вера. Моя дочь.
— А я думал… — он запнулся. — Ты же ушла тогда… Я думал, ты сделала аборт.
— Ты ошибся, — сказала она холодно. — Я сделала выбор. И это был лучший выбор в моей жизни.
Игорь перевёл взгляд на Андрея, на его руку, лежащую на талии Нади. На дорогую одежду, на спокойную уверенность этой пары. Он понял, что потерял. Потерял не «удобную дуру», а женщину, которая могла бы сделать его счастливым, если бы он был человеком.
— Надь, может, поговорим? — с жалкой надеждой спросил он. — Кофе выпьем? Столько лет прошло…
Надя посмотрела на него. И не почувствовала ничего. Ни боли, ни страха, ни злости. Только лёгкую брезгливость, как к старому пятну на одежде.
— Нам не о чем говорить, Игорь, — сказала она. — У меня своя жизнь. И в ней нет места для прошлого.
Она повернулась к мужу.
— Пойдём, Андрей. Вера хотела в кино.
Они ушли, не оглядываясь.
Игорь остался стоять посреди торгового центра, глядя им вслед. Девица дёрнула его за рукав:
— Ну ты чё застыл? Ты мне айфон купишь или нет?
— Отвали! — рявкнул он.
А Надя шла, держа за руку любимого мужчину и любимую дочь, и знала: она победила. Она выжила. И она счастлива.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.