Осенью 1812 года Наполеон ещё формально оставался главнокомандующим огромной армией. Но именно в эти дни она начала превращаться в то, что современники позже назовут «гибельным исходом из России». Самый тяжёлый и, пожалуй, самый болезненный удар по французам был нанесён не под Бородино и не на Березине, а в малоизвестном сегодня сражении у городка Красный. Четыре ноябрьских дня сделали то, чего не смогли месяцы боёв: сломали хребет Великой армии, лишив её кавалерии, артиллерии и управляемости. И именно это сражение породило главный упрёк в адрес Кутузова — почему он не захлопнул клещи и не взял самого Наполеона.
Битва под Красным, растянувшаяся с 15 по 18 ноября 1812 года, нередко называется «битвой упущенного шанса». На карте всё выглядело соблазнительно: отступающие французские корпуса растянуты, дороги забиты обозами, связь нарушена, морозы усиливаются. Казалось бы — ещё одно решительное усилие, и император Франции окажется в русском плену. Но в реальности Кутузов добился другого результата, куда более прагматичного и, как покажет время, смертельного для противника.
Когда Наполеон добрался до Смоленска, он искренне надеялся, что худшее позади. Здесь его ждали склады, тёплые дома и иллюзия передышки. В голове императора зрел план сделать город опорным пунктом и переждать зиму, приведя армию в порядок. Но действительность оказалась куда суровее. Запасов оказалось меньше, чем обещали интенданты, солдаты были обессилены, дисциплина трещала по швам, а новости с флангов не оставляли места для оптимизма.
Попытки сдержать русские армии Чичагова на юге и Витгенштейна на севере провалились. Угроза окружения из абстрактной превратилась в вполне реальную. В такой ситуации оставаться в Смоленске означало рискнуть всем. Наполеон это понял и, скрепя сердце, приказал продолжать отступление на запад, в сторону Орши, заранее распорядившись стянуть туда любые доступные запасы продовольствия.
Но отступление шло уже по выжженной земле. Французская армия возвращалась тем же маршрутом, по которому шла летом, и рассчитывать на местные ресурсы было бессмысленно. Свести войска в один плотный кулак Наполеон не мог. Это означало бы мгновенно исчерпать последние крохи провианта и обречь десятки тысяч людей на ночёвки под открытым небом в условиях усиливающихся морозов. Небольшие деревни просто не могли вместить такую массу людей. Поэтому с 12 ноября французы начали покидать Смоленск растянутыми колоннами, всё больше теряя управляемость.
Русская армия в это время шла параллельным, фланговым маршем, держась южнее противника. Кутузов преследовал сразу несколько целей. Он не давал французам свернуть в относительно неразорённые южные губернии, где те могли бы найти продовольствие и зимние квартиры, и одновременно искал удобный момент для удара по растянутым корпусам. При этом положение русских войск тоже было далеко не идеальным. Обозы отставали, солдаты мёрзли, зимнего обмундирования не хватало, а знаменитый «генерал Мороз» одинаково безжалостно относился к обеим армиям.
Именно в этих условиях, на фоне взаимного истощения и хаоса отступления, русская армия начала подбираться к Красному — месту, где судьба Великой армии должна была решиться окончательно.
К Красному дороги двух армий сошлись окончательно. Именно здесь Кутузов решил нанести ещё один, но предельно расчётливый удар по отступающему противнику. Он отлично видел: французская армия идёт разорванными корпусами, связь между ними почти отсутствует, а значит, бить можно по частям, не рискуя людьми. Желание во что бы то ни стало сохранить солдат становилось для фельдмаршала всё более принципиальным. Его знаменитое наставление «поберегите солдат» в эти дни слышали почти все командиры, получавшие приказы из главной квартиры.
И в этом подходе была железная логика. По численности под Красным русские уже не имели подавляющего превосходства — армии были примерно равны. Но Кутузов обладал тем, чего не было у Наполеона: возможностью действовать единым кулаком. Французы же вынуждены были отбиваться поодиночке, корпус за корпусом. Именно на этом и строился замысел операции.
На Смоленской дороге появился заслон генерала Милорадовича, который должен был перехватывать отходящие французские части. Основные силы под началом Тормасова получили задачу выйти к Оршанской дороге и перекрыть путь отступления. Отряд Голицына должен был ударить непосредственно по Красному и разгромить находившиеся там войска. На бумаге всё выглядело почти идеально, но в реальности Кутузов не захотел превращать Красное во «второе Бородино» и идти на рискованный лобовой разгром любой ценой.
Первый день боёв, 15 ноября, показал, насколько опасным мог быть этот узел. Передовые части французов вышли к Красному и обнаружили город занятым русским летучим отрядом Ожаровского. Удержать позицию он не смог: на подходе оказалась гвардия Наполеона — самая боеспособная часть Великой армии. Милорадович, выстроив войска вдоль дороги, сознательно не стал атаковать гвардейцев. Денис Давыдов позже сравнил этот эпизод с попыткой рыбачьих лодок остановить тяжёлый линейный корабль. Французы выбили русских из города, а затем ночью атаковали их бивак, захватив множество пленных. Потери были чувствительными, но для всей армии — терпимыми.
Зато следующий день стал настоящей катастрофой для корпуса Евгения Богарне. 16 ноября его войска вышли на Смоленскую дорогу и почти сразу попали под мощный артиллерийский огонь. Русские предложили капитуляцию, но итальянский вице-король предпочёл прорыв. Итог оказался закономерным: под ударами артиллерии и пехоты корпус лишился почти трети личного состава пленными, потерял всю артиллерию и обоз, а ещё около трети солдат осталось на поле боя убитыми. Лишь остаткам удалось ночью, сойдя с дороги и пробираясь по полям, вырваться к Красному.
Утром 17 ноября на том же направлении появился корпус маршала Даву. Формально у Милорадовича был шанс повторить разгром, но теперь замысел зависел от точности взаимодействия. Даву предполагалось зажать между силами Милорадовича и Голицына, который должен был войти в город. Однако этот план дал трещину в самый критический момент. Наполеон, узнав о разгроме Богарне, неожиданно развернул гвардию и вернулся к Красному, встав рядом с корпусом Даву. Появление императора с элитными войсками резко изменило обстановку и лишило русских возможности действовать так же свободно, как днём ранее.
Именно здесь Красное окончательно перестало быть простой «охотой на отстающих» и превратилось в сложную игру нервов, где Кутузов всё чаще предпочитал не максимальный успех, а гарантированный результат с минимальной ценой.
Наполеон ещё пытался вырваться из ловушки. Чтобы спасти корпус Даву, он бросил навстречу ему Старую гвардию, а Молодую гвардию направил против отряда Голицына. Русским пришлось оставить только что занятую деревню Уварово, но дальше французы не прошли. Как только пехота отошла, русская артиллерия открыла плотный огонь и буквально пригвоздила гвардейцев к позициям. Манёвр Наполеона сработал лишь частично: Даву сумел уйти, но ценой огромных потерь — около шести тысяч человек пленными, а также утраченных обозов и почти всей артиллерии.
Для французской гвардии этот день стал трагическим. В очередной раз выяснилось, что решающую роль играет не храбрость, а грамотное применение пушек. Молодую гвардию в Уварово буквально косили картечью, все попытки продолжить наступление захлебывались. Когда же русские перешли в атаку, артиллерия разорвала каре гвардейских вольтижеров, после чего их добили кирасиры. Почти полностью погиб и голландский гренадерский полк Старой гвардии — из пятисот человек выжили лишь три десятка.
Эти потери и реальная угроза окружения вынудили Наполеона отдать приказ к отходу. Французская армия покинула Красный, фактически бросив последний подходивший корпус — маршала Нея. Русские войска по прямому приказу Кутузова не стали преследовать главные силы, хотя арьергард был отсечён и уничтожен, а заодно захвачены остатки обозов Даву вместе с его маршальским жезлом.
На следующий день маршал Ней, ничего не зная об уходе Наполеона, атаковал заслон Милорадовича, надеясь на удар навстречу из Красного. Но помощи не последовало. Штыковая атака французов, лишённых боеприпасов, была отбита, корпус оказался прижат к Днепру. Ней отказался капитулировать и приказал переправляться через едва схватившуюся льдом реку. Итог оказался страшным, но закономерным: из восьми тысяч солдат до Наполеона дошли около восьмисот, остальные погибли или сдались в плен.
Битва под Красным стала одной из самых тяжёлых катастроф Великой армии. Французы потеряли убитыми от шести до тринадцати тысяч человек, ещё до двадцати шести тысяч попали в плен. Русскими трофеями стали более двухсот орудий — почти вся оставшаяся артиллерия Наполеона — и боеприпасы. Потери русской армии оказались несоизмеримо меньше: около двух тысяч человек.
Именно здесь проявилась суть стратегии Кутузова. Он отказался от эффектного генерального сражения и не стал «добивать» противника ценой тысяч жизней. Вместо этого он хладнокровно лишил армию Наполеона артиллерии, кавалерии, порядка и боевого духа. После Красного Великая армия ещё двигалась, но воевать уже не могла. И в этом, как ни парадоксально, и заключалось её окончательное поражение.
Было интересно? Если да, то не забудьте поставить "лайк" и подписаться на канал. Это поможет алгоритмам Дзена поднять эту публикацию повыше, чтобы еще больше людей могли ознакомиться с этой важной историей.
Спасибо за внимание, и до новых встреч!