— Марин, ты только не падай, мы тут с Людочкой и внучатами решили у вас пару денёчков перекантоваться! — зычный голос свекрови ворвался в квартиру раньше, чем она сама.
В прихожую, сметая на своём пути мою любимую напольную вазу, ввалился десант: Галина Петровна с огромными баулами, её племянница Люда с лицом «мне все должны» и двое детей, которые тут же начали сдирать обои липкими пальцами. В воздухе мгновенно запахло вокзалом, дешёвыми сигаретами и надвигающейся катастрофой.
— Как «пожить»? — только и смогла выдавить я, глядя, как младший ребёнок Люды уже пытается оседлать нашего кота.
Наш с Олегом уютный мир, который мы выстраивали три года в ипотечной «двушке», схлопнулся за пять минут. Вечер понедельника перестал быть томным.
Галина Петровна по-хозяйски распорядилась: Люду с детьми — в нашу спальню, нас с Олегом — на диван в гостиной, а сама она «как-нибудь в уголке примостится». К ужину на столе уже лежали очистки от семечек, а на моем любимом светлом ковре расплывалось пятно от разлитого сока.
— Марин, ну что ты стоишь как неродная? — свекровь приоткрыла холодильник. — Там у вас колбаска была и сыр, нарежь деточкам. Они с дороги изголодались, в электричке только пирожки ели.
Олег, пришедший с работы чуть позже, лишь виновато развёл руками.
— Марин, ну это же мама. И Люда… у неё там с мужем проблемы, жильё ищут. Потерпи пару дней, неудобно же выгонять.
«Пару дней» быстро превратились в неделю. Моя жизнь превратилась в бесконечный цикл: работа — магазин — плита — мойка посуды — попытки уснуть под детский визг. Люда целыми днями лежала на нашей кровати с телефоном, листая ленту соцсетей, пока её дети методично уничтожали квартиру. Галина Петровна выступала в роли идеологического лидера:
— Мариночка, что-то суп сегодня пустоват. Мужчине нужно мясо! И детям бы творожков купить, тех, дорогих, с шариками. Ты же работаешь, деньги есть. Семья же!
Конфликт назрел в субботу. Я вернулась из магазина с двумя тяжелыми сумками, которые купила на свои «косметические» деньги, и обнаружила, что Люда доела мой греческий йогурт, который я берегла на завтрак.
— Ой, Марин, я думала, это общая еда, — лениво отозвалась она, даже не оторвав взгляда от экрана. — И кстати, у нас интернет что-то тормозит, я фильм в HD не могу загрузить. Скажи Олегу, пусть тариф поменяет.
Галина Петровна тут же подхватила:
— Да, доченька, ты не жадничай. Дети, семья — это святое. Потерпи, скоро всё наладится. Мы же свои люди!
В этот момент во мне что-то щелкнуло. Я посмотрела на гору грязной посуды, на разбросанные игрушки, на самодовольное лицо Люды и поняла: если я сейчас не стану «врагом», я просто сойду с ума.
Мой план созрел мгновенно. Это была не истерика, а холодный расчет. Тихая стратегия возвращения территории.
В воскресенье утром я проснулась первой. Вместо того чтобы жарить блины на всю ораву, я сварила себе одну чашку кофе и съела единственное оставшееся яблоко. Когда на кухню выползла заспанная Люда, она привычно уставилась на пустую плиту.
— А где завтрак? — удивилась она.
— Ой, Людочка, представляешь, плита сломалась! — я состряпала максимально жалобное лицо. — Духовку включила, и как бахнет! Искры полетели, я еле успела выключить. Теперь только мастера ждать, а он будет через неделю.
Люда нахмурилась.
— И как мы есть будем?
— Ну, сухомятка — наше всё! — бодро ответила я. — Или в кафе сходите, тут за углом отличное, правда, дороговато.
Через час проснулась Галина Петровна. Она направилась в ванную, но выскочила оттуда через минуту с криком:
— Марина! Почему вода ледяная?!
— Ах, мамочка, беда не приходит одна! — я всплеснула руками. — Бойлер приказал долго жить. Видимо, нагрузка большая была, столько людей моются… Мастер сказал, запчасть из Германии ждать две недели. Придется закаляться!
Свекровь поджала губы, но промолчала.
Следующим шагом был Wi-Fi. Я просто выдернула кабель из роутера и спрятала его в своей сумке.
— Олег, — закричала Люда из спальни, — интернет пропал!
— Провайдер сказал, что на линии авария, — ответила я вместо мужа, который удивленно на меня посмотрел. Я незаметно подмигнула ему и приложила палец к губам. Олег, осознавший правила игры, решил не мешать.
К вечеру атмосфера в доме стала накаляться. Без мультиков дети начали беситься в два раза активнее, а без горячей еды и интернета Люда стала непривычно раздражительной.
— Марин, — зашла на кухню Галина Петровна, — а где постельное белье свежее? Я хотела Люде сменить.
— Ой, всё грязное в корзине, — я пожала плечами. — Машинка-то тоже от того замыкания пострадала. Не крутит барабан. Я вот думаю, может, Люда вручную постирает? Семья же, надо помогать друг другу.
Лицо свекрови пошло пятнами. Она поняла, что «курорт» закончился.
«Операция вежливость» продолжалась. На любые претензии я отвечала с ангельской улыбкой: «Ах, как жаль!», «Надо же, какая неудача!», «Мы так страдаем вместе с вами!».
В понедельник вечером я пришла домой с пустыми руками.
— А ужина нет? — мрачно спросила Люда. Она сидела в куртке, потому что я «случайно» оставила окна на проветривание, и в квартире стало ощутимо свежо.
— Денежки кончились, — вздохнула я. — Кредит за ипотеку списали, все под чистую. Я думала, может, вы нас сегодня угостите? Вы же тут уже неделю живёте, наверняка у вас есть заначка. Семья же!
Люда посмотрела на Галину Петровну. Та отвела глаза. Кормить «любимую родню» за свой счет в планы Люды не входило.
Во вторник утром я «случайно» затеяла ремонт в коридоре. Притащила рулоны обоев, ведра с клеем и начала сдирать старое покрытие прямо в семь утра. Шум, пыль, запах химии — уют окончательно покинул помещение.
— Марин, ну нельзя же так! Дети дышат этой пылью! — возмутилась свекровь.
— Галина Петровна, ну когда же еще? Пока плита не работает и воды нет — самое время! — радостно ответила я, обдирая кусок обоев прямо над головой младшего племянника. — Зато к Новому году будет красота! Вы же поможете? Люда, бери шпатель!
Люда посмотрела на шпатель так, будто я предложила ей взять в руки ядовитую змею. Она встала, зашла в спальню и начала демонстративно кидать вещи в чемодан.
— Знаете что, — прошипела она, выходя в коридор, — мы, наверное, поедем. Здесь жить невозможно. Никакого уважения к гостям.
— Ой, уже? — я сделала самое расстроенное лицо в мире. — А как же обои? А как же семейные посиделки?
Свекровь стояла в углу, поджав губы. Она понимала, что я её переиграла, но формально придраться было не к чему. Я не кричала, не выгоняла, не хамила. Я просто… создала условия.
— Поедем, Людочка, — сухо сказала Галина Петровна. — Видишь, хозяйка тут не рада. Бог ей судья. Родную кровь на холодную воду променять…
Они уходили шумно, с обиженными вздохами и хлопаньем дверей. Галина Петровна на пороге обернулась и бросила:
— Не ожидала я от тебя такого, Марина. Стала ты нам врагом из-за куска хлеба и капли интернета.
Я ничего не ответила. Просто вежливо кивнула.
Когда дверь за ними закрылась, я впервые за неделю услышала тишину. Она была густой, вкусной и абсолютно бесценной.
Олег вышел из комнаты, посмотрел на пустую прихожую, потом на меня.
— Марин… А плита правда сломалась?
Я подошла к плите, повернула ручку, и конфорка весело отозвалась голубым пламенем.
— Магия, Олег. Чистой воды магия.
Мы вместе начали наводить порядок. Я собрала разбросанные игрушки в большой пакет (отвезу в детский дом), пропылесосила ковер и включила роутер. Через час квартира снова стала пахнуть домом — лавандовым освежителем и моим спокойствием.
Мы сидели на диване, пили чай и смотрели фильм. Без лишних звуков, без чужих претензий. Телефон Олега завибрировал — пришло сообщение от матери. Он прочитал вслух: «Ноги моей больше в вашем доме не будет, пока эта мегера там командует».
— Ну что ж, — улыбнулась я, прислоняясь к его плечу, — кажется, у нас намечаются спокойные выходные.
Мораль оказалась простой: иногда, чтобы сохранить мир в своей душе и порядок в своем доме, нужно не бояться стать «плохой» для тех, кто путает гостеприимство с обслуживанием, а родство — с правом на твое личное пространство. Конфликт не всегда требует криков; иногда он требует просто выключенного Wi-Fi и холодного душа.
Я закрыла глаза и наслаждалась моментом. В доме было тихо. И эта тишина стоила любых обид.