— Ну что ты копаешься? Неси уже, сейчас тост говорить будем, — Вера ощутимо ткнула мужа локтем в бок. — Ведущий уже микрофон взял, мама смотрит. Ты чего застыл?
Стас, нервно поправляя воротник рубашки, который почему-то топорщился и, казалось, душил его, недовольно цокнул языком. Он выглядел слишком напряженным для человека, которому просто нужно вручить долгожданный подарок любимой теще. Его глаза бегали по залу ресторана, избегая встречаться взглядом с женой, а на лбу выступила испарина, несмотря на мощную работу кондиционеров.
— Да иду я, иду. Дай хоть глоток воды сделать, в горле пересохло, — буркнул он, хватая со стола стакан с минералкой. Рука его чуть дрогнула, и вода предательски плеснула на накрахмаленную скатерть, оставив темное пятно.
Вера нахмурилась. Она знала этот жест — мелкая моторика всегда подводила Стаса, когда он пытался схитрить или что-то недоговаривал. Но сейчас времени на глубокий анализ поведения супруга не было. Ведущий, жизнерадостный парень в ярком пиджаке, уже объявил их выход, широко улыбаясь гостям.
— А сейчас слово предоставляется дочери нашей прекрасной именинницы, Вере, и ее супругу Станиславу! Ваши аплодисменты, друзья!
Зал, заполненный родственниками, друзьями и коллегами мамы, взорвался хлопками. Анна Петровна, виновница торжества, сидела во главе стола в новом темно-синем платье, с высокой прической, и сияла, как начищенный самовар. Она обожала зятя, всегда называла его «мой помощник» и защищала перед дочерью. Вера знала это и именно поэтому доверила Стасу покупку подарка. Неделю назад на его карту упала её годовая премия — сто пятьдесят тысяч рублей. Сумма для их бюджета значительная, заработанная бессонными ночами над отчетами.
«Купи маме ту крутую мультиварку-скороварку, о которой она мечтала, ну, помнишь, с функцией копчения, тысяч за сорок, — наказывала Вера перед командировкой. — А остальное — твоей маме на юбилей, он у неё через неделю. Купи ей хороший курс массажа или путевку куда-нибудь, она же жаловалась на спину. Пусть будет по-честному».
Стас тогда энергично закивал, заверив, что всё сделает в лучшем виде, ведь он — «мужчина и добытчик», пусть даже тратит деньги жены. И вот теперь он с трудом вытаскивал из-под стола огромную, но какую-то странно легкую картонную коробку.
Коробка выглядела, мягко говоря, непрезентабельно. Картон был дешевым, серым, рыхлым, словно побывал в сыром подвале. По углам виднелись вмятины, а пестрый, аляповатый рисунок на боку изображал повара с неестественно красным лицом и кричащей надписью: «Повар-Люкс: народное качество!». Вера почувствовала, как внутри шевельнулся холодный, склизкий червячок сомнения. Это совершенно не было похоже на лаконичную и стильную упаковку премиальной техники «Борк».
— Дорогая Анна Петровна! — начал Стас, делая шаг вперед и как бы случайно загораживая собой Веру от гостей. Голос его звучал громко, с нарочитым, звенящим пафосом, который всегда появлялся у него, когда нужно было пустить пыль в глаза. — В этот знаменательный день мы с Верочкой долго думали, чем вас порадовать. И решили, что главное в доме — это уют, тепло и сытный стол!
Вера замерла, глядя на коробку, которую муж водрузил на отдельный сервировочный столик. Сбоку, прямо на счастливом лице нарисованного повара, виднелся след от содранного ценника — липкое, грязное пятно, на котором сохранился оранжевый уголок с надписью «Распродажа: 3 по цене 1».
— Примите от нас этот великолепный, незаменимый набор посуды! — торжественно закончил Стас и широким жестом распахнул картонные створки.
Раздался странный звук. Не солидный, глухой стук тяжелой, качественной кухонной утвари, а дребезжащий жестяной грохот, словно внутри перекатывались пустые консервные банки. Анна Петровна, продолжая улыбаться, потянулась к подарку.
— Ой, Стасик, спасибо… Это кастрюли?
Она достала верхнюю кастрюлю. Это было нечто невообразимое. Тонкий, звенящий металл, который, казалось, можно проткнуть пальцем. Стенки прогибались даже от легкого нажатия. Ручки были выполнены из черного, грубого пластика с заусенцами, прикрученные кривыми винтами, которые торчали наружу. На дне коробки сиротливо валялась инструкция на серой туалетной бумаге. Никакого защитного пенопласта, никакой пленки — просто металл, сваленный в кучу.
В зале повисла неловкая пауза. Гости, сидевшие ближе, переглядывались. Даже ведущий на секунду растерял свой запал. Это был не просто скромный подарок. Это был откровенный хлам, который продают в переходах метро или в «магазинах фиксированных цен» в корзинах с уценкой.
У Веры перехватило дыхание. Кровь прилила к лицу горячей волной стыда. Она смотрела на этот «подарок» и физически ощущала, как дешево и убого он выглядит на фоне накрахмаленных скатертей, хрусталя и искренней радости её матери.
— Какая прелесть, — выдавила из себя Анна Петровна, чья улыбка стала застывшей, как гипсовая маска. Она была слишком воспитана, чтобы показать разочарование при гостях. — Легкие такие… На дачу летом заберу, воду греть. Спасибо, детки. Очень… практично.
— Стас, — прошипела Вера, больно вцепившись мужу в локоть, когда они под жидкие, вежливые хлопки садились обратно на свои места. — Что это такое? Ты издеваешься?
— А что? — Стас тут же схватил бутылку вина и налил себе полный бокал, едва не расплескав. Он залпом отпил половину, не чувствуя вкуса. Глаза его бегали из стороны в сторону. — Нормальные кастрюли. Нержавейка. Объем хороший, литраж. Твоя мать вечно жалуется, что холодец варить не в чем, старые эмалированные облезли. Вот, обновили парк.
— Это жестянки из фольги, Стас! — Вера говорила тихо, сквозь зубы, но с такой концентрированной яростью, что Стас невольно отодвинулся вместе со стулом. — Я дала тебе деньги на конкретную вещь. На мультиварку, которая стоит сорок тысяч. Этот металлолом стоит от силы полторы тысячи за весь набор. Где деньги, Стас?
— Не начинай, а? Ты портишь мне аппетит, — он скривился, демонстративно подцепляя вилкой кусок буженины. — Мультиварка — это сложно. Там кнопки, дисплеи, программы всякие… Твоя мать в жизни не разберется, будет стоять на полке пыль собирать, место занимать. А кастрюля — вещь понятная. Простая. Для простых людей. Я подумал о её комфорте!
— Для простых людей? — переспросила Вера, чувствуя, как у неё холодеют кончики пальцев. В голове начинала пульсировать опасная догадка. — То есть ты решил, что моя мама тупая и не освоит кнопку «Вкл»? Или ты решил, что она не достойна нормальной техники?
— Я этого не говорил! Я оптимизировал бюджет, Вера! Подумаешь, кастрюли… Главное — внимание, разве не так говорят? Давай не будем устраивать сцен и портить праздник выяснением отношений? Люди смотрят. Вон, тетя Люба уже косится. Улыбайся.
Он отвернулся к соседу справа, начиная какой-то бессмысленный, фальшиво-громкий разговор о ценах на бензин и рыбалке. Вера смотрела на его профиль — на этот самодовольный, жующий рот, на бегающие глазки, на капельку соуса в уголке губ — и понимала: дело не в экономии. И не в заботе о том, справится ли мама с электроникой.
Она вдруг отчетливо вспомнила сегодняшнее утро. Как они собирались выезжать, и как Стас суетливо, почти в панике, запихивал что-то в бардачок машины, когда она подошла неожиданно. «Чеки с заправки и старые страховки, порядок навожу», — сказал он тогда, захлопнув крышку бардачка чуть ли не перед её носом.
— Я сейчас вернусь, — резко сказала Вера, вставая из-за стола.
— Ты куда? — насторожился Стас, перестав жевать. В его голосе проскользнула нотка страха. — Сейчас горячее принесут.
— Телефон в машине забыла на зарядке. Маме поздравления в мессенджере приходят, надо помочь прочитать, она просила.
Она не стала ждать ответа или возражений. Развернулась и быстрым, решительным шагом направилась к выходу из банкетного зала. Сумка с ключами от их общей машины висела у неё на плече. Ей просто необходимо было увидеть эти «чеки с заправки». Профессиональная интуиция, выработанная годами работы старшим аудитором, выла сиреной: баланс не сходится. И недостача там, судя по всему, была катастрофической.
— Только бы не показалось, только бы я ошиблась, — шептала Вера, спускаясь по широкой лестнице ресторана. Каблуки гулко стучали по мрамору, отбивая ритм нарастающей тревоги.
На улице уже стемнело. Осенний ветер швырнул в лицо горсть мелких листьев, заставив поежиться, но холод Вера чувствовала не снаружи, а внутри. Дрожащими руками она нажала кнопку на брелоке. Их кроссовер подмигнул фарами, разблокируя двери.
Вера села на водительское сиденье. В салоне пахло дешевым ароматизатором «Лесная свежесть» и несвежим табаком — Стас курил в машине тайком, хотя клялся, что бросил. Она глубоко вздохнула, собираясь с духом, и потянула ручку бардачка. Крышка плавно опустилась.
Внутри царил хаос, типичный для Стаса: спутанные провода зарядок, пачка влажных салфеток, какие-то старые квитанции. Вера начала перебирать бумаги. Чеки с заправки, штраф за превышение скорости (о котором он, конечно, смолчал), фантики от конфет. И вот, в самой глубине, под стопкой инструкций к магнитоле, лежал плотный белый конверт. Не мятый, не грязный, а аккуратный, словно его оберегали как святыню.
Сердце Веры пропустило удар. Она медленно достала конверт. На лицевой стороне красовался золотой логотип: «Санаторий "Альпийская Долина". Кисловодск. Premium & Spa».
Дрожащими пальцами она вскрыла конверт. Внутри лежал глянцевый буклет с фотографиями, от которых веяло роскошью: бассейны с минеральной водой, номера с видом на горы, шведский стол с икрой. К буклету был прикреплен чек и лист бронирования.
— Гость: Светлана Игоревна Макарова, — вслух прочитала Вера. Имя свекрови. — Даты заезда: через три дня. — Сумма к оплате: сто сорок восемь тысяч рублей. ОПЛАЧЕНО.
Вера опустила лист. В глазах потемнело. Сто сорок восемь тысяч. Именно столько оставалось от её премии за вычетом той жалкой пары тысяч, что ушли на «жестянки» для её матери. Арифметика была убийственно точной. Никакой ошибки. Никакой случайности.
Она скомкала лежавший рядом чек из супермаркета «Народный», где была пробита «Посуда мет. набор, акция», и положила его рядом с путевкой. Два мира. Две мамы. Одна получила мусор, купленный на сдачу, а вторая — королевский отдых за счет невестки.
— Ну, Стас… — выдохнула Вера. Злость, горячая и плотная, начала заполнять её, вытесняя обиду и растерянность. — Значит, "простая женщина"?
Она сунула конверт в свою сумочку, хлопнула дверью машины и направилась обратно в ресторан. Теперь её шаги были твердыми. Она больше не боялась испортить праздник. Праздник уже был испорчен, осталось только вынести мусор.
В холле ресторана было тихо, только из зала доносились приглушенная музыка и смех. Вера увидела Стаса. Он стоял у гардероба, вальяжно прислонившись к стойке, и что-то весело рассказывал молодой гардеробщице, которая вежливо улыбалась. Увидев жену, он осекся, но быстро натянул на лицо маску беспечности.
— О, нашла телефон? А то там уже горячее несут, твой любимый жульен стынет.
Вера подошла к нему вплотную. Она не кричала, но от её взгляда улыбка Стаса сползла, как плохо приклеенные обои.
— Я нашла не телефон, Стас. Я нашла совесть. Твою. В бардачке.
— Чего? — он попытался изобразить непонимание, но глаза забегали. — Вер, ты о чем? Перебрала шампанского?
— Санаторий "Альпийская Долина", — четко произнесла она. — Сто сорок восемь тысяч. Моя премия. Мои деньги, Стас. Деньги, которые я заработала, пока ты играл в танки и жаловался на начальника.
Стас изменился в лице. Испуг сменился агрессивной защитой — лучшая тактика трусов. Он выпрямился, перестав опираться на стойку, и скрестил руки на груди.
— Ну нашла. И что? Ты же сама сказала: купи подарки обеим. Я и купил. Маме нужно здоровье поправить, у неё давление, нервы ни к черту. Кисловодск ей врач рекомендовал. А что не так-то?
— Что не так? — Вера почувствовала, как дергается веко. — Ты купил моей маме мусор с помойки за копейки, а своей — люксовый отдых на все мои деньги? Ты считаешь это нормальным распределением бюджета?
— Слушай, не начинай вот это вот, — Стас поморщился, словно от зубной боли. — Ты просто не понимаешь. Моя мама — человек тонкой душевной организации. Она бывшая учительница музыки, интеллигенция! Ей нужна эстетика, покой, процедуры. А твоя мать… Ну посмотри на неё, Вер! Она же простая русская баба. Всю жизнь на заводе. Ей эти спа-процедуры — как корове седло. Ей главное, чтоб было в чем борщ наварить на роту солдат. Я же видел, как она обрадовалась кастрюлям! Искренне! Ей большего и не надо, она не поймет этот Кисловодск, ей там скучно будет.
Вера смотрела на мужа и видела перед собой совершенно незнакомого человека. Циничного, расчетливого сноба, который живет за её счет и при этом презирает её семью.
— То есть моя мама — "простая баба", которая достойна только жестянок, а твоя — "тонкая натура", которой нужно оплачивать элитный отдых с моей карты?
— Да при чем тут твоя карта?! — взвился Стас, понизив голос до злого шепота, чтобы не услышала гардеробщица. — Мы семья! У нас общий бюджет! Я, как мужчина, принял решение, как рациональнее потратить средства. Твоей матери кастрюли нужнее, у неё старые прогорели. А моей маме нужнее воздух. Это логика, Вера, а не твои бабские истерики.
— Логика… — повторила Вера. — Хорошо. Отличная логика. Ты прав, Стас. У нас общий бюджет. Был.
— В смысле "был"? — он нахмурился. — Хватит меня пугать. Пойдем за стол, люди ждут. И убери это лицо, не позорь меня перед твоей родней. Мама там уже, наверное, волнуется. Моя мама, кстати, завтра утром выезжает, надо ей еще чемодан помочь собрать.
Он уверенно взял Веру под локоть, пытаясь развернуть её к залу. В его прикосновении не было тепла, только хозяйская уверенность: «побузит и успокоится».
Вера мягко, но настойчиво высвободила руку.
— Иди, Стас. Садись, ешь жульен. Я сейчас подойду. Мне нужно сделать один важный звонок.
— Кому? Опять маме своей жаловаться будешь?
— Нет. В службу поддержки. У меня возникли сомнения по поводу одной финансовой операции.
Стас хмыкнул, не поняв намека.
— Ну, звони, аудиторша. Только быстро.
Он поправил пиджак и, насвистывая, пошел в зал, уверенный в своей полной и безоговорочной победе. Вера проводила его взглядом. В её руке уже был телефон. Она разблокировала экран и нашла номер горячей линии туроператора, указанный в буклете.
— Здравствуйте, — произнесла она ровным, ледяным голосом, когда оператор ответил. — Меня зовут Вера. Я хочу отменить бронирование. Да, прямо сейчас. И оформить полный возврат средств. Срочно.
Стас вернулся за стол победителем. Он плюхнулся на стул, расправил салфетку на коленях и с аппетитом принялся за остывающий жульен. В его голове все сложилось идеально: буря миновала, жена пошипела и успокоилась, как это бывало всегда. «Покричит и перестанет, куда она денется», — думал он, отправляя в рот очередной кусок запеченных грибов. Главное, что путевка уже оплачена, мама счастлива, а теща... Теща и кастрюлям рада, вон, уже обсуждает с соседкой, как будет в них варенье варить.
Вера вошла в зал через минуту. Она шла медленно, словно несла на плечах невидимый груз, но спина её была прямой, как струна. Взгляд — сухой и сосредоточенный. Она села рядом с мужем, но даже не посмотрела в его сторону.
— Ну что, успокоилась? — шепнул Стас, наклоняясь к ней и обдавая запахом грибного соуса и коньяка. — Вот и умница. Давай винца выпьем, расслабься. Мать тост говорить собирается.
Вера молча взяла свой телефон и положила его на стол экраном вверх. Рядом с тарелкой, прямо между салатом «Цезарь» и бокалом вина.
— Я не буду пить, Стас, — тихо сказала она. — Я жду подтверждения.
— Чего? Какого подтверждения? — он усмехнулся, но вилка в его руке замерла на полпути ко рту.
Вера не ответила. Она нажала на иконку вызова. Громкую связь включать не стала — в зале и так было достаточно тихо, гости прислушивались к очередному тосту дальнего родственника, и любой посторонний звук привлекал внимание.
— Да, я слушаю, — произнесла она в трубку четким, спокойным голосом, который, казалось, резал воздух. — Номер бронирования: 45-89-22. Отель «Альпийская Долина». Фамилия гостя — Макарова Светлана Игоревна.
Стас поперхнулся. Он резко повернул голову, его глаза округлились.
— Ты что делаешь? — прошипел он, хватая её за запястье. — Вера, положи трубку! Немедленно!
Она стряхнула его руку с брезгливостью, словно это была мокрая жаба, и продолжила, глядя ему прямо в переносицу:
— Да, причина отмены — личные обстоятельства. Возврат средств на карту плательщика. Да, карта моя. Последние цифры 4512.
— Ты с ума сошла?! — голос Стаса сорвался, став громче. Соседи по столу начали оборачиваться. Анна Петровна прервала разговор с подругой и тревожно посмотрела на дочь. — Вера, прекрати этот цирк! Мама уже чемоданы собрала! У неё давление поднимется!
— Подтверждаю аннуляцию, — невозмутимо сказала Вера в трубку, игнорируя истерику мужа. — Штрафные санкции? Нет, бронь за три дня, отмена бесплатная. Отлично. Жду смс.
Она нажала «отбой» и снова положила телефон на скатерть.
Стас сидел красный, как рак. Его руки тряслись. Он смотрел на черный экран смартфона, словно это была бомба с часовым механизмом.
— Ты… ты понимаешь, что ты наделала? — его шепот перешел в злобное шипение. — Ты унизила мою мать! Ты украла у пожилого человека отдых! Как я ей это скажу? «Мама, распаковывай трусы, Вера зажала деньги»?
— Нет, Стас, — Вера говорила так спокойно, что это пугало больше крика. — Ты скажешь ей правду. Что ты пытался оплатить её отдых за счет унижения моей матери. Что ты решил, будто одни родители достойны золота, а другие — дешевой жести. И что этот номер не прошел.
— Да какие же это унижения?! — Стас уже не контролировал громкость, и теперь на них смотрел весь стол. — Я сэкономил семейный бюджет! Я рационально подошел к вопросу! Твоей матери вообще плевать на бренды, а моей маме нужно лечение! Ты эгоистка, Вера! Меркантильная, мелочная эгоистка!
В этот момент телефон Веры пискнул. Коротко и звонко. На экране всплыло уведомление от банка: «Зачисление средств: +148 000 руб. Возврат покупки».
Стас увидел эти цифры. Лицо его посерело, губы задрожали от бессильной ярости. Деньги вернулись. Его план, его триумф, его способ показать маме, какой он успешный сын, — всё рассыпалось в прах за одну секунду.
Вера взяла телефон, посмотрела на смс и, наконец, улыбнулась. Улыбка была холодной, злой, совсем не похожей на ту Веру, которую Стас знал пять лет.
— Ты подарил моей маме на юбилей набор кастрюль, купленный по акции, а своей мамочке — путевку в санаторий за сто тысяч с моей премии? Ты говоришь, что теща перебьётся, а твоей маме надо подлечить нервы? Ты не мужик, ты жалкий маменькин сынок! Я аннулировала путевку пять минут назад, деньги вернулись мне на карту, а ты можешь ехать к маме и лечить ей нервы бесплатно, потому что здесь ты больше не живешь!
В зале воцарилась тишина. Музыка стихла, кто-то перестал жевать. Все взгляды были прикованы к ним. Вера не собиралась щадить его самолюбие. Больше нет.
Стас вскочил со стула. Стул с грохотом упал назад.
— Замолчи! — заорал он, сжимая кулаки. — Не смей так со мной разговаривать при людях! Ты кто такая вообще? Да если бы не я…
Деньги вернулись мне на карту. А ты можешь ехать к маме и лечить ей нервы бесплатно. Или за свой счет, если найдешь хоть копейку в своих дырявых карманах.
— Ты пожалеешь, — просипел он, пытаясь сохранить остатки достоинства, но выглядело это жалко. — Ты приползешь ко мне прощения просить.
— Здесь ты больше не живешь, — повторила Вера, словно забила последний гвоздь. — Ключи на стол, Стас. И такси тебе я уже не вызову. Пешком дойдешь, тут недалеко. Прогуляешься, подумаешь о своей «тонкой душевной организации».
— Верочка, доченька, что случилось? — Анна Петровна, бледная и испуганная, попыталась встать, но ноги её не слушались. Она переводила взгляд с дочери на зятя, не понимая масштаба катастрофы, но чувствуя её всем сердцем. Коробка с кастрюлями так и стояла перед ней, как немой свидетель позора.
— Ничего, мам, — Вера повернулась к матери, и голос её чуть смягчился, но лишь на мгновение. — Просто Стас уходит. Навсегда. У нас с ним возникли, как он выразился, финансовые разногласия. Он считает, что ты стоишь полторы тысячи рублей, а его мама — сто пятьдесят. А я считаю, что он не стоит ничего.
Она снова повернулась к мужу. Тот стоял, тяжело дыша, его лицо пошло красными пятнами. Он искал поддержки у гостей, у тещи, у ведущего, но натыкался лишь на стены холодного осуждения. Никто не сказал ни слова в его защиту. Даже его любимая теща, всегда готовая подлить ему супа, сейчас смотрела на него так, словно видела впервые. Впервые видела не «Стасика-помощника», а чужого, неприятного мужчину, который пришел на праздник только для того, чтобы плюнуть в душу.
— Ну, чего застыл? — Вера указала рукой на выход. — Аудитория ждет финала. Поклон и на выход.
Стас окинул взглядом стол, задержался на кастрюлях, потом на лице Веры. Злость в его глазах сменилась тупой, животной ненавистью загнанного зверя.
— Да пошла ты, — бросил он. — И ты, и твоя семейка, и твои деньги. Счастья не купишь, поняла?
Он схватил со стола недопитую бутылку вина — единственное, что смог унести с собой в качестве трофея, — и, шатаясь, пошел к выходу. Гости расступались перед ним, как перед прокаженным.
Стас остановился у самых дверей. Спина его была напряжена, плечи подняты, словно он ожидал удара в лопатки. Он не мог просто уйти. Его эго, раздутое до небес и только что проткнутое иглой реальности, требовало последнего слова. Ему нужно было плюнуть напоследок, оставить за собой выжженную землю, чтобы не чувствовать себя побитой собакой.
Он медленно развернулся. Лицо его было перекошено злобной ухмылкой, в которой не осталось ничего человеческого.
— Ключи, — напомнила Вера, не меняя позы. Она стояла посреди зала как скала, о которую разбилась грязная волна. — Я жду.
Стас сунул руку в карман джинсов. Звякнул металл. Но вместо того, чтобы положить связку на ближайший столик, он с силой швырнул её через весь проход. Ключи пролетели низко над полом и с противным лязгом ударились о ножку Вериного стула, отскочив под ноги её матери.
— Подавись, — выплюнул он. — Забирай свою конуру. Думаешь, ты меня наказала? Да ты себя наказала, дура. Кому ты нужна будешь? Разведенка с прицепом из сумасшедшей семейки? Тридцать лет, а ума нет. Думаешь, мужики на твою зарплату побегут?
Гости замерли. Даже официанты, привыкшие ко всему, перестали убирать посуду. Тишина стала вязкой, тяжелой, как болотная жижа.
— Ты права, Вера, — продолжал Стас, чувствуя, что его никто не останавливает, и упиваясь этим моментом. — Я действительно не стою твоих денег. Я стою больше. Потому что я терпел. Терпел твою вечную занятость, твою усталость, твои разговоры о работе. А моя мама... Она меня ценит. Она меня любит просто так, а не за мультиварки. А ты купила себе одиночество за сто сорок восемь тысяч. Поздравляю с выгодной сделкой, аудитор!
Вера наклонилась, подняла ключи с пола. Металл холодил ладонь. Она посмотрела на брелок — маленький серебряный домик, который она подарила ему на годовщину. Теперь он казался ей нелепым куском дешевого сплава.
— Ты ошибаешься, Стас, — сказала она ровно, без дрожи в голосе. — Я купила не одиночество. Я купила свободу. И, честно говоря, это была самая дешевая распродажа в моей жизни. Избавление от паразита обычно стоит дороже.
— Сука, — коротко бросил он.
Он толкнул тяжелую дубовую дверь плечом и вышел в осеннюю темноту. Дверь плавно закрылась за ним, отсекая сквозняк и запах дешевого табака.
Вера выдохнула. Только сейчас она почувствовала, как сильно у неё дрожат колени. Она села на стул, прямо, не горбясь, и окинула взглядом притихший зал. Десятки глаз смотрели на неё — кто с жалостью, кто с любопытством, кто с одобрением.
— Простите за эту сцену, — громко сказала она, обращаясь ко всем сразу. — Технический перерыв окончен. Продолжаем праздновать. У нас отличный повод — мы избавились от лишнего балласта.
Она повернулась к матери. Анна Петровна сидела, сложив руки на коленях. Она не плакала. В её глазах, обычно мягких и добрых, сейчас светилась стальная решимость, та самая, которая помогла ей одной поднять дочь в девяностые. Она медленно перевела взгляд на коробку с кастрюлями, которая все еще стояла на столе, как памятник человеческой низости.
— Официант! — позвала Анна Петровна. Голос её не дрогнул.
Молодой парень тут же подскочил к столу.
— Да, мадам?
— Молодой человек, будьте добры, уберите это со стола, — она указала пальцем на коробку. — Отнесите на помойку. Прямо сейчас.
— Мам, может… — начала было тетя Люба, сидевшая рядом. — Все-таки металл, на даче…
— На помойку, — отрезала Анна Петровна, глядя прямо перед собой. — Я себя не на помойке нашла, чтобы есть из того, что куплено на сдачу от любви к другой женщине. И дочь моя не для того ночами работала, чтобы об нас ноги вытирали. Унести.
Официант кивнул, подхватил громоздкую коробку и быстро удалился. Внутри снова противно звякнуло, но на этот раз звук показался Вере музыкой. Это был звук лопнувшей цепи.
Вера налила себе полный бокал морса. Ей хотелось смыть горький привкус этого вечера. Она посмотрела на телефон. Банковское приложение все еще светилось на экране зеленым плюсом. Деньги были на месте. Квартира была её. Работа была при ней. А человека, который каждое утро начинал с претензий и заканчивал просьбами перевести «тысячу на бензин», больше не было.
— Доченька, — мама накрыла её руку своей теплой ладонью. — Ты как?
— Я отлично, мам, — Вера посмотрела ей в глаза и поняла, что не врет. Ей не было больно. Ей было легко. Словно она сняла тесные туфли, в которых ходила годами, убеждая себя, что они разносятся. — Знаешь, я думаю, нам все-таки нужна та мультиварка. Закажу прямо сейчас с доставкой на завтра.
— К черту мультиварку, — вдруг улыбнулась Анна Петровна, и эта улыбка была живой, настоящей, озорной. — У тебя сто сорок восемь тысяч на карте свободных?
— Ну да.
— Поехали в Кисловодск. Вдвоем. Я давно хотела посмотреть на горы. А нервы… нервы мы там и подлечим. И свои, и друг друга.
Вера рассмеялась. Впервые за этот вечер искренне, до слез в уголках глаз.
— А давай. Прямо завтра. Бронь-то я отменила, но места там точно есть.
Она взяла телефон и снова набрала номер туроператора.
За окном ресторана взвизгнули шины — это такси увозило Стаса в его новую, «гордую» жизнь, где ему предстояло объяснять маме, почему чемодан придется распаковать, а санаторий отменяется. Но Веру это уже не касалось. Она выбирала категорию номера.
— Девушка, здравствуйте, это снова Вера, — сказала она в трубку, и голос её звучал звонко. — Я хочу восстановить бронь. Да, на те же даты. Только измените фамилии гостей. Теперь там будут две счастливые женщины. Да, оплата картой.
Праздник продолжался. Гости снова зазвенели вилками, ведущий включил музыку погромче, а на месте, где сидел Стас, уже стояло блюдо с фруктами. Пустота заполнилась мгновенно, и никто, совершенно никто не заметил потери…
СТАВЬТЕ ЛАЙК 👍 ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ ✔✨ ПИШИТЕ КОММЕНТАРИИ ⬇⬇⬇ ЧИТАЙТЕ ДРУГИЕ МОИ РАССКАЗЫ