Ира замерла в дверях, чемодан выскользнул из руки и с глухим стуком упал на пол. В коридоре царил полумрак — она не включала свет, решив, что Денис спит. Но теперь, когда глаза привыкли к темноте, она отчетливо видела их: бордовые лаковые туфли на шпильке, небрежно сброшеные у самого порога.
Сердце бухнуло так громко, что, казалось, эхом отдалось в пустой квартире.
— Денис? — позвала она тихо, но голос предательски дрогнул.
Тишина. Только гудение холодильника на кухне и собственное учащенное дыхание.
Ира сделала шаг вперед, едва не наступив на эти проклятые туфли. Тридцать седьмой размер. У нее самой тридцать девятый. В гостиной горел ночник — Денис всегда забывал его выключать. На журнальном столике стояли два бокала с остатками вина. Красного. Она ненавидела красное вино.
— Денис! — крикнула она уже громче, и в голосе прорезалась истерика.
Дверь спальни распахнулась, и на пороге возник муж в одних трусах, заспанный, с взъерошенными волосами.
— Ир? Ты что так рано? Я думал, ты завтра...
— Чьи туфли в коридоре? — Ира шагнула к нему, сжав кулаки. — Чьи, я спрашиваю?!
Денис растерянно моргнул, провел рукой по лицу.
— Какие туфли?
— Вот эти! — Ира метнулась обратно, схватила одну туфлю и швырнула ему под ноги. — Бордовые! На каблуке! Тридцать седьмого размера! Чьи?!
— Ир, успокойся...
— Не смей говорить мне успокоиться! — Она уже кричала во всю глотку. — Кто здесь был?! Где она?!
Денис поднял руки в примирительном жесте.
— Подожди, дай объяснить...
— Объяснить?! — Ира расхохоталась, и смех прозвучал надрывно. — Что тут объяснять? Я уезжаю на три дня, а ты приводишь сюда... Где она? В спальне?!
Она рванулась мимо него, но Денис перехватил ее за руку.
— Никого здесь нет! Послушай меня!
— Отпусти! — Ира вырвалась и ворвалась в спальню.
Постель была смята, на тумбочке валялась женская заколка — дешевая пластмассовая штучка, усыпанная стразами. Ира никогда не носила такие. Она схватила заколку, сжала в кулаке так, что острые края впились в ладонь.
— Значит, правда было кого объяснять, — прошептала она, медленно оборачиваясь.
Денис стоял в дверях, и на его лице было написано отчаяние.
— Это не то, что ты думаешь.
— Да? А что я думаю, по-твоему?
— Ира, это Светка была.
— Светка? — Ира нахмурилась. — Какая Светка?
— Света Королева, ты же ее знаешь, мы с ней в институте учились...
— И что она здесь делала?!
Денис шумно выдохнул, присел на край кровати, опустив голову.
— У нее проблемы. Большие проблемы. Муж бьет. Вчера вечером позвонила вся в слезах, попросилась переночевать.
Ира стояла молча, переваривая услышанное. В голове бешено крутились мысли.
— И ты ее пустил? Сюда? В нашу квартиру? В наше с тобой...
— Она на диване спала! — перебил Денис. — В гостиной! Утром ушла на работу, видимо, туфли забыла.
— А вино? Два бокала?
— Она разнервничалась, я налил ей, чтобы успокоилась. Себе тоже. Мы просто говорили, она плакала, рассказывала...
— Рассказывала, — передразнила Ира. — И заколку эту тоже в гостиной потеряла?
Денис виновато отвел взгляд.
— Она заходила в ванную, умывалась. Наверное, тогда и выронила.
Ира швырнула заколку на пол, прошлась по комнате, обхватив себя руками. Хотелось кричать, бить посуду, рвать одежду. Но больше всего — верить. Верить, что это правда, что ничего не было.
— Почему ты мне не позвонил?
— Не хотел волновать. Ты и так на работе загружена была...
— Не хотел волновать, — повторила она горько. — А теперь я прихожу домой и нахожу чужие шмотки! Ты хоть понимаешь, как это выглядит?!
— Понимаю, — тихо сказал Денис. — Извини. Надо было предупредить.
Ира опустилась на стул у туалетного столика, вдруг почувствовав страшную усталость. Три дня переговоров, ранний рейс, бессонная ночь в гостинице — все навалилось разом.
— Позвони ей, — приказала она глухо.
— Что?
— Позвони Светке. Пусть скажет, что это правда.
Денис вскочил, достал телефон из кармана джинсов, валявшихся на полу.
— Щас... сейчас...
Он ткнул в экран, включил громкую связь. Гудки показались вечностью. Наконец трубку взяли.
— Ден, привет, — женский голос звучал напряженно. — Извини, что вчера так...
— Света, ты туфли забыла, — перебил Денис. — У меня Ира дома, она раньше вернулась.
Повисла пауза.
— Ой, блин... — голос на том конце провода стал виноватым. — Слушай, Ир, прости, пожалуйста, я не хотела проблем вам создавать...
— Расскажи, что вчера было, — жестко сказала Ира.
— Я... у меня муж... — Света всхлипнула. — Он меня вчера избил. Я убежала из дома, позвонила Денису, он единственный, кто мог приютить. Переночевала у вас на диване, утром ушла... Туфли совсем из головы вылетели, простите...
— Где ты сейчас?
— На работе.
— А муж?
— Звонил, извинялся. Обещал больше не поднимать руку. Я... я не знаю, что делать.
Ира закрыла глаза. В голосе Светы слышалась неподдельная боль.
— Не возвращайся к нему, — сказала она устало. — Если нужно, приезжай к нам еще. Но предупреждай заранее.
— Спасибо, — прошептала Света. — Вы очень добрые...
Денис сбросил звонок, посмотрел на Иру с надеждой.
— Веришь теперь?
Ира встала, подошла к окну. За стеклом серел дождливый рассвет — типичное ноябрьское утро.
— Не знаю, — призналась она честно. — Хочу верить.
— Ир... — Денис обнял ее сзади, прижался щекой к ее плечу. — Я бы никогда... Ты же знаешь...
— Знаю, — она накрыла его руки своими. — Просто это был шок. Представь, ты приходишь домой, а там чужие мужские кроссовки в прихожей.
— Я б тебя убил, — признался он.
— Вот видишь.
Они помолчали, слушая, как за окном шумит дождь.
— Света действительно в дерьме по уши, — тихо сказал Денис. — Этот ублюдок бьет ее уже полгода. Она боится уйти, думает, что справится, что он изменится...
— Они не меняются, — отрезала Ира. — Надо уходить. Сразу. Пока не поздно.
— Я ей то же самое говорю.
Ира обернулась, посмотрела мужу в глаза. Обычные карие глаза, в которые она смотрела каждый день вот уже семь лет. Родные глаза.
— В следующий раз предупреждай, — попросила она. — Ладно?
— Обещаю.
Он поцеловал ее — осторожно, будто боялся, что она оттолкнет. Ира ответила на поцелуй, чувствуя, как внутри все еще клокочет смесь гнева, ревности и облегчения.
— Я кофе сварю, — сказал Денис, отстраняясь. — А ты ложись, поспи. Небось не высыпалась.
— Не высыпалась, — подтвердила Ира.
Она разделась, забралась под одеяло — оно еще хранило тепло их общей постели. Закрыла глаза, но сон не шел. Вместо этого в голове прокручивались картинки: Денис наливает вино незнакомой женщине, Денис слушает ее рыдания, Денис провожает ее в ванную...
Стоп.
Ира села на кровати, нахмурившись.
Если Света ночевала на диване в гостиой, зачем ей идти в ванную через спальню? В коридоре есть санузел. Гостевой.
Она встала, босиком прошла в ванную. Огляделась. На краю раковины лежала чужая расческа — дешевая пластмассовая, с несколькими волосками. Длинными. Крашенными в рыжий.
Ира взяла расческу двумя пальцами, вышла на кухню. Денис стоял у плиты, варил кофе, насвистывая что-то себе под нос.
— Это тоже Светкино? — холодно спросила она, протягивая расческу.
Денис обернулся, взгляд скользнул по расческе.
— Ну да. Она же умывалась, волосы приводила в порядок...
— В нашей ванной? Той, что через спальню?
Он замер.
— А... ну... она просила зеркало большое, в коридорной ванной маленькое...
— Понятно, — Ира кивнула. — И ты ее туда проводил? Через спальню?
— Ир, ты о чем?
— Я о том, Денис, что ты врешь.
— Не вру я!
— Врешь! — Ира швырнула расческу в раковину. — Если бы она ночевала на диване, если бы все было так невинно, она бы воспользовалась гостевой ванной! Зачем ей через спальню идти?!
— Она спросила, можно ли...
— Заткнись, — прошипела Ира. — Просто заткнись. Я сейчас позвоню Светке сама. И если она скажет, что не умывалась в нашей ванной, если скажет, что вообще не была в спальне — ты труп. Понял?
Денис побледнел.
— Не надо ей звонить...
— Почему?
— Потому что... — Он провел рукой по лицу, и Ира увидела, как дрогнули его губы. — Потому что я действительно соврал. Немного.
Ира почувствовала, как внутри все оборвалось. Как будто стояла на краю пропасти, и ее толкнули.
— Говори, — выдавила она. — Все. Сейчас.
Денис сел на табурет, опустил голову.
— Она правда ночевала здесь. Правда убегала от мужа. Но... я не просто вино наливал.
— Что еще?
— Мы целовались.
Тишина. Звенящая, оглушительная тишина.
— Где? — Голос Иры звучал механически.
— На диване. В гостиной.
— Долго?
— Минут десять. Может, больше.
— Дальше что было?
Денис поднял на нее глаза — полные стыда и страха.
— Ничего. Я остановился. Сказал, что это ошибка. Что я люблю тебя. Света заплакала, убежала в ванную. Потом вернулась, мы поговорили нормально, и она легла спать. Утром ушла. Вот и все.
— Вот и все, — повторила Ира. — Ты изменил мне.
— Не изменил! Мы только поцеловались!
— Поцеловался с другой женщиной — это измена! — заорала она. — Как ты мог?!
— Я не знаю! — Денис вскочил. — Не знаю! Она плакала, я обнял, чтобы успокоить, а потом... все как-то само...
— Само! — Ира расхохоталась. — Само! Языки сами в рот друг другу залезли, да?!
— Прости, — он шагнул к ней, но она отшатнулась. — Прости, Ир, это была ошибка, я больше никогда...
— Убирайся.
— Что?
— Я сказала — убирайся. Из квартиры. Сейчас же.
— Ира, давай поговорим...
— Нет! — Она схватила со стола кружку и швырнула в стену. Осколки веером разлетелись по полу. — Нет! Мне не нужны твои оправдания! Мне не нужны твои объяснения! Собирай вещи и сваливай!
Денис стоял бледный, растерянный.
— Куда я пойду?
— Мне плевать! К Светке иди! Раз так хорошо целуетесь!
— Ира...
— Пошел вон! — голос сорвался на крик. — Вон, говорю!
Он молча развернулся и вышел из кухни. Ира услышала, как он копается в шкафу, достает сумку. Опустилась на стул, обхватив голову руками. Хотелось плакать, но слезы не шли — внутри была только пустота и тупая боль.
Через двадцать минут Денис появился в дверях кухни — одетый, с сумкой в руке.
— Я пошел, — сказал он тихо. — Позвони, когда остынешь. Поговорим нормально.
Ира не ответила. Не подняла головы. Слушала, как он надевает куртку, как скрипит дверь, как щелкает замок.
И только когда за ним закрылась дверь, когда она осталась одна в этой квартире, где еще пахло его одеколоном и свежесваренным кофе, слезы наконец хлынули.
Она плакала долго — навзрыд, в голос, как плачут, когда рушится что-то важное. Когда понимаешь, что доверие, выстраиваемое годами, можно разрушить за один вечер.
Потом слезы кончились, и Ира встала, механически убрала осколки кружки. Выпила холодного кофе из турки, который так и остался недопитым. Достала телефон, нашла контакт Светы.
Набрала сообщение: «Больше не звони Денису. Не пиши. Не появляйся. Если увижу тебя рядом с моим мужем, пожалеешь».
Отправила. Заблокировала номер.
Потом достала чемодан, который так и стоял в коридоре, распаковала вещи. Приняла душ — долгий, горячий, до красных пятен на коже. Легла в постель, завернулась в одеяло.
И только тогда, лежа в темноте, позволила себе подумать: а что теперь? Простить? Развестись? Сделать вид, что ничего не было?
Она не знала. Не знала совсем.
А на полу в коридоре все еще лежали бордовые туфли на шпильке — немой укор и напоминание о том, как одна ночь может перевернуть всю жизнь.