Меня зовут утконос. Я живу в реках восточной Австралии и Тасмании. Когда в 1799 году моё чучело впервые привезли в Англию, натуралист Джордж Шоу взял ножницы и начал искать швы. Утиный клюв на теле зверька с мехом и перепончатыми лапами. Он был убеждён, что это подделка. Следы надрезов до сих пор видны на чучеле в Британском музее в Лондоне. Швов он не нашёл. Это был первый случай, когда природа оказалась настолько странной, что наука ей не поверила.
Я млекопитающее, которое нарушает все правила. Откладываю яйца, как рептилия. Кормлю молоком, как млекопитающее. Охочусь по электрическим полям, как рыба. Самцы ядовиты, как змеи. Биологи 25 лет не могли понять, куда меня отнести. Я живое ископаемое, промежуточное звено между мирами.
Как я кормлю детёнышей молоком
Я единственное млекопитающее, которое одновременно откладывает яйца и кормит молоком. Самка откладывает одно-два яйца с мягкой оболочкой, высиживает десять дней. Вылупляются детёныши 2,5 см, слепые и беспомощные.
И тут начинается странное. У самки нет сосков. Совсем. Молоко выделяется прямо через кожу, через расширенные поры на животе. Стекает по шерсти и скапливается в бороздках. Детёныши слизывают его оттуда. Мать буквально потеет молоком.
Это работает благодаря уникальным антибактериальным белкам в молоке. Без сосков обычное молоко быстро испортилось бы на коже. Но наше защищено специальным белком MLP, структура которого не похожа ни на один известный белок млекопитающих.
Мы монотремы, древнейшая группа млекопитающих. Отделились от остальных 200 миллионов лет назад, когда по Земле ходили динозавры. Сохранили признаки рептилий – яйца, клоаку. И признаки млекопитающих – шерсть, молоко, теплокровность. Эволюция застала нас на переходе между мирами.
Как я охочусь по электрическим полям
Я охочусь под водой с закрытыми глазами, ушами и ноздрями. Специальная складка закрывает все органы чувств при нырянии. Не вижу, не слышу, не чую. Но нахожу креветок, червей и личинок безошибочно.
Мой клюв покрыт 40 тысячами электрорецепторов. Он мягкий, как резина, покрыт эластичной кожей. Вся поверхность усеяна рецепторами, улавливающими электрические поля.
Любое живое существо при движении создаёт слабые электрические импульсы. Мышцы сокращаются, генерируют микротоки. Креветка шевелит хвостом, зарывшись в ил. Я улавливаю это поле на расстоянии 10 см. Силой всего 0,0001 вольта.
Это электрорецепция. Среди млекопитающих крайне редка. Только утконосы и ехидны обладают ею. У рыб и акул распространена, но у млекопитающих – уникальность.
Под водой медленно покачиваю головой, сканирую дно. Клюв работает как локатор. Улавливаю сигналы, определяю расстояние. Хватаю добычу и всплываю. За ночь съедаю до 20% веса, примерно полкилограмма.
Наши электрорецепторы устроены иначе, чем у акул. Конвергентная эволюция – природа дважды независимо изобрела одно чувство.
Почему самцы утконосов ядовиты
Самцы утконосов ядовиты. Среди млекопитающих исключительная редкость. На задних лапах у самцов полые роговые шпоры длиной 1,5 см, соединённые с ядовитой железой.
При рождении шпоры есть у обоих полов, но у самок к году отваливаются. У самцов растут. Железа активна только во время брачного сезона. Самцы используют шпоры в драках за самок. Удар лапой, шпора вонзается, впрыскивается яд.
Яд содержит более 80 токсинов. Коктейль белков, схожий с ядом змей, хотя мы эволюционировали независимо. Для человека не смертелен, но вызывает мучительную боль, которую не снимает морфин.
Австралийский рыбак в 1992 году получил удар шпорой. Боль была сильнее осколочного ранения. Морфин не помогал. Рука распухла, болела четыре месяца.
Яд вызывает гипералгезию, усиленную чувствительность к боли. Противоядия не существует. Можно только ждать недели или месяцы.
Яд может убить собаку или другое некрупное животное. Но основное предназначение – брачные бои между самцами за территорию и самок.
Я живу только в восточной Австралии и Тасмании. Населяю пресные реки с чистой водой. Рою норы в берегах. Ночное животное, одиночка.
Учёные изучают меня как живую загадку эволюции. У меня десять половых хромосом, не две. Я сохранил один ген вителлогенина, белка яичного желтка. Два других потерял 130 миллионов лет назад. Этот ген позволяет откладывать яйца. Но у меня есть и гены казеина, белка молока. Единственное существо, совмещающее оба.
Моё молоко изучают для создания антибиотиков. Яд интересен для понимания механизмов боли. Палеонтологи находили окаменелости в Южной Америке и России. Миллионы лет назад мы были распространены шире.
Я не могу жить за пределами Австралии. Нервная система слишком чувствительна. Увидеть меня можно только в австралийских зоопарках.
Я символ Австралии, изображён на монете. Когда Шоу искал швы на чучеле, он не мог поверить, что природа создаст существо с утиным клювом, которое откладывает яйца и кормит молоком.
Я утконос. Живое доказательство того, что эволюция петляет и пробует странные комбинации. Иногда они работают 200 миллионов лет.
👍 Подпишитесь, поставьте лайк! 💬 Расскажите о своих питомцах в комментариях – возможно, именно ваш пушистик станет героем следующего рассказа 😼