Помню, одно из моих обучений предварялось напоминанием о том, что биологически мы живые организмы, которые дышат, питаются, растут, размножаются и умирают, и задача психики в том, чтобы обслужить эти процессы, обеспечив выживание и воспроизведение, а всякое там счастье и прочее подобное — это, скорее, бонус, которого может и не быть. Такое вот ограничение.
Благодаря популярной психологии многие усвоили, что мы не можем повлиять на других людей желаемым образом. Да, мы постоянно воздействуем друг на друга, но изменить другого, подогнав под некие свои желаемые лекала, невозможно. С этим ограничением приходится мириться.
Мириться с ограничениями среды непросто. Солнца не видно за тучами уже почти целый месяц, интернет опять сбоит, у соседей шумный ремонт, любимые мандаринки внезапно стоят вдвое дороже, чем стоили месяц назад, ребёнок никак не может запомнить три строфы стихотворения и освоить устный счёт, мама всё так же неспособна на эмоциональную поддержку, коллеги тупят, лучший друг постоянно опаздывает, комедии в кино какие-то несмешные, а вот зарплаты у специалистов твоего профиля очень даже смешные, племянница обещала позвонить, как только доберётся от тебя до дома и третий день, как не в сети, зато брат твой уже третий день, как застрял в виртуальных сетях и едва ли выберется оттуда до понедельника, а тебе так нужна его помощь...
Это всё может быть ни разу не приятно, это всё может отчаянно хотеться изменить, но приходится принимать тот факт, что ты не можешь. Признавать и приспосабливаться к миру, в котором несмешные комедии, но смешные зарплаты, причём смешные почему-то у хороших специалистов, а не у тех, кто вечно тупит. Приспосабливаться к миру, где соседи будто пытаются досверлиться и достучаться именно до тебя, а ты при этом достучаться даже до собственной матери не можешь, потому что она как будто непробиваемая в отличие от тебя и стен в твоей квартире.
Сначала ты, конечно, пытаешься что-то сделать. И достучаться, и запретить стучать и сверлить, хотя бы, с двенадцати до четырнадцати дня, и на неумных коллег настучать, и брату с племянницей настучать по голове, а хоть и словесно... Но потом смотришь на количество потраченных усилий, затем — на результат, потом ещё раз на усилия и снова на результат, злишься, печалишься, снова злишься, снова пытаешься, снова взвешиваешь усилия и результаты и в итоге как-то приходишь к необходимости опустить руки. Опустить руки, перестать пытаться побороть то, что не можешь, и учиться жить в том мире, какой есть. Желательно — жить максимально для себя комфортно. Одной из опор здесь становится возможность различения границы между собой и внешним. Чем очевиднее эта граница, тем легче опускать руки. С солнцем, которое месяц уже прячется за тучами, часто легче, чем с ребёнком, который является твоим продолжением.
С ограничениями собственными мириться сложнее. Особенно сложно, когда видишь, что кто-то может, а ты — нет. Особенно сложно, когда преодоление всегда было привычным лейтмотивом жизни. Особенно сложно, когда с ранних лет знаешь, что если очень захотеть, можно и в космос. Особенно сложно, когда усвоил; «Умри, но сделай».
С собственными ограничениями мириться сложнее, потому что есть иллюзия, что раз они — часть тебя, значит, они тебе подвластны. Ты должен уметь, мочь, тянуть, справляться... Особенно когда видишь: кто-то может, а ты — нет.
Твоя коллега, которая вечно тупит, как-то смогла купить недавно новую квартиру, старую теперь сдаёт. А ведь тебе нужнее, у тебя четверо детей и родители с инвалидностью. И ты умнее же. Значит, и ты должен смочь. Ограничения в виде больших финансовых трат на детей и родителей? Ограничения в виде больших затрат усилий, внимания, времени, которое приходится посвящать семье? Возраст уже не тот, чтобы пахать? Отсутствие поддержки? Так нужно научиться преодолевать же!
Твой сосед успевает после работы и в спортзал, и на квиз с друзьями, и на утренник к ребёнку, и на свидание с женой, ещё и волонтёр, ещё и кота недавно завёл, ещё и палисадник возле дома всё обустраивает-обуючивает... И ремонт недавно начал. Сверлит и сверлит. (Чтоб его...) Значит, и ты должен. Ты ж не хуже, правда? Или, всё-таки, хуже? Нет, не хуже, просто плохо стараешься. Нужно как-то себя лучше то ли пинать, то ли мотивировать, то ли методику найти волшебную, чтобы всё успевать.
Иногда ты даже называешь себя глупым, неспособным, неконкурентоспособным на рынке труда, слабым, недостаточно образованным, недостаточно крепким физически, недостаточно здоровым, слишком быстро устающим в сравнении с ближним окружением... Называешь, но прячешься за этими ярлыками, не проживая себя таким, каким обозначил.
«Недостаточно образованный» становится оправданием для других, а не признанием: по каким-то причинам образование ты не получил, возможно, причины эти были такими, что о них не хочется даже вспоминать, потому что больно вспоминать. Обозначение «невезучий» — способ похихикать, стравить напряжение, оправдаться за отсутствие достижений перед собой или другими, а не признать, что в какой-то период действительно тотально не везло, а возможно, и сейчас тоже, по сравнению с большинством людей, которых ежедневно видишь рядом. Говоришь, что ты «слабый, быстро устаёшь», но при этом обращается с собой так, как будто ты очень даже сильный...
Ты обозначаешь себя каким-то, но не проживаешь. А нужно именно прожить. Ощутить свою слабость, необразованность, невезучесть, глупость, хилость... Там, где оно, действительно, есть.
Нужно не формально признать, а именно прочувствовать свои ограничения. Заметить, каково тебе быть, действительно, невезучим, каково тебе с тем, что ты, действительно, слабый и многого никогда не сможешь из того, что с легкостью могут другие, более сильные, каково с тем, что ты реально проигрываешь людям, многим в уровне образования, и это создает целый ряд ограничений для тебя, с которыми нужно считаться, а не игнорировать их, каково тебе с тем, что ты действительно быстро устаёшь, поэтому, как себя ни пинай и ни уговаривай, какие-то объёмы нагрузки тебе просто физически недоступны и, возможно, не будут доступны никогда. Каково тебе?
Именно из возможности ощутить всем собой все свои ограничения рождается возможность настоящим собой приспособиться к этому миру. Тем собой, каков ты есть, а не тем, каким ты хочешь быть или однажды стать.
Впервые быть собой бывает очень больно. И тем больнее, чем сильнее был разрыв между приятным представлением о себе и реальным тобой. Быть героем, который пока просто не нашёл способ, быть будущим миллионером, который пока не обнаружил идею, быть тем, кто успевает и то, и другое, и пятое, который пока не нашёл идеальную систему тайм-менеджмента, быть потенциальным чемпионом, у которого просто пока нет времени и мотивации сильно приятнее, чем тем, кому доступно совмещать, в лучшем случае, две сферы, и то одну — на «троечку», чем тем, кому при наилучшем раскладе светит попадание в средний класс, чем тем, кому не стать чемпионом... Приятнее, но лишает возможности использовать то, что есть.
Быть не собой, надеяться стать другим — это провальная история. Признать свои ограничения — история не про капитуляцию, а про смену оптики: ты становишься соразмерным себе. Тогда перестаёт ломаться то, что всё время ломалось, и неожиданно хватает сил — ровно столько, сколько есть. Тебя уже достаточно для многого, загвоздка часто лишь в том, что ты не обнаруживаешь себя, а значит, и не видишь свою достаточность.
