– Ты майонеза сколько купила? Я же просил ведерко, то, что на литр, а ты принесла маленькую пачку. Чем я, по-твоему, буду оливье заправлять? Точнее, чем ты будешь? Я люблю, чтобы салат плавал, а не был сухим, как пустыня Сахара.
Виктор стоял посреди кухни, уперев руки в бока, и с искренним недоумением разглядывал пакет с продуктами, который его жена, Татьяна, только что с трудом водрузила на стол. На его лице читалось разочарование ребенка, которому вместо железной дороги подарили носки.
Татьяна медленно стянула шапку, чувствуя, как мокрые от снега волосы прилипли к лбу. Спина после девятичасового рабочего дня и марш-броска по магазинам ныла тупой, привычной болью. Она посмотрела на мужа – румяного, отдохнувшего (у него сегодня был короткий день), в домашней футболке, на которой красовалась надпись «Царь, просто царь».
– Витя, – тихо произнесла она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – А ты не мог сам купить майонез? Ты же дома с трех часов. Магазин в соседнем доме.
– Тань, ну не начинай, а? – Виктор махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. – Я же мужчиной занимался. Машину в сервис гонял, колеса подкачивал. У меня свои дела, у тебя – свои. Кухня – это твое царство. Я туда не лезу, вот и ты в мои дела не лезь. И вообще, завтра мужики придут, Серега с женой и Толян. Мы сто лет не виделись. Надо поляну накрыть по-человечески.
Татьяна замерла, расстегивая молнию на пуховике.
– Какие мужики? Какой Толян? Ты же говорил, мы эти выходные проведем спокойно. Я хотела отоспаться, Витя. Я неделю отчет закрывала.
– Ой, да ладно тебе прибедняться! – муж жизнерадостно хлопнул ее по плечу. – Отоспишься на пенсии. А сейчас жизнь кипит! Толян из командировки вернулся, проставляется, но у него дома ремонт, вот я и предложил к нам. Сказал, моя Танюха такие столы накрывает – ресторан отдыхает! Оливье твой фирменный, мясо по-французски, селедочка под шубой... Ну, ты знаешь, как надо.
Он полез в пакет, достал палку колбасы, понюхал и одобрительно кивнул.
– Докторская, правильная. Молодец. В общем, давай, хозяюшка. Я пока пойду в танчики погоняю, расслаблюсь немного, а то в сервисе устал ждать.
Виктор удалился в комнату, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Татьяна осталась стоять на кухне, глядя на гору немытой картошки, грязную морковь и десяток яиц, которые еще предстояло сварить.
Внутри у нее что-то щелкнуло. Тихо так, почти неслышно. Как будто лопнула струна, на которой годами держалось ее терпение.
Она вспомнила прошлый Новый год. Тогда Виктор тоже пригласил «пару друзей», которые превратились в компанию из десяти человек. Татьяна двое суток не вылезала из кухни, строгая, жаря, паря. А когда все сели за стол, она была настолько уставшей, что просто не могла есть. Сидела, улыбалась через силу, подливала гостям напитки, меняла тарелки. А Виктор, раскрасневшийся и довольный, громко хвастался: «Видали, какую жену отхватил? Все сама, все сама!». А потом, когда гости разошлись в пять утра, оставив горы грязной посуды и липкие пятна на ковре, Виктор сказал: «Ну, зая, ты убери тут быстренько, а я спать, голова трещит». И она убирала. Плакала от обиды и усталости, но убирала.
«Поляну накрыть по-человечески», – эхом прозвучало в голове.
Татьяна посмотрела на часы. Семь вечера пятницы. Завтра суббота. Гости, судя по всему, придут к обеду или вечером. Это значит, что сегодня она должна сварить овощи, замариновать мясо (которого, кстати, в пакете не было, Виктор забыл напомнить купить, а сама она не догадалась телепатически), а завтра с утра встать к плите и начать «строгать тазики».
Она подошла к раковине, включила воду. Холодная струя ударила в дно металлической мойки.
– Нет, – сказала она вслух.
Это слово прозвучало странно в пустой кухне. Непривычно. Татьяна взяла картофелину – грязную, в комьях земли. Покрутила ее в руках. И с громким стуком бросила обратно в пакет.
Она не стала разбирать сумки. Просто оставила все как есть на столе. Прошла в спальню, взяла чистое полотенце и халат, и закрылась в ванной.
Виктор, увлеченный боем на экране монитора, даже не заметил, что на кухне подозрительно тихо. Ни стука ножа, ни шкворчания сковородки, ни запаха варящейся свеклы.
Татьяна пролежала в ванной час. Смывала с себя усталость, офисную пыль и многолетнюю привычку быть удобной. Когда она вышла, распаренная и спокойная, Виктор высунулся из комнаты.
– Тань, а чего едой не пахнет? Ты ужин делать будешь? Я проголодался.
– Я не буду готовить, Витя, – спокойно ответила она, проходя мимо него с тюрбаном из полотенца на голове. – Я устала. В холодильнике есть сосиски. Свари себе.
– Сосиски? – возмутился муж. – Я нормальной еды хочу! Ты чего, обиделась, что ли? Ну Тань, ну не начинай. Гости же завтра. Тебе силы нужны, надо поесть нормально.
– Вот именно. Мне нужны силы. Поэтому я иду спать. А ты поешь сосиски.
Она закрыла дверь спальни перед его носом. Виктор постоял, потоптался, пробубнил что-то про «женские капризы» и пошел на кухню греметь кастрюлями.
Утро субботы началось не с аромата блинчиков, как привык Виктор, а с тишины. Татьяна проснулась в десять. Муж еще храпел.
Она встала, потянулась, чувствуя, как приятно отдохнуло тело. На кухне ее ждал вчерашний пакет. Виктор, когда варил сосиски, просто сдвинул его на край стола, даже не удосужившись убрать продукты в холодильник. Молоко, скорее всего, прокисло. Колбаса заветрилась.
Татьяна брезгливо посмотрела на пакет, взяла его и выставила в мусорное ведро. Целиком.
– Ты чего делаешь?! – Виктор стоял в дверях, заспанный, в одних трусах, почесывая живот. – Там же продукты! Деньги!
– Молоко скисло, Витя. Яйца теплые. Колбаса воняет. Ты вчера не убрал, а я предупреждала, что заниматься этим не буду.
– Так я думал, ты выйдешь и уберешь! Ты же хозяйка!
– А ты хозяин. Или гость в этом доме? – Татьяна включила кофемашину. – Кстати, во сколько приходят твои друзья?
– К трем, – буркнул Виктор, с жалостью глядя на мусорное ведро. – Слушай, Тань, ну ты даешь. Ладно, хрен с ним, с молоком. Давай начинай готовить. Времени мало осталось. Оливье надо настрогать, картошку сварить, мясо... Блин, мяса нет. Я сейчас сбегаю в магазин, куплю свинину. Ты пока овощи поставь варить.
– Я не буду варить овощи, Витя.
Виктор замер, не донеся кружку с водой до рта.
– В смысле не будешь?
– В прямом. Я не буду готовить на твоих гостей. Я не приглашала Толяна, Серегу и их жен. Я не хочу проводить свой единственный выходной у мартеновской печи.
– Тань, ты шутишь? – Виктор нервно хохотнул. – Люди придут через пять часов! Ты хочешь меня опозорить? Что я им на стол поставлю? Хлеб с водой?
– Это твои гости, Витя. Твоя инициатива. Вот ты и решай. Хочешь – вари картошку. Хочешь – заказывай ресторан. А я сегодня отдыхаю.
– Ты... ты... – Виктор задохнулся от возмущения. – Ты эгоистка! Я друзьям пообещал! Я разрекламировал твой оливье! Ты меня подставляешь!
– Я тебя подставляю? – Татьяна спокойно отпила кофе. – А когда ты вчера, не спросив меня, пригласил ораву людей, зная, что я валюсь с ног, ты меня не подставил? Когда ты решил, что я обязана их обслуживать, ты обо мне подумал?
– Это женская обязанность! – взвизгнул Виктор, переходя на фальцет. – Хранительница очага! Все бабы готовят, а ты что, королева?
– Видимо, да. Королева. И сегодня у королевы выходной.
Виктор еще минут десять бегал по кухне, кричал, то уговаривал, то угрожал разводом, то давил на жалость. Татьяна невозмутимо пила кофе и листала ленту новостей в телефоне. Поняв, что стена непробиваема, муж психанул.
– Ладно! Сама напросилась! Я сам все сделаю! Подумаешь, велика наука – салат порезать! Я тебе докажу, что без тебя справлюсь! А ты сиди голодная!
Он демонстративно схватил куртку и выбежал из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стекла.
Татьяна вздохнула с облегчением. Она знала Виктора. Его кулинарные способности ограничивались яичницей и пельменями. «Сам все сделает» означало, что он купит готовые салаты в ближайшем супермаркете, которые на вкус напоминают бумагу с майонезом, и, возможно, курицу гриль.
Татьяна спокойно убралась в квартире – для себя, чтобы дышать свежим воздухом, а не пылью. Потом приняла душ, сделала маску для лица.
К часу дня вернулся Виктор. Он был нагружен пакетами из кулинарии, злой и взмыленный.
– Вот! – он бухнул пакеты на стол. – Купил! Салаты, нарезку, котлеты киевские. Разогрею в микроволновке. Не пропадем без твоих подачек!
Он начал суетливо накрывать на стол. Бросал вилки, швырял салфетки. Скатерть постелил криво, но поправлять не стал. Вывалил салаты из пластиковых контейнеров в салатницы, не особо заботясь о красоте. Оливье выглядел уныло: серый, с огромными кусками картошки. Селедка под шубой уже потекла, окрасив тарелку в зловещий фиолетовый цвет.
Татьяна наблюдала за этим из гостиной, сидя в кресле с книгой.
– А ты чего расселась? – рыкнул на нее муж. – Иди переоденься хоть, люди скоро придут. Или так и будешь в халате сидеть, как чучело?
– Я переоденусь. Не переживай.
Она ушла в спальню. Надела красивое домашнее платье, легкий макияж, духи. Когда она вышла, Виктор окинул ее подозрительным взглядом.
– Ишь ты, вырядилась. Думаешь, я тебя за стол позову? Хрен тебе. Сама отказалась готовить – сама и питайся святым духом.
В три часа раздался звонок в дверь. Пришли гости.
Толян оказался громогласным мужчиной с пивным животом, его жена Лена – худой, с поджатыми губами. Серега был потише, а его супруга, Марина, с порога начала сканировать квартиру оценивающим взглядом.
– О, хозяева! Привет, привет! – гаркнул Толян, вручая Виктору пакет с дешевым алкоголем. – Ну, Витек, показывай хоромы! Танюха, привет! Слышал, ты там пир горой закатила? Животы уже подвело, спасу нет!
Татьяна мило улыбнулась.
– Проходите, гости дорогие. Витя для вас очень старался. Весь день бегал, готовился.
Виктор покраснел, но промолчал. Гости расселись за столом.
– Ну, за встречу! – провозгласил Толян, разливая водку.
Женщины скептически осмотрели стол.
– А оливье что, покупной? – брезгливо спросила Лена, ковырнув вилкой серую массу. – Горошек какой-то твердый... И морковка сырая.
– Да это... новый рецепт! – нашелся Виктор, потея. – Аль денте! Танюха экспериментирует.
– Странные эксперименты, – протянула Марина. – А горячее будет? Или только котлеты эти? Они, кстати, холодные внутри. Вить, ты их не догрел.
– Сейчас, сейчас! – Виктор вскочил и побежал к микроволновке.
Татьяна сидела за столом с прямой спиной. Перед ней стояла пустая тарелка.
– Тань, а ты чего не ешь? – спросил Серега, накладывая себе селедку. – Или диета?
– Нет, Сережа, не диета, – улыбнулась Татьяна. – Просто я это не ем. Я жду свой обед.
– В смысле? – не поняла Лена. – А это что, не обед?
– Это – угощение Виктора. Он сам выбирал, сам покупал, сам накрывал. А я решила сегодня побаловать себя чем-то особенным.
В этот момент в дверь позвонили.
– Я открою! – Татьяна легко поднялась и пошла в прихожую.
Через минуту она вернулась с большим бумажным пакетом, от которого исходил божественный аромат. Это была доставка из хорошего грузинского ресторана.
Татьяна поставила пакет на край стола. Достала оттуда горячие хачапури с сыром, источающие пар. Потом – ароматные хинкали. Тарелку с шашлыком из нежной телятины. Салат из свежих овощей с ореховой заправкой.
Аромат настоящей, свежей, вкусной еды мгновенно заполнил комнату, перебивая кислый запах магазинного майонеза и дешевых котлет.
За столом повисла тишина. Гости замерли с вилками в руках, глядя на это великолепие. Виктор побелел.
– Тань, это что? – прошипел он.
– Это мой обед, милый, – громко и четко сказала Татьяна. – Я же говорила, что сегодня отдыхаю. Вот, заказала себе немного вкусненького.
Она невозмутимо положила себе на тарелку румяный хачапури, отломила кусочек, и тягучий сыр аппетитно потянулся следом.
– М-м-м, божественно, – прокомментировала она, отправляя кусочек в рот. – Витя, ты не представляешь, как это вкусно. Гораздо лучше сосисок.
Гости переглянулись. Толян сглотнул слюну.
– Тань... а это... на всех? – робко спросил он, косясь на свои полусъеденные магазинные салаты.
– Нет, Толя, – ласково ответила Татьяна. – Это только мне. Витя сказал, что он сам накроет поляну для своих друзей. Он утверждал, что справится без моей помощи. Я не смела вмешиваться в мужские дела. Угощайтесь тем, что бог послал... то есть, тем, что Витя купил в кулинарии за углом. Приятного аппетита.
Лена отложила вилку. Марина брезгливо отодвинула тарелку с котлетой.
– Вить, ну ты даешь, – протянул Серега. – Ты же говорил, жена готовит. А ты нас кормишь каким-то суррогатом, пока жена шашлыки ест?
– Да она... она специально! – взорвался Виктор. – Она назло мне это устроила! Стерва! Я к ней по-человечески, а она...
– По-человечески? – перебила Татьяна, перестав жевать. Голос ее стал стальным. – По-человечески – это когда спрашивают жену, хочет ли она принимать гостей после тяжелой недели. По-человечески – это когда помогают на кухне, а не лежат на диване, требуя «тазики оливье». По-человечески – это уважать чужой труд. Ты, Витя, захотел похвастаться перед друзьями, какой ты барин, а жена у тебя прислуга. Ну вот, хвастайся. Это твой стол. Твой уровень. Твое отношение к гостям.
За столом стало совсем тихо. Слышно было только, как тикают часы.
– Слушай, Витек, – Толян поднялся из-за стола. – Мы, наверное, пойдем. Что-то аппетита нет. Да и дела появились.
– Да, – поддакнула Лена, вставая. – Спасибо, конечно, за... прием. Но мы лучше в кафе зайдем. Тань, извини, что побеспокоили. Приятного аппетита.
– Спасибо, Лена.
Гости начали поспешно собираться. Виктор сидел красный как рак, опустив голову в тарелку с ненавистным оливье. Он не пытался их задержать. Он понимал, что это полный провал. Позор, который будут обсуждать еще долго.
Когда дверь за последним гостем закрылась, Виктор медленно поднял глаза на жену. Татьяна с аппетитом доедала хинкали.
– Ты довольна? – хрипло спросил он. – Ты меня унизила. Перед пацанами. Перед их женами. Они теперь будут смеяться надо мной.
– Нет, Витя. Ты сам себя унизил. Ты унизил себя тем, что посчитал нормальным кормить друзей помоями, лишь бы не напрягаться самому. И тем, что посчитал меня бессловесной кухаркой.
– Я с тобой разведусь, – буркнул он, но как-то неуверенно.
– Разводись, – легко согласилась Татьяна. – Квартира моя, я ее до брака купила. Вещи соберешь быстро. Только учти: следующей женщине, если она у тебя будет, сразу скажи, что тебе нужна не жена, а мультиварка с функцией уборки. Может, найдешь такую дуру. Хотя сомневаюсь.
Она вытерла губы салфеткой, встала и забрала со стола остатки хачапури.
– Я пойду досматривать сериал. А ты, когда будешь убирать со стола, не забудь вынести мусор. Там контейнеры из-под салатов воняют.
Виктор остался сидеть один посреди комнаты, заставленной грязной посудой и остатками невкусной еды. Он смотрел на закрытую дверь спальни и впервые за много лет понимал, что его уютный мир, где все делалось само собой по мановению волшебной палочки в руках жены, рухнул.
Он посмотрел на недоеденную котлету по-киевски. Она была резиновой и холодной. В животе предательски заурчало. А из-под двери спальни доносился дразнящий запах жареного мяса и специй.
Виктор встал, взял мусорный пакет и начал сгребать в него пластиковые контейнеры. Злость прошла, осталась только тоскливая пустота и понимание, что он крупно облажался.
Вечером он робко постучал в дверь спальни.
– Тань...
– Чего тебе?
– Там... я убрал все. Посуду помыл. Тань, прости меня. Я дурак. Я правда перегнул.
Дверь открылась. Татьяна стояла на пороге, спокойная и красивая.
– Перегнул – это мягко сказано, Витя.
– Я понял. Честно. Больше никаких гостей без твоего согласия. И готовить... давай вместе будем? Или заказывать. Ты права, ну их, эти тазики.
Он переминался с ноги на ногу, виноватый, как побитый пес.
– Есть хочешь? – спросила Татьяна, кивнув на коробку с остатками шашлыка на тумбочке.
– Умираю, – признался он. – Эти салаты магазинные – отрава.
– Садись. Но учти: это разовая акция милосердия. В следующий раз будешь есть то, что сам приготовил.
Виктор схватил кусок холодного шашлыка и с жадностью откусил.
– Вкусно... Тань, ты лучшая. Я идиот.
– Ешь молча, – усмехнулась Татьяна.
Она знала, что этот урок он запомнит надолго. А если забудет – она с удовольствием напомнит. Ведь теперь она точно знала: уважение к себе начинается с умения сказать «нет» тазику оливье.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые жизненные истории, и ставьте лайк, если поддерживаете героиню. Жду ваших комментариев: как бы вы поступили в такой ситуации?