– А ты уверена, что нам по карману такие траты сейчас? – Андрей с сомнением вертел в руках глянцевый рекламный буклет, на котором красовалась пузатая, сверкающая хромом мультиварка-скороварка последней модели. – Мать и так будет рада просто вниманию, цветов бы купили, торт хороший. Зачем из кожи вон лезть?
Марина тяжело вздохнула, отбирая у мужа буклет. Она знала этот его тон. Тон человека, который предпочитает плыть по течению и не создавать лишних волн, особенно если дело касается его мамы, Анны Петровны. Но Марина была устроена иначе. Ей хотелось, чтобы все было по-людски, чтобы подарок был не «отдарком», а настоящей вещью, полезной и статусной. Тем более юбилей – шестьдесят лет. Дата серьезная.
– Андрей, это не просто мультиварка, – терпеливо начала объяснять Марина, словно говорила с неразумным ребенком. – Это чудо техники. Она сама печет, варит, тушит, йогурты делает. У твоей мамы давление скачет, ей у плиты стоять тяжело, жара, духота. А тут закинула продукты, кнопочку нажала и ушла сериал смотреть. Это забота о здоровье, понимаешь?
– Понимаю, – буркнул Андрей, почесывая затылок. – Но двадцать пять тысяч, Марин... Мы же хотели тебе пальто новое купить к осени. Ты в старом уже третий сезон ходишь.
– Пальто подождет, – отрезала Марина, хотя внутри кольнула легкая досада. Старое пальто действительно уже потеряло вид, но она, как всегда, задвинула свои потребности на второй план. Семья – это жертвы, так учила ее мама. – Я премию получу в следующем месяце, выкрутимся. Зато Анна Петровна будет счастлива. Вспомни, как она на даче мучается с этой допотопной плиткой. А эту штуку можно и с собой возить.
Решение было принято. Марина, скрепя сердце, достала из шкатулки деньги, отложенные на «черный день», и на следующий же вечер они с Андреем поехали в магазин электроники. Выбирала она придирчиво, мучила консультанта вопросами о гарантии, о покрытии чаши, о количестве программ. Ей хотелось, чтобы подарок был идеальным. Чтобы свекровь, которая вечно поджимала губы при виде Марининых стряпни или уборки, наконец-то оценила невестку по достоинству.
Коробка была огромной и тяжелой. Дома Марина потратила битый час, упаковывая ее в золотистую бумагу и сооружая пышный бант. Она представляла, как заблестят глаза Анны Петровны, как она всплеснет руками и скажет: «Ну, Мариночка, ну удружила, вот это вещь!».
Праздник был назначен на субботу. Анна Петровна жила в просторной «трешке», доставшейся ей от покойного мужа-военного. Квартира была наполнена хрусталем, коврами и запахом нафталина вперемешку с пирогами. Когда Марина и Андрей вошли, в прихожей уже толпились гости – в основном подруги свекрови и какие-то дальние родственницы.
Но главной звездой программы, как всегда, была Ирочка – младшая сестра Андрея, золовка Марины. Ирочка была существом эфирным, вечно ищущим себя, нигде долго не работающим и живущим с двумя детьми в однокомнатной квартире, которую ей снимала, разумеется, мама.
– Ой, братик пришел! – Ира выпорхнула навстречу, чмокнула Андрея в щеку и окинула Марину оценивающим взглядом. – Привет, Марин. Платье новое? Симпатичное, только цвет тебя старит немного. Ну да ладно, проходите, мама на кухне зашивается.
Марина проглотила колкость, привычно натянула вежливую улыбку и прошла в комнату, где уже был накрыт стол. Андрей торжественно внес огромную коробку.
Когда пришло время вручения подарков, Марина заметно волновалась. Гости дарили в основном постельное белье, наборы посуды, конверты с деньгами. И вот наступила их очередь.
– Дорогая Анна Петровна, – начала Марина, чувствуя, как краснеют щеки. – Мы с Андреем долго думали, чем вас порадовать. Вы у нас замечательная хозяйка, но нам хочется, чтобы вы больше отдыхали и берегли себя. Поэтому... вот!
Андрей поставил коробку перед матерью. Анна Петровна, кряхтя, развязала бант, сорвала бумагу. По комнате пронесся восхищенный шепот.
– Ого, мультиварка «Шеф-про»! – ахнула одна из подруг свекрови. – Дорогущая, наверное! У моей дочки такая, она на нее не нарадуется.
Анна Петровна провела рукой по блестящему боку прибора. На лице ее читалось сложное чувство: удовлетворение от того, что перед гостями не стыдно, и какая-то скрытая мысль, которую Марина не могла разгадать.
– Спасибо, дети, – сказала она, наконец, улыбнувшись. – Царский подарок, ничего не скажешь. Тяжелая какая, основательная. Ну, теперь буду вас кулинарными шедеврами баловать.
– Мам, ну ты даешь, – протянула Ирочка, с завистью глядя на коробку. – У меня вот обычная кастрюля, каша вечно пригорает. А тебе такой агрегат. Везет же.
– Не завидуй, Ира, – строго сказала Анна Петровна, но глаза ее потеплели, глядя на дочь. – У тебя все впереди.
Вечер прошел, как обычно: тосты за здоровье, обсуждение болезней и цен на лекарства, жалобы Иры на бывшего мужа, который задерживает алименты. Марина сидела, вежливо кивала, но внутри у нее разливалось приятное тепло. Подарок понравился. Миссия выполнена. Она чувствовала себя хорошей невесткой, которая заслужила право на уважение.
Прошел месяц. Марина с головой ушла в работу, пытаясь заработать на то самое пальто, от которого пришлось отказаться. Свекрови она звонила раз в неделю, дежурно спрашивала о здоровье. Анна Петровна отвечала так же дежурно, о мультиварке не упоминала, и Марина решила, что та просто еще не освоила сложную технику.
В одну из суббот Андрей сообщил, что Ира попросила помочь ей перевезти старый комод.
– Марин, поедешь со мной? – спросил он. – Ирка там какой-то стол накрыла, посидим, поболтаем. Она жаловалась, что мы к ней совсем не заглядываем.
Марине не очень хотелось ехать к золовке, но отказывать мужу не хотелось. Да и любопытство взяло верх: Ира редко приглашала гостей, стесняясь беспорядка в своей тесной квартирке.
Квартира Иры встретила их шумом и гамом. Двое племянников, пяти и семи лет, носились по коридору, сбивая с ног. В комнатах царил привычный хаос: разбросанные игрушки, горы неглаженого белья на стульях.
– Проходите, не разувайтесь, у меня тут не стерильно! – крикнула Ира из кухни. – Сейчас чай пить будем, я шарлотку испекла!
Марина прошла на кухню и замерла на пороге.
На столе, среди грязных чашек и крошек, возвышалась она. Та самая мультиварка. Черная, с хромированными вставками, с характерным цифровым дисплеем, светящимся синим цветом. Ошибиться было невозможно. Марина помнила каждую черточку, ведь она полчаса рассматривала ее в магазине. Более того, на боку виднелась крохотная царапинка на пластике, которую Марина заметила еще при покупке и за которую ей даже сделали небольшую скидку, уверив, что на работу это не влияет.
Внутри у Марины все похолодело. Она медленно подошла к столу.
– Ира, – голос ее прозвучал глухо. – Откуда у тебя эта мультиварка?
Ира обернулась, вытирая руки полотенцем. На секунду в ее глазах мелькнул испуг, но она тут же нацепила маску беззаботности.
– А, эта? Да мама отдала. Сказала, ей без надобности, слишком сложная, кнопок много, она путается. А мне с пацанами самое то. Кашу с утра закинула – и свободна. Классная вещь, кстати, спасибо, что выбрали хорошую.
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
– Мама отдала? – переспросила она. – Мы подарили ее месяц назад. На юбилей. Мы выбирали ее специально для нее, чтобы ей было легче готовить. Мы потратили на нее последние деньги, Ира.
Золовка пожала плечами, наливая кипяток в заварочный чайник.
– Ну и что? Не подошла ей, бывает. Что теперь, пылиться должна в коробке? Мама сказала: «Бери, доча, тебе нужнее, ты одна детей тянешь, а у Марины с Андреем денег куры не клюют, они себе еще купят, если надо будет».
Фраза про «денег куры не клюют» стала последней каплей. Марина вспомнила свое старое пальто, вспомнила, как экономила на обедах, чтобы собрать нужную сумму. Вспомнила, как Андрей ходил в ботинках, которые просили каши, лишь бы купить маме достойный подарок.
В кухню вошел Андрей. Он сразу почувствовал напряжение, висевшее в воздухе.
– Что случилось? Марин, ты чего такая бледная?
Марина молча указала пальцем на мультиварку. Андрей проследил за ее жестом, нахмурился, потом перевел взгляд на сестру.
– Ирка, это что, мамина?
– Ну мамина, мамина! – взвилась Ира. – Чего вы устроили допрос? Она мне ее подарила! Имеет право! Вещь ее, что хочет, то и делает!
– Мы ей подарили, – тихо сказал Андрей. – Мы старались.
– Ой, да ладно вам прибедняться! – Ира хлопнула полотенцем по столу. – Старались они. Подумаешь, кастрюля с кнопками. Маме она не нужна, она привыкла на газу варить. А мне нужна! Я, между прочим, твоего брата племянников кормлю! Могли бы и сами догадаться мне помочь, а не ждать, пока мама отдаст.
Марина развернулась и вышла из кухни. В прихожей она быстро надела сапоги, схватила куртку.
– Марин, ты куда? Подожди! – Андрей выбежал за ней.
– Я домой, Андрей. А ты оставайся, помогай комод двигать. И шарлотку поешь. Из нашей мультиварки.
Она вылетела из подъезда, жадно глотая холодный осенний воздух. Обида душила, жгла изнутри. Дело было не в деньгах, хотя и в них тоже. Дело было в отношении. В том, с какой легкостью свекровь обесценила их заботу, их усилия, их жертву. И с какой легкостью передала дорогой подарок своей любимой доченьке, выставив Марину и Андрея богатыми буратино, которые обязаны обеспечивать всю родню.
Вечером дома состоялся тяжелый разговор. Андрей вернулся через два часа, виноватый и подавленный.
– Марин, ну не кипятись, – начал он, присаживаясь рядом с ней на диван. – Я с мамой поговорил по телефону. Она не хотела обидеть. Просто Ирка ныла, что у нее плита барахлит, дети голодные... Ну ты же знаешь маму, она последнюю рубаху снимет ради Иры.
– Свою рубаху, Андрей! Свою! – Марина вскочила. – А не ту, которую мы ей подарили! Это плевок нам в лицо. Она даже не спросила нас, не посоветовалась. Она просто взяла наш подарок и швырнула его Ире, как кость собаке, да еще и приправила словами, что мы богатые и нам не убудет. Ты сказал ей, что я хожу в рваном пальто, чтобы купить ей эту чертову мультиварку?
– Нет, конечно... Зачем маму расстраивать? – пробормотал Андрей.
– Ах, расстраивать! А меня расстраивать можно? Значит так, Андрей. Я больше в этом цирке не участвую. Никаких подарков, никаких визитов, никаких звонков. Твоя мама сделала свой выбор. У нее есть дочь, которой «нужнее». Вот пусть дочь теперь о ней и заботится.
– Марин, ну это же семья... Так нельзя.
– Можно, Андрей. Нужно. Иначе они нас до трусов разденут и скажут, что так и было.
Следующие полгода Марина держала слово. Она не ездила к свекрови, не брала трубку, когда та звонила (а звонила она редко, только когда что-то было нужно). Андрей ездил к матери один, возвращался мрачный, но на вопросы жены отвечал односложно.
Приближался Новый год. Время, когда принято забывать обиды и собираться за одним столом. Марина готовилась встречать праздник вдвоем с мужем, купила билеты в театр на тридцать первое число, заказала столик в ресторане. Ей хотелось праздника только для себя.
За неделю до Нового года раздался звонок. Звонил городской телефон, номер определился как «Мама». Андрей был в душе. Марина смотрела на аппарат, как на ядовитую змею. Пусть звонит. Не возьмет.
Но телефон надрывался. Пять минут, десять. Потом зазвонил мобильный Андрея, лежавший на тумбочке. Потом снова городской.
– Да что там у них случилось? – Марина не выдержала, схватила трубку. – Алло!
– Марина? Это ты? – голос свекрови звучал взволнованно и даже как-то заискивающе. – А где Андрюша? Не берет трубку.
– Он в душе. Что-то срочное? Пожар?
– Нет, не пожар, тьфу-тьфу. Марин, тут такое дело... Беда у нас. У Ирочки стиральная машина сломалась. Окончательно. Мастер приходил, сказал, ремонту не подлежит. А у нее гора пеленок, младший же еще писается, да и старший с прогулки приходит как чушка. Руками стирать – руки отвалятся.
Марина молчала, чувствуя, как внутри нарастает холодная ярость. Она уже знала, что будет дальше.
– Марин, вы же с Андрюшей хорошо зарабатываете, – продолжила Анна Петровна, не дождавшись ответа. – Может, вы поможете? Купите ей машинку? Не самую дорогую, простенькую, тысяч за тридцать. Ей же очень надо. А я вам с пенсии потихоньку отдавать буду... Или Ира отдаст, когда на работу выйдет.
– Когда Ира на работу выйдет? – переспросила Марина ледяным тоном. – Через пять лет? Или через десять?
– Ну зачем ты так... Она же старается. Марин, ну войди в положение. Новый год на носу, а она без машинки. Сделайте доброе дело, зачтется вам.
– Анна Петровна, – Марина говорила четко, разделяя слова. – А где мультиварка?
– Какая мультиварка? – опешила свекровь. – Причем тут... А, та? Ну, у Иры стоит. Готовит она в ней. А что?
– А то. Пусть Ира продаст мультиварку. Она сейчас тысяч двадцать стоит, если состояние хорошее. Добавит свои, если они у нее есть, и купит машинку.
В трубке повисла звенящая тишина. Свекровь переваривала услышанное.
– Ты что, смеешься? – наконец выдохнула она, и в голосе ее прорезались стальные нотки. – Как можно подарок продавать? Это же память! Да и как она без мультиварки теперь? Она привыкла!
– Значит, дарить передаренное – это память, а продать, чтобы решить проблему – это кощунство? – усмехнулась Марина. – Нет, Анна Петровна. Денег мы не дадим. И машинку покупать не будем. У нас их нет. Мы, знаете ли, пальто мне купили. Наконец-то.
– Эгоистка! – взвизгнула свекровь. – Я всегда знала, что ты жадная! Родной золовке помочь жалко! Андрей выйдет, пусть мне перезвонит, я с сыном буду разговаривать, а не с тобой!
– Андрей вам скажет то же самое, – отрезала Марина. – Потому что мы семья. А вы с Ирой – отдельная семья. Справляйтесь сами.
Она положила трубку. Руки немного дрожали, но на душе было удивительно спокойно. Словно нарыв, который зрел полгода, наконец-то прорвался.
Андрей вышел из ванной, вытирая голову полотенцем.
– Кто звонил? Телефон разрывался.
– Мама твоя, – спокойно ответила Марина. – У Иры машинка сломалась. Требовали, чтобы мы купили новую.
Андрей замер с полотенцем в руках. Он посмотрел на жену, потом на телефон. Лицо его стало жестким.
– И что ты сказала?
– Сказала, чтобы продавали мультиварку.
Андрей молчал минуту. Марина ждала. Ждала, что он начнет защищать маму, просить войти в положение, искать компромиссы.
Но он вдруг криво усмехнулся и бросил полотенце в кресло.
– Правильно сказала. Достали.
Он подошел к столу, взял свой телефон и отключил звук.
– Пусть сами разбираются, – сказал он. – Я устал быть дойной коровой. И мне надоело, что тебя они ни во что не ставят. Ты права была, Марин. С самого начала права.
Этот Новый год стал для них особенным. Они не пошли в ресторан, остались дома. Накрыли стол, зажгли свечи. Андрей подарил Марине красивые золотые серьги, о которых она давно мечтала, но жалела денег.
– Это тебе, – сказал он. – Просто так. Не за то, что ты хорошая хозяйка, а за то, что ты у меня есть. И я обещаю, этот подарок точно никто не передарит.
Марина рассмеялась, надевая серьги.
Свекровь и Ира обиделись всерьез. Они звонили всем родственникам, рассказывая, какие Марина и Андрей черствые и бессердечные люди, бросили бедную мать-одиночку в беде. Но Марину это уже не трогало. Она поняла главную вещь: нельзя купить любовь и уважение подарками. А вот потерять себя, пытаясь угодить тем, кто тебя использует – проще простого.
С машинкой Ира как-то выкрутилась – кажется, взяла очередной кредит. Отношения с Андреем у них стали прохладными, сугубо формальными. Но зато в семье самой Марины воцарился мир. И это стоило всех мультиварок мира.
Если вам понравилась эта история, подписывайтесь на мой канал и ставьте лайк, а в комментариях расскажите, как вы справляетесь с наглыми родственниками.