история военных госпиталей XIX–XX веков
Снаружи трещали морозы и глухо ухали орудия.
Внутри — запах карболки, йода и горячего бульона.
По коридору шли тихие шаги в мягких башмаках.
Сёстры несли что-то на подносах — не лекарства. Миски, свёртки, кусочек зелени. В углу палаты, между двух коек, стояла маленькая ёлка в жестяном ведре.
Это было Рождество. В госпитале. На войне.
Эту странную смесь праздника и боли пережили многие поколения раненых — от солдат XIX века до бойцов двух мировых войн. И почти везде история повторялась: кто-то лежит с температурой под сорок, кто-то с ампутированной ногой, а кто-то пытается петь рождественский гимн, сбиваясь от кашля.
РОЖДЕСТВО ПОД ЗАПАХ КАРБОЛКИ: ГОСПИТАЛИ XIX ВЕКА
В XIX веке военный госпиталь был миром, где жизнь и смерть жили на соседних койках. Антисептика только входила в практику, антибиотиков не существовало, а Рождество приходило точно по расписанию — прямо поверх всех этих реалий.
Чем могли порадовать раненых?
Чаще всего — тем, что было под рукой:
- крепкий мясной бульон вместо привычной водянистой похлёбки;
- кусок свежего хлеба, иногда — белого, «офицерского»;
- немного вина или горячего пунша — «для согревания и успокоения»;
- редкая роскошь — сладость: пряник, кусочек сахара, ломтик яблока.
Сёстры милосердия и добровольцы приносили в палаты то, что удавалось достать: орехи, домашнее печенье, свечу, небольшую икону или открытку с рождественским рисунком.
Для многих это было первым напоминанием: за стенами госпиталя жизнь продолжается. Холодно, голодно, тревожно — но люди всё равно пекут пироги и зажигают свечи.
СЁСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ: ПРАЗДНИК СРЕДИ БИНТОВ
Если бы не они, Рождество в госпитале часто осталось бы просто ещё одним зимним днём.
Сёстры милосердия понимали: лечат не только перевязки и микстуры, лечит ещё и ощущение, что о тебе помнят. Они украшали палаты веточками ели, делали из бумаги звёзды, клеили над кроватями простенькие картинки — иногда вырезанные из журналов.
В канун праздника они:
- раскладывали по тумбочкам маленькие подарки: носки, платки, самодельные крестики,
- читали вслух письма от родных тем, кто сам писать не мог,
- тихо пели рождественские гимны — так, чтобы не разбудить тяжёлых.
Большинство этих женщин не были «официальной» частью медицины. Но именно они создавали то, что сейчас назвали бы терапией средой: в палате хотя бы на один вечер становилось не так страшно.
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ПЕРЕМИРИЕ 1914 ГОДА: КОГДА ФРОНТ ЗАМОЛЧАЛ
Первая мировая война подарила миру одну из самых парадоксальных рождественских историй — перемирие 1914 года.
На Западном фронте, в грязи окопов, англичане и немцы вдруг перестали стрелять. Сначала — один участок, потом другой. На брустверах зажглись свечи, в воздухе прозвучали гимны. Солдаты выходили из окопов, обменивались сигаретами, шоколадом, консервами.
Но для медицины в эти часы происходило ещё кое-что важное. Там, где удавалось договориться, врачи и санитары получали шанс сделать то, что обычно было невозможным: выйти в «ничью землю» и забрать оттуда раненых.
Тех, кто лежал меж двух линий, слушая, как над головой свистят пули и стонет земля, вытаскивали под фонариками, на простынях, на самодельных носилках. Для многих это Рождество стало ночью спасения: ещё шаг — и замёрз бы, истёк кровью, потерял сознание. Но вместо этого — плащ, одеяло, горячий чай и рука врача, проверяющая пульс.
На утро война проснулась снова.
Но в личной истории этих людей навсегда осталась одна ночь, когда Рождество оказалось сильнее приказов.
ВТОРАЯ МИРОВАЯ: ЁЛКА МЕЖДУ КОЙКАМИ
Во время Второй мировой рождественские истории в госпиталях стали почти классикой. У союзников — с ёлками, гимнами и шоколадом из армейских пайков. На советской стороне — с самодельными гирляндами, яблоками на ниточках и редкими мандаринами, если повезёт с посылкой.
В госпиталях:
- ставили маленькие ёлки в ведрах, бутылках, ящиках из-под снарядов;
- мастерили игрушки из бинтовых катушек, фольги, цветной бумаги;
- устраивали «концерты» — кто мог, брался за гитару, гармошку, баян.
Для тяжёлых раненых этот праздник часто означал очень простые вещи: сегодня тебя не будут трогать лишний раз, попробуют не будить ночью, дадут чуть больше сладкого чая, принесут письмо, которое откладывали на потом.
Врачам и сёстрам тоже было нужно Рождество.
Они дежурили сутками, привыкали к крикам и шёпоту, к бессонным ночам.
И короткий вечер, когда в перевязочной тихо горела свеча, а на подоконнике стояла ветка ели, давал им ту самую эмоциональную передышку, без которой невозможно сохранять человечность.
ПРАЗДНИК, КОТОРЫЙ ПРОХОДИТ МЕЖДУ КОЙКАМИ
Рождество в госпитале никогда не было про идеальную картинку.
Гирлянды путались с капельницами.
Вместо хрусталя — эмалированные кружки.
Вместо парадной речи — тихое «держитесь» над очередной койкой.
Но именно в этом и заключалась сила таких праздников.
Для раненых это был знак:
— ты ещё часть мира, в котором есть тёплый свет, запах хвои и вкус горячего бульона;
— ты не свёлся к номеру истории болезни;
— о тебе помнят, даже если всё вокруг разрушено.
Для врачей и сестёр это было напоминание, ради чего они вообще выбрали эту работу: лечить живых людей, а не только «случаи».
И когда сегодня кто-то встречает Рождество или Новый год в больнице — он, сам того не зная, становится частью этой длинной цепочки зимних ночей, где в палате пахнет лекарствами и хвоей одновременно.
Там, где война, болезнь и страх хотя бы на несколько часов отодвигаются, чтобы освободить место надежде.
Читайте также: