— Я не промолчу! — Валентина Петровна захлопнула холодильник с такой силой, что задрожали баночки на дверце. — Максим, объясни мне: ты издеваешься над моей дочерью или просто не умеешь быть мужем?!
Максим замер с ключами в руках. Пятничный вечер, он только переступил порог квартиры, а теща уже атакует. В холодильнике — обычный набор: пельмени на ужин, замороженная пицца на завтра, наггетсы про запас. Как всегда по пятницам, когда оба со Светой приползают с работы без сил.
— Валентина Петровна, добрый вечер, — выдохнул он максимально спокойно. — Не ожидали вас сегодня.
— А я «просто проведать» решила, — теща прошлась по кухне, открывая шкафчики. — И вовремя! Смотрю — дочь моя питается как студент в общежитии! Ни борща, ни котлет, ни нормального салата! Одни коробки!
Света вышла из душа, вытирая мокрые волосы полотенцем:
— Мам, привет! Мы не знали, что ты приедешь...
— Вот именно — не знали! Поэтому я и вижу правду! — Валентина Петровна ткнула пальцем в упаковку пельменей. — Светочка, милая, а где еда? Настоящая еда?
Максим почувствовал, как напрягаются плечи. Начинается. Опять. Каждый визит тещи превращается в допрос: что ели, как готовили, почему не так. Света устало опустилась на стул — после десятичасового рабочего дня сил на объяснения не осталось.
— Мам, мы устаём. Нам так проще...
— Проще?! — всплеснула руками Валентина Петровна. — В наше время женщины и работали, и дома всё успевали! А ты...
Максим сжал кулаки. Молчать. Просто промолчать. Ради мира в семье.
За ужином — теми самыми пельменями — теща развернула настоящее следствие. Света пыталась жевать молча, но вопросы сыпались один за другим:
— Что ты ела на обед сегодня?
— Салат в офисной столовой...
— Какой салат?! Из пакета, небось? А вчера?
— Мам, ну...
— А позавчера? Неделю назад? Светочка, доченька, ты хоть раз за месяц нормальный борщ ела?!
Валентина Петровна достала телефон, начала листать фотографии. Контейнеры с домашними заготовками, банки с тушёнкой, замороженные котлеты рядами. Всё подписано, разложено, организовано.
— Вот смотри! Я на выходных наготовила на две недели! Работаю ведь тоже, между прочим! Но нахожу время! А вы что — совсем руки опустили?
Света покраснела:
— Мы оба работаем допоздна. Приходим в восемь вечера. Хотим просто поужинать и отдохнуть вместе...
— Отдохнуть! — фыркнула теща. — На моём веку отдых — это роскошь была! Зато семья сытая, дом в порядке!
Максим чувствовал, как закипает. Каждая фраза — укол. Каждое сравнение — обвинение. Света защищает их образ жизни, но голос дрожит — устала оправдываться. А теща набирает обороты.
— Максим, — Валентина Петровна повернулась к нему, — ты понимаешь, что мужчина должен обеспечить жену нормальной едой? Не этими... пластиковыми штуками из магазина! А ты что делаешь?
Вилка замерла на полпути ко рту. Света вскинула голову — в глазах мольба: не связывайся, потерпи. Максим медленно положил вилку на тарелку.
— Валентина Петровна, я работаю с девяти до семи. Обеспечиваю семью финансово. Света работает столько же. Мы выбрали такой формат питания, потому что...
— Формат! — перебила теща. — Какие умные слова! А по-русски — лень! Обычная лень!
Максим сглотнул. Молчать. Надо просто промолчать. Завтра она уедет.
Валентина Петровна отодвинула тарелку, посмотрела Максиму прямо в глаза:
— Ты понимаешь, что кормишь мою дочь как студента-холостяка? Где твоя ответственность? Настоящий мужчина...
— Валентина Петровна, — Максим перебил спокойно, но твёрдо. — Хватит.
Повисла тишина. Света замерла с широко открытыми глазами — Максим никогда не перебивал тёщу. Никогда не возражал. Всегда кивал и молчал.
— Что «хватит»? — напряглась Валентина Петровна.
— Хватит обвинять меня в безответственности. Хватит говорить, что я плохо забочусь о Свете. — Максим откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. — Давайте я вам кое-что объясню.
— Макс... — начала Света, но он покачал головой.
— Нет, Свет. Пора сказать. — Он посмотрел на тёщу. — Света — взрослый человек. Она сама выбирает, что есть. Мы оба работаем до семи вечера. Иногда до восьми. Приходим домой уставшие. И знаете, что нам нужно больше всего?
Валентина Петровна сжала губы, но промолчала.
— Нам нужно время друг с другом. Не у плиты. Не в готовке на три часа. А вместе — на диване, за разговором, за фильмом. Вот это для нас ценность. Вот это — забота друг о друге.
— Но еда...
— Еда качественная. От проверенных производителей. Света не жалуется. Не голодает. Чувствует себя прекрасно. По выходным мы готовим вместе что-то интересное — это наше удовольствие, не обязанность.
Света сидела неподвижно. Валентина Петровна побледнела:
— То есть ты считаешь, что я... вмешиваюсь?
— Я считаю, что вы любите дочь. Переживаете. Но мы живём по-другому. И это нормально.
Теща резко встала из-за стола:
— Понятно. Значит, я лезу не в своё дело.
Развернулась и ушла в гостевую комнату. Дверь захлопнулась.
Света выдохнула:
— Господи, Макс...
Ночью Света ворочалась, не могла заснуть. Максим лежал на спине, смотрел в потолок.
— Ты не спишь? — шепнула она.
— Нет.
— Я думала, мама устроит скандал. А она просто... ушла.
Максим повернулся на бок, обнял жену:
— Извини. Наверное, не стоило так резко.
— Нет, — Света прижалась к его плечу. — Стоило. Я рада, что ты высказался. Я устала постоянно оправдываться перед ней. Каждый её визит — это экзамен. Что приготовила, как убрала, почему так, а не эдак...
— Она привыкла заботиться через готовку. Это её язык любви.
— Знаю. Но мой язык любви — другой. И твой — другой. А она не хочет это принять.
Максим погладил её по волосам:
— Знаешь, что меня больше всего задело? Что я начал сомневаться. Начал думать — может, она права? Может, я правда плохой муж, раз не варю тебе борщи?
Света приподнялась на локте, посмотрела ему в глаза:
— Макс, ты лучший муж. Именно потому, что не пытаешься быть «правильным» по чужим стандартам. Ты просто со мной. Рядом. Это и есть забота.
Он притянул её ближе. Они лежали в тишине, слушая ночной город за окном.
— Завтра поговорим втроём, — предложила Света. — Спокойно. Объясним маме...
— Попробуем, — кивнул Максим, хотя сомневался.
В гостевой комнате Валентина Петровна тоже не спала. Сидела у окна, листала старые фотографии на телефоне. Вот маленькая Света учится печь пирожки. Вот они вместе месят тесто. Вот дочка гордо держит первый самостоятельно испечённый пирог.
Теща провела пальцем по экрану, смахнула слезу. Она просто хотела, чтобы дочь умела заботиться о семье. Так, как учили её. Так, как правильно. Разве это плохо?
Валентина Петровна посмотрела на фото мужа в рамке на тумбочке. Сердце сжалось.
Утром Максим встал раньше всех. Тихо прошёл на кухню, достал из холодильника творог, яйца, муку. Включил кофеварку. Замесил тесто на сырники — единственное блюдо, которое научился готовить ещё в студенчестве.
Валентина Петровна вышла к запаху свежего кофе. Остановилась в дверях, наблюдая, как зять переворачивает сырники на сковороде.
— Доброе утро, — сказал он, не оборачиваясь. — Садитесь. Сейчас будет готово.
Она молча опустилась на стул. Максим поставил перед ней тарелку с золотистыми сырниками, чашку кофе, сметану.
— Валентина Петровна, я вчера погорячился, — начал он, присаживаясь напротив. — Но суть от этого не меняется. Я понимаю — вы хотите лучшего для Светы. Я тоже хочу. Просто у нас это выглядит по-другому.
Теща молча отрезала кусочек сырника, попробовала. Удивлённо подняла брови — вкусно.
— Мы не тратим три часа на готовку каждый день, — продолжал Максим. — Но мы гуляем вместе по вечерам. Разговариваем. Ходим в кино по выходным. Света рассказывает мне о работе, я — ей. Мы смеёмся. Планируем будущее. Вот на это у нас есть время. Потому что мы не стоим у плиты до ночи.
Валентина Петровна отпила кофе, опустила глаза:
— В наше время...
— Ваше время было другим, — мягко перебил Максим. — Вы жили как могли. Как правильно считали. Мы живём как можем мы. И это тоже правильно. Просто по-другому.
Теща молчала. Доела сырник. Потянулась за вторым.
— Свете нужен отдохнувший и счастливый муж, — добавил он. — А не уставший повар, который из последних сил стоит у плиты, потому что «так надо».
Валентина Петровна вздохнула тяжело. Посмотрела на зятя — впервые за все годы действительно посмотрела. Увидела усталость в глазах, но и твёрдость. Он не оправдывается. Он просто объясняет.
— Сырники вкусные, — сказала она наконец.
Максим улыбнулся:
— Спасибо. Единственное, что умею.
Света вышла на кухню, увидела маму и мужа за столом — вместе, спокойно. Выдохнула с облегчением.
— Доброе утро, — она поцеловала Максима в макушку, обняла маму за плечи.
Валентина Петровна допила кофе, вытерла губы салфеткой. Долго молчала, потом произнесла:
— Я тут подумала... Хочу помочь вам. По-настоящему.
— Мам, не надо... — начала Света.
— Подожди. Выслушай. — Теща встала, прошлась по кухне. — Я привезу вам свои заготовки. Раз в месяц буду готовить — бульоны, котлеты, тушёнку. Заморожу, подпишу. Это будут «полуфабрикаты», но домашние. Вы сможете быстро готовить ужин, экономя время. И я буду спокойна — дочь ест домашнее.
Максим переглянулся со Светой. Это... компромисс?
— Валентина Петровна, это действительно удобно, — кивнул он. — И вкусно. Спасибо.
— Но! — подняла палец теща. — Хоть раз в неделю — нормальный ужин. Договорились?
— По воскресеньям мы и так готовим, — улыбнулся Максим. — Приезжайте — научу борщ варить.
Валентина Петровна фыркнула:
— Ты меня учить собрался?
— А что? Я варю быстрее. За час. Хотите научиться?
Теща смотрела на него, потом вдруг рассмеялась. Первый раз за весь визит — искренне, от души.
— Ладно, зятёк. Посмотрим, чему ты меня научишь.
Света обняла обоих:
— Вот и хорошо. Мир?
— Перемирие, — поправила Валентина Петровна, но улыбалась.
День прошёл спокойно. Вечером теща собирала вещи. Максим помогал донести сумку до машины. У подъезда Валентина Петровна вдруг остановилась, посмотрела на зятя серьёзно:
— Максим, можно вопрос?
— Конечно.
— А если бы я вчера предложила переехать к вам на месяц? Помочь наладить быт, научить готовить?
Максим замер. Света замерла на балконе наверху.
— Что бы ты ответил? — настойчиво спросила теща.
Он наклонился к ней, тихо что-то сказал на ухо. Валентина Петровна побледнела. Глаза расширились — шок? Обида? Или понимание?
Она молча кивнула, села в машину, уехала.
Максим поднялся в квартиру. Света набросилась на него:
— Что ты ей сказал?! Макс!
— То, что должен был сказать год назад, — он устало опустился на диван.
— ЧТО именно?!
Он посмотрел на жену, попытался улыбнуться:
— Потом расскажу. Может.
Телефон завибрировал. Сообщение от тещи:
«Приеду через неделю. С контейнерами. И с вопросами. Много вопросов».
Максим выдохнул. Света села рядом:
— Серьёзно не скажешь?
— Не сейчас.
Она прижалась к его плечу. Тайна повисла между ними — интригующая, пугающая, важная.
Что же сказал Максим?
Вторая часть уже доступна по подписке: