Карина стояла у зеркала, поправляя прядь искусно окрашенных каштановых волос.
На завтра были назначены крестины её сына, маленького Марка, и всё должно было быть идеально. Особенно выбор крёстных.
— Антон, ты точно поговорил с братом? — крикнула она мужу, который смотрел футбол в гостиной.
— Да, говорил. Дима с Олей согласны, — раздался из-за двери усталый голос. — Только мне кажется, не стоит их просить. У них самих двое детей, еле сводят концы...
— Именно поэтому! — Карина вошла в гостиную. — У них нет денег на дорогие подарки, значит, не будут задавать тон. А то если взять Лену с Сергеем, они подарят какую-нибудь золотую ложку, и всем остальным придётся соответствовать. А наши друзья небогатые.
Антон молча смотрел на жену. Шесть лет брака научили его не спорить в таких вопросах.
Карина всегда всё просчитывала, особенно в том, что касалось социального статуса и подарков.
— Они же родня, — пробормотал он. — Как-то неудобно использовать людей.
— Какое использование? — возмутилась Карина. — Мы им честь оказываем! Крёстные — это почётно. Да и Оля такая... скромная. Не будет строить из себя главную на празднике.
На следующий день в маленькой церкви у реки собрались родственники и несколько друзей.
Дмитрий, брат Антона, действительно, выглядел немного растерянным. Его жена Ольга, миловидная женщина с добрыми глазами, нежно держала на руках маленького Марка, пока батюшка читал молитвы.
— Отрекаешься ли ты от сатаны? — спрашивал священник.
— Отрекаюсь, — тихо, но твёрдо отвечала Оля за младенца.
Карина наблюдала со стороны, одобрительно кивая. Всё шло по плану. После церемонии гости отправились в кафе, которое Антон с трудом смог арендовать на несколько часов. Стол ломился от угощений, которые Карина готовила три дня.
— Поднимаем бокалы за нового христианина! — провозгласил Антон, и стеклянный звон наполнил комнату.
Подарки начали вручать после третьего тоста. Родители Карины подарили серебряную иконку, друзья — красивый конверт на имя ребёнка. Наконец очередь дошла до крёстных.
Дмитрий с Олей поднялись с места. Оля держала в руках аккуратно свёрнутый пакет.
— Мы хотели подарить что-то от души, — застенчиво улыбнулась она, разворачивая бумагу. — Я связала Марку кофточку и шапочку. Шерсть гипоаллергенная, очень тёплая.
Из пакета появилась нежно-голубая кофточка с крошечными пуговицами и шапочка с помпоном.
Работа была прекрасная, было видно, что в нее вложено много времени и любви.
— А мы... — Дмитрий достал коробку, — купили детскую Библию с красивыми иллюстрациями. Чтобы, когда подрастёт...
В воздухе повисла неловкая пауза. Карина улыбалась, но уголки её губ неестественно подрагивали.
— Спасибо, — наконец произнесла она слишком высоким голосом. — Очень... душевно.
Оля, казалось, почувствовала холодок и быстро добавила:
— И ещё мы открыли счёт на имя Марка, положили туда немного денег. На будущее.
— Как мило, — отозвалась Карина, уже отворачиваясь.
Праздник продолжался, но Карина замкнулась в себе. Она наблюдала, как друзья дарили модные развивающие коврики, электронные качели, дорогую одежду известных брендов.
Каждый подарок словно оттенял простоту дара крёстных. Когда гости разошлись, Карина молча собрала подарки, отдельно положив связанную кофточку и Библию.
— Ты чего такая кислая? — осторожно спросил Антон, укачивая заснувшего Марка.
— Ничего, — резко ответила Карина. — Просто думала, что крёстные должны быть щедрее. Это же как бы вторые родители.
— Но они вложили душу! Оля месяц вязала, я знаю... У неё даже пальцы болели...
— Душу... — фыркнула Карина. — На душу в магазине ничего не купишь. Вот Лена с Сергеем подарили сертификат в детский бутик на тридцать тысяч. Это практично.
Антон вздохнул и понёс сына в спальню. Он знал, что спорить с женой бесполезно.
Неделю Карина ходила мрачная. Она раскладывала подарки, сравнивала, прикидывала их стоимость. Кофточка от Оли лежала в самом дальнем углу шкафа.
— Представляешь, — говорила она подруге по телефону, — даже серебряной ложки не подарили. Обычная Библия, как в каждой церковной лавке. Я чувствую себя обманутой.
— А зачем ты их тогда в крёстные позвала? — спрашивала подруга.
— Думала, поймут намёк, что нужно дарить что-то достойное. Они же не бедные, у Димы нормальная работа.
Наконец, через два месяца после крестин, Карина приняла решение и объявила мужу:
— Я нашла новых крёстных для Марка. Лену и Сергея.
Антон отложил газету:
— Ты с ума сошла? Крёстных не меняют!
— Кто сказал? — Карина подняла подбородок. — Мы просто... перекрестим его. Тихо, без лишней огласки. Никто не узнает.
— Это кощунство! — впервые за долгое время Антон повысил голос. — И как ты это объяснишь Диме с Олей?
— Никак. Они не узнают. Мы просто скажем, что идём в церковь поставить свечку. А сами — совершим таинство.
Споры длились три дня. Антон сопротивлялся, но Карина использовала все аргументы: от заботы о будущем сына до того, что "все так делают".
В конце концов, уставший и сломленный, он согласился на предложение жены. В субботу они приехали в другую церковь, на окраине города.
Лена и Сергей, богатые друзья Карины, уже ждали их. Лена была в дорогом платье и уже держала в руках огромную коробку — якобы подарок после церемонии. Батюшка, пожилой и уставший на вид, мельком взглянул на них:
— Крёстные есть? Свидетели?
— Да, отец, вот они, — Карина подтолкнула вперёд Лену и Сергея.
Таинство прошло быстро, почти механически. Марк, уже подросший за месяц, плакал, когда его трижды окунали в купель.
Карина торжествующе улыбалась. Теперь у её сына были "правильные" крёстные. Вечером того же дня раздался звонок. Звонила Оля.
— Привет, Карина! Как Маркуша? Мы соскучились, хотим в воскресенье зайти, если можно. Я испекла пирог с яблоками, твой любимый.
Карина замерла на секунду, но быстро взяла себя в руки:
— Ой, Оль, мы как раз собирались к моим родителям. В другой раз, хорошо?
— Хорошо, — в голосе Оли послышалось разочарование. — А то мы с Димой думали, почему вы пропали. Он переживает, что мы вас чем-то обидели.
— Да нет, что вы! Просто времени нет совсем, — болтала Карина, чувствуя, как краснеет. — Марк стал капризным, то зубы, то ещё что-то.
Они попрощались. Карина положила трубку и глубоко вздохнула. Теперь главное — чтобы никто не узнал.
*****
Через месяц на семейном празднике у матери Антона и Дмитрия собралась вся большая родня.
Оля, как всегда, принесла домашние пироги. Она сразу подошла к Карине, игравшей с Марком на ковре.
— Можно я его возьму? Соскучилась, — попросила она.
— Конечно, — Карина неловко передала сына.
Оля прижала мальчика к себе, что-то нежно напевая. И вдруг её взгляд упал на шею Марка.
Под распашонкой виднелась тонкая цепочка с маленьким золотым крестиком. Не тем, скромным серебряным, который они дарили на крестины, а новым, с бриллиантовой крошкой.
— Какой красивый крестик, — мягко заметила Оля. — Новый купили?
Карина почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— Да... подарок от Лены.
— А где наш? Тот, с крестин?
— Он... он где-то. Планируем беречь на память.
Оля долго смотрела на Карину, и в её глазах появилась тень понимания. Она молча вернула Марка матери и отошла к другим родственникам.
Всю дорогу домой Карина пыталась убедить себя, что Оля ничего не заподозрила, но внутреннее беспокойство не отпускало.
Через неделю Антон вернулся с работы мрачнее тучи.
— Брат сегодня спросил, не заболели ли мы, — сказал он, не глядя на жену. — Говорит, Оля переживает, что мы избегаем их. Спрашивал, не обидели ли они нас подарками.
— Что ты ответил? — Карина испуганно присела на стул.
— Что всё в порядке, но он не поверил. Чувствует, что что-то не так...
— Пусть чувствует! — вспыхнула Карина. — Мы имеем право выбирать, кто будет ближе к нашему сыну.
— Имеем, — тихо сказал Антон. — Но не обманом. Не попирая всё, во что люди верят.
В ту ночь Карина впервые задумалась о том, что она сделала. Она подошла к кроватке, где спал Марк.
Его лицо было безмятежным, ангельским. Она вспомнила, как Оля держала его в церкви, как её глаза сияли любовью и ответственностью, вспомнила тёплую кофточку, которую так и не надела на сына и вспомнила слова батюшки на первом крещении: "Крёстные — это те, кто будет вести ребёнка к Богу, помогать в трудную минуту, станет духовной поддержкой".
А Лена и Сергей? Они уже неделю не звонили, хотя обещали часто бывать в гостях.
Их подарок — электронная няня — пылилась в коробке, потому что у Карины была такая же.
Слёзы покатились по её щекам. Она тихо вышла из детской и прошла в гостиную. Антон спал на диване.
Утром Карина сделала то, на что долго не могла решиться. Она набрала номер Оли.
— Привет, это Карина. Можно мы сегодня заедем? Хочу... поговорить.
В голосе Оли не было ни обиды, ни холодности:
— Конечно, приходите. Я как раз варю компот, твой любимый — из сухофруктов.
Вечером они сидели на кухне у Димы и Оли. Марк ползал по полу с их детьми. Карина смотрела на кружку в своих руках, собираясь с мыслями.
— Оля, Дима... я должна вам кое-что сказать, — начала она, и голос её дрогнул. — Мы... мы перекрестили Марка с другими крёстными.
Тут же повисла тишина. Дмитрий побледнел, а Оля виновато опустила глаза, будто бы совершила серьезный проступок.
— Почему? — наконец спросил Дмитрий. — Мы что-то сделали не так?
— Нет! — Карина почти крикнула. — Это я... я неправильно всё сделала. Я думала о подарках, а не о душе. Мне казалось, что крёстные должны дарить что-то дорогое... Я глупая, мелочная...
Она заплакала. Все эти недели напряжение копилось, и теперь вырвалось наружу.
Оля молча встала, подошла к Карине и обняла её. Это было неожиданно и так искренне, что Карина разрыдалась ещё сильнее.
— Мы вас прощаем, — тихо сказала Оля. — Ты призналась — это главное.
— Но как теперь исправить? — сквозь слёзы спросила Карина. — Церковь говорит, что крещение — единственное.
— Исправить нельзя, — сказал Дмитрий. — Но можно быть честными. Хотя бы друг с другом.
Антон, молчавший всё это время, добавил:
— Мы хотим, чтобы вы оставались в жизни Марка, как родные, потому что вы — настоящие.
Оля улыбнулась сквозь слёзы:
— Мы и так его любим. Крестили вы его или нет. Он наш племянник.
С того вечера что-то изменилось. Карина перестала измерять всё деньгами и статусом.
Она одела на Марка ту самую связанную кофточку, и она оказалась самой тёплой и удобной из всех. А старый серебряный крестик они хранили как реликвию.
Прошло пять лет. На день рождения Марка собралась вся семья. Когда внесли торт, Марк загадал желание и задул свечи. Потом он подошёл к Оле и Дмитрию.
— Тётя Оля, дядя Дима, — серьёзно сказал мальчик, — мама говорит, что вы могли бы быть моими крёстными. А вы не обижаетесь, что не вы?
Оля обняла мальчика:
— Нет, Маркуша. Крёстные — это не только в церкви. Это те, кто любит тебя, учит добру. Мы всегда будем рядом, когда нужно.
Карина смотрела на эту сцену, и сердце её сжималось от стыда и благодарности одновременно.
Иногда, глядя, как Оля читает Марку ту самую детскую Библию, женщина думала, что Бог всё видит.
И, возможно, настоящие крёстные у её сына уже были с самого начала — просто она слишком поздно это поняла.
А Лена и Сергей? Они подарили на пятилетие дорогой велосипед, но ни разу не приехали его проведать.
Жизнь расставила всё по местам, научив Карину простой истине: самые ценные дары не имеют цены, а настоящее родство измеряется не кровью или обрядом, а любовью, которая прощает и остаётся, несмотря ни на что.