— О, а моему тоже скоро будет восемнадцать, — сказала мне одна знакомая, с которой мы разговорились совершенно случайно, между делом. Знакомая, к слову, украинка. Но у чехов тоже так похоже.
Её сыну сейчас 17 — почти как моему Мише. Он летом окончил одиннадцать классов и в данный момент не учится, не работает и вообще ничего не предпринимает, предпочитая сидеть дома и ждать совершеннолетия, как будто именно эта дата сама по себе должна что-то изменить.
Небольшое отступление и привет новичкам на канале! Меня зовут Мария. Я живу в Чехии больше 20 лет, работаю преподавателем — в школе, университете и в собственной языковой школе — и пишу о жизни, детях и образовании без глянца и педагогических лозунгов.
Если вам близки такие наблюдения и честные разговоры — подписывайтесь, здесь их будет ещё много.
Иллюзия плана: «открою счёт, а там посмотрим»
На вопрос, что он собирается делать дальше, у этого мальчика есть вполне сформулированный план: первым делом он откроет банковский счёт. Когда мать, вполне логично, интересуется, откуда на этом счёте появятся деньги, он без особых раздумий отвечает, что пойдёт на подработку, а потом, возможно, ещё на одну.
Речь при этом не идёт ни о поиске профессии, ни об учёбе, ни о каком-либо долгосрочном плане. Подработки в его представлении — это не этап к чему-то большему, а самоцель, некая форма существования «между делом», которая позволяет продолжать жить в привычном режиме.
Работа на заводе, особенно на линии – это не «царское дело», ему нужна работа получше (а кто возьмет с 11-ю классами?), а учёба откладывается на неопределённый срок, потому что он, как сам говорит, пока не нашёл ничего по душе. По-настоящему по душе ему сейчас только одно — возможность оставаться на паузе, не утруждая себя лишними решениями и обязательствами.
Деньги «здесь и сейчас» как философия жизни
Чем дольше я слушала этот рассказ, тем сильнее у меня возникало ощущение навязчивого дежавю, потому что дальше начали появляться детали, знакомые мне до болезненной точности.
Деньги этот мальчик тратит ровно так же, как мой Миша. Если в его распоряжении оказывается хоть какая-то сумма — хоть большая хоть маленькая — она исчезает практически мгновенно. Эти деньги не откладываются, не распределяются и не осмысляются как ресурс, а превращаются в пиццу, кебаб или любую другую быструю еду, после чего следуют прогулка с друзьями, возвращение домой и часы, проведённые за компьютером.
В этой системе координат нет ни стратегии, ни попытки планирования, ни ощущения завтрашнего дня. Есть только настоящее — простое, понятное и не требующее усилий.
«Обычный подросток» и «ребёнок с ОВЗ»
И в какой-то момент меня накрывает мысль, от которой уже невозможно отмахнуться: это не просто похоже на моего сына — это практически зеркальное отражение.
Те же интересы, та же логика, та же полная глухота к абстрактным взрослым понятиям вроде ответственности, перспектив или необходимости что-то «строить». При этом между ними есть одно принципиальное различие, которое на самом деле и заставляет меня всё это писать.
Тот мальчик считается обычным. У него нет диагнозов, комиссий и формулировок в справках, которые сопровождают его по жизни. Он воспринимается как подросток, находящийся в поиске себя, тогда как мой сын официально числится ребёнком с ОВЗ и проходит по всем соответствующим инстанциям.
Хотя по факту они находятся в одной и той же точке.
Это не ОВЗ. Это зумеры
Дело здесь не в ОВЗ, а в поколении, которое называют зумеры. Я с ними ведь и работаю: в чешской школе, в университете и в своей языковой школе. У зумеров нет национальности.
Это просто такое поколоение, для которых нежелание напрягаться — не слабостью, а вполне допустимой жизненной стратегией. Это поколение «я пока не готов», «я ещё подумаю» и «мне сейчас так комфортно». И еще вечный вопрос: «А почему я?».
Короче, картина вырисовывается довольно однотипная: много растерянности, мало внятных смыслов и почти полное отсутствие внутреннего запроса на ответственность.
Да, мотивированные есть. Но они — исключение
Разумеется, существуют подростки, у которых уже в семнадцать лет есть цели, амбиции и внутренний двигатель. Они учатся, работают, планируют и идут вперёд. Или не учатся, но увлекаются любимым делом и готовы всю жизнь ему посвятить.
Однако, если быть честной, они составляют меньшинство и не определяют общую тенденцию. Основная масса живёт иначе — спокойно, без суеты и ещё и с костылём в виде ИИ. Зачем думать, если есть ИИ?
Зумеры — цветочки. Альфы уже идут
И вот здесь начинается самое интересное, потому что зумеры — это, по большому счёту, ещё цветочки. За ними уже подрастает поколение альф, которое с раннего возраста исходит из убеждения, что взрослые, система, правила и инструкции могут быть ошибочными и вовсе не обязательными к исполнению.
Эти дети не бунтуют в классическом смысле слова и не спорят ради спора. Они просто моляа делают по-своему, потому что искренне считают это единственно логичным вариантом. Им не требуется разрешение, им не особенно нужны аргументы, и они не испытывают внутренней потребности вписываться в существующие рамки.
Открытый вопрос, от которого не по себе
И тогда возникает вопрос, от которого становится неуютно.
Если зумеры живут в режиме паузы, а альфы изначально живут без оглядки на правила, то каким окажется следующий этап? Кто будет брать на себя ответственность, кто будет работать не потому, что хочется, а потому, что нужно, и кто вообще будет «держать» общество в привычном нам виде?
Или, возможно, мы стоим на пороге мира, в котором сама идея взрослости будет пересобрана, а жизнь без целей и обязательств перестанет считаться проблемой?
Мой сын с ОВЗ, похоже, к такому будущему готов. Он в нём чувствует себя вполне органично.
А вот готовы ли к нему мы — и что нас всех ждёт дальше с зуммерами и альфами — вопрос очень риторический.