Эльвира Романейко держала в руках чайник с кипятком, когда к ней вбежала стюардесса Марина. Лицо бледное, глаза широко распахнуты.
"Девчонки, у нас террорист на борту. На последнем ряду. У него граната. Что будем делать?"
Старший бортпроводник замерла. Чайник едва не выскользнул из рук. За спиной кабина экипажа, впереди салон с сотней спящих пассажиров. Высота 9 тысяч метров. И где-то в конце самолёта сидит человек с гранатой в руке.
Это был обычный ночной рейс Минск-Мурманск. Обычный для голодного 1990 года, когда пассажиры набивали сумки колбасой, помидорами и сосисками, везя продукты на голодный север. Среди толпы с тяжёлыми авоськами почти никто не обратил внимания на высокого парня с полупустой спортивной сумкой. Угрюмый, молчаливый, неприметный.
Но через несколько часов о нём будет говорить весь Советский Союз.
Эпидемия угонов
1990 год войдёт в историю советской авиации как самый тревожный. За один только июнь произойдёт больше двух десятков попыток захвата самолётов. 7 июня боевик угонит Ту-154 рейсом Грозный-Москва в Турцию – его застрелят при штурме. 19 июня захватят самолёт из Риги. 24 июня – из Таллина. 30 июня – из Львова в Швецию.
Страна рушилась, и вместе с ней рушились все запреты. Граница, железный занавес, который десятилетиями казался непреодолимым, вдруг стал проницаемым. Люди угоняли самолёты с муляжами гранат, с обрезами винтовок, с бутылками "биологического оружия", завёрнутыми в целлофан.
Но 9 июня 1990 года случится то, чего ещё не было в истории СССР: впервые экипаж выполнит требование угонщика и поведёт самолёт за границу. Впервые командир корабля нарушит все инструкции, чтобы спасти пассажиров.
А угонщиком окажется 17-летний мальчишка из белорусского Жодино.
Парень из города БелАЗов
Дмитрий Семенов родился и вырос в Жодино – небольшом городе под Минском, известном своими легендарными самосвалами БелАЗ. Обычный советский подросток: окончил девять классов, поступил в техникум, который готовил кадры для автозавода. Впереди маячила армия.
Служить не хотелось. Газеты потом будут писать о "религиозных убеждениях", но отец угонщика признается: Дмитрий боялся попасть в ту армию, которая разгоняла митинги в Баку и Тбилиси. Хотел уехать за границу, подальше от всего этого.
Однажды он поссорился с родителями из-за мопеда, который продал без их ведома. Ссора вышла серьёзная. Родители потребовали вернуть мопед. И тогда семнадцатилетний парень принял решение, которое перевернёт жизнь сотни людей.
Он сделал муляж гранаты. Купил билет на самолёт. И вечером 8 июня 1990 года приехал в аэропорт Минск-2.
"Граната" в кармане
При досмотре ничего не нашли. Служба авиационной безопасности пропустила подростка с полупустой сумкой. Граната – учебное пособие для занятий по военному делу – прошла незамеченной.
Ту-154 вылетел точно по расписанию – в 0:20 ночи. На борту 114 пассажиров и 7 членов экипажа. Командир воздушного судна – Сергей Петрович Брилёв. Старший бортпроводник – Эльвира Романейко. Стажёр-практикант из Киева Сергей Сапега – для него это первый самостоятельный рейс.
Самолёт набрал высоту. Большинство пассажиров устроились в креслах и заснули. Бортпроводница успела покормить экипаж, оставалось только напоить чаем.
И тут в кабину вбежали стюардесса Марина и стажёр Сергей. Лица бледные, глаза испуганные.
"У нас террорист на борту. На последнем ряду. У него граната".
Эльвира вспоминала потом: "Даже при тусклом ночном свете было заметно, как они побледнели. Сергей, студент-практикант, испуганно хлопал глазами. Это был его первый рейс".
Выбор командира
Несколько дней назад по телевидению показывали документальный фильм о трагедии с семьёй Овечкиных. Два года назад, в 1988-м, музыканты попытались угнать самолёт. Штурм закончился катастрофой: девять погибших, тридцать шесть раненых. Среди погибших – бортпроводница и трое пассажиров.
Тогда советское руководство приняло решение не выполнять требования террористов. Главной задачей было не допустить угона за границу. Любой ценой.
Командир Сергей Брилёв смотрел этот фильм и думал: "В такой ситуации нужно поступать по-другому".
Теперь выбор был за ним. Инструкция предписывала садиться на советском аэродроме. Дальше должен был последовать штурм. Но штурм – это жертвы. Это кровь. Это дети, которые летят на этом рейсе.
Эльвира Романейко отправилась в салон. Медленно, стараясь не показать волнения. В конце салона, в самом последнем ряду, за двумя рядами пустых кресел сидел парень. Молодой, высокий. Смотрел вниз, не поднимая глаз.
"Обычно по глазам можно понять человека, – вспоминала Эльвира. – Испуган он или зол. Но он смотрел всё время вниз".
Юноша приподнял кулак. В руке – граната. Пальцы побелели от напряжения.
"Я должен видеть название аэропорта, – сказал он тихо. – Я должен видеть иностранные самолёты. И не повторить то, что было с Овечкиными".
Он тоже видел тот фильм. Он знал, чем заканчиваются штурмы. И не хотел крови.
"Бомба на борту"
Информация об угоне мгновенно полетела по цепочке. Диспетчер гражданского сектора Ленинградского центра управления воздушным движением. КГБ Белорусской ССР. КГБ СССР. Операция "Набат" – план по пресечению захватов воздушных судов.
Глубокой ночью сотрудников второго отдела четвёртого управления вызвали в аэропорт Минск-2. Началась проверка: как террорист пронёс гранату? Кто пропустил? Есть ли у него сообщники?
В салоне Эльвира с помощниками пыталась определить, один ли действует угонщик.
"С таким испугом казалось, каждый второй – сообщник, – вспоминала она. – Кто не спал – значит, сообщник".
А в это время командир Брилёв вёл переговоры с диспетчером. Штурман опрашивал пролетающие борты, уточнял трассу на Стокгольм – эта трасса была неизвестна экипажу. Второй пилот пилотировал самолёт.
Потом вспоминал: "Моя задача была самая простая, хотя на последнем этапе правая нога начала дёргаться. Но я справился".
Экипаж готовился к полётам в Берлин и Вену, накануне изучал маршрут в Стокгольм. Иностранными языками владели в рамках авиационной фразеологии. Командир, описывая шведскому диспетчеру ситуацию на борту, не мог вспомнить ничего, кроме слова "бомба".
Именно это слово особенно впечатлило иностранцев.
Решение
Стюардесса пыталась убедить террориста: на борту недостаточно топлива. Но парень знал географию. Он сравнил по карте расстояния и понял: Стокгольм ближе, чем Мурманск.
Переговоры тянулись мучительно долго. Ленинград. Финляндия. Швеция. Что делать? Сажать на советской территории и штурмовать? Или дать воздушный коридор?
И тут случилось неожиданное. Самолёту дали разрешение на пролёт в Швецию и посадку в Стокгольме.
Впервые в истории СССР экипаж получил право выполнить требование угонщика.
Командир Брилёв принял решение. Снизились до безопасной высоты – на случай взрыва. И взяли курс на Стокгольм.
Никто из пассажиров не знал, что на борту террорист. Большинство спали. Те, кто не спал, смотрели в иллюминаторы и удивлялись: откуда в Мурманске море?
Один из пассажиров, двадцатилетний матрос Сергей, возвращался из отпуска к месту службы на Северный флот. Он не спал, смотрел в окно и думал: "Странно. Когда я летел из Мурманска в Минск, никакого моря не было. Всё сплошные леса. А тут море, море..."
Красивее, чем Шереметьево
Рассветало, когда самолёт коснулся полосы аэропорта Арланда. Время: 2 часа 29 минут по московскому. Яркие неоновые буквы: "Arlanda Stockholm".
Дмитрий Семенов увидел надпись и почувствовал себя героем. Он добился своего. Он на Западе.
За 20 минут до посадки Эльвира сделала объявление, не называя города: "Уважаемые пассажиры, мы прилетаем. Пристегните, пожалуйста, ремни".
Одна женщина сонно посмотрела в иллюминатор и восторженно воскликнула: "Какой в Мурманске красивый аэропорт! Лучше, чем в Шереметьево-2!"
Самолёт встречали посол СССР в Швеции, кавалькада полицейских машин и толпа журналистов. Но сами шведы не спешили. Демократичная страна, привыкшая обходиться без бомб. Зачем им чужие проблемы?
Стоило большого труда уговорить полицейских подогнать трап к самолёту — все троповщики разбежались. Пришлось полицейским самим учиться управлять трапом.
Первым из самолёта вывели террориста. Полиция заставляла его прыгать, приседать – боялись, что если рука у него затекла, граната выпадет и взорвётся.
Потом попросили всех пассажиров выйти с ручной кладью. Внизу стояли два ряда полицейских. Каждый открывал сумку, давал посмотреть.
И тут началось. Открывается сумка – полная колбасы. Следующая – помидоры. Третья – огурцы, сосиски. "Каждый вёз, что мог, – вспоминала Эльвира. – Времена такие были".
Пассажиров отвезли в здание аэропорта. Держали там больше шести часов, пока спецслужбы досматривали самолёт. Советские граждане изумлялись заграничной жизни: настоящий кофе, шведский стол, диковинная одноразовая посуда, которую накормленные пассажиры прихватили с собой как сувенир. Сотовые телефоны, по которым можно запросто, без предварительного заказа, позвонить в Минск и успокоить родных.
А в это время шведские полицейские установили: граната – всего лишь муляж. Учебное пособие. Никакой взрывчатки.
Но разве можно было это проверить в воздухе?
Возвращение
Поздним утром самолёт дозаправили и разрешили продолжить полёт. Вечером Ту-154 приземлился в Мурманске. Вместо 114 пассажиров на борту было 112. Дмитрия Семенова задержали шведы. Одной пассажирке с гипертоническим кризом стало плохо – её увезла скорая.
А в Мурманске самолёт встретили не врачи.
"Вместо скорой помощи прибежали мужчины в кожаных пальто и чёрных шапках, – вспоминала Эльвира. – Всем велели оставаться на местах, приготовить документы. "Где он?" – "Кто террорист?" Такие удивлённые. "Он в Стокгольме остался"".
Начался разбор полётов. Все заинтересованные организации по очереди вызывали членов экипажа. Выясняли, насколько действия соответствовали инструкциям.
"Мы поняли одно, – говорила Эльвира, – теперь мы будем виноваты со всех сторон. Даже на суде мы услышали: зачем было обращать внимание на какого-то мальчишку? Зачем создавали проблемы? Получилось, что только мы их и создали".
Экипаж боялся увольнения. Никаких отгулов после такого стресса не давали. Но главное – это был прецедент. Впервые советский экипаж не выполнил требование инструкции и повёл самолёт за границу.
И это имело последствия.
Эпидемия
После рейса Минск-Мурманск волна угонов захлестнула страну. В том же июне – ещё 21 попытка захвата самолётов. По одному-два угона в неделю.
Швеция долго не хотела выдавать террориста. Сомневались, думали, как это будет выглядеть с точки зрения демократии. Но советским дипломатам удалось договориться. 17 июля Дмитрия Семенова передали СССР.
Суд учёл юный возраст и условия, выдвинутые шведской стороной, а также мирное разрешение конфликта. В Уголовном кодексе в редакции 1960 года ещё не было статьи о терроризме. За угон воздушного судна с применением угроз Семенов получил 6 лет лишения свободы.
Но отсидел всего два с половиной года. Досрочно освободился за хорошее поведение. Из Швеции в колонию ему прислали целый караван с гуманитарной помощью.
А потом Дмитрий уехал за границу. И снова попал в заголовки газет.
Попытка номер два
В декабре 1997 года, накануне визита президента Ельцина в Стокгольм, на территорию российского посольства попытался проникнуть неизвестный. С собой у него была банка с горючей смесью.
Сначала он публично порезал вены (несильно) в знак протеста против отказа в убежище. Потом решил поджечь здание посольства. Перелез через забор, разбил стекло, бросил банку с горючей смесью. Опалило один из автомобилей.
Полиция задержала нарушителя. Им оказался неугомонный Дмитрий Семенов – тот самый угонщик, который девять лет назад заставил советский самолёт приземлиться в Стокгольме.
Человек с "зомбированной психикой", как потом скажут о нём участники того полёта. Человек, который не знал, как по-другому заявить о себе.
Что изменилось
После злополучного рейса Минск-Мурманск в СССР в корне переработали инструкции. Акценты сместились раз и навсегда.
Отныне главной задачей экипажа стало сохранение жизни пассажиров. Не предотвращение угона любой ценой. Не защита границы. А жизнь людей.
"Экипаж принял единственное правильное решение, исходя из реальной ситуации, – скажут потом в КГБ. – Чтобы обеспечить, сохранить жизнь и здоровье пассажиров".
Командир Сергей Брилёв, бортпроводница Эльвира Романейко, стажёр Сергей Сапега – они нарушили инструкцию и спасли сотню жизней. На высоте 9 тысяч метров, с гранатой на борту, они сделали выбор. И этот выбор изменил всю систему.
Сегодня в каждом аэропорту действует чёткая система безопасности. Досмотр пассажиров, современная техника, обученные специалисты. И каждый член экипажа знает: главное – благополучно выполнить полёт и не допустить гибели людей.
А где-то в Америке, если верить слухам, ремонтирует компьютеры бывший угонщик Дмитрий Семенов. Тот самый семнадцатилетний парень, который однажды ночью, с муляжом гранаты в кармане, заставил советский самолёт повернуть на запад.
И стал первым подростком в СССР, кому удалось угнать пассажирский лайнер в другую страну.
Друзья, я просто рассказываю реальную историю, которая произошла много лет назад и навсегда изменила правила в авиации. Каждый в той ситуации делал свой выбор, и моя задача – просто показать эти события такими, какими они были. Спасибо вам огромное, что дочитали до конца! Всего вам доброго и мирного неба над головой.