Мадам Обалышева, проживавшая в Одессе, в одиннадцатом часу вечера 17 января 1861 года легла спать. На полу дремала её служанка. Перед иконами горела лампада. Обалышевой не спалось. Тут заплакал её грудной ребёнок - и она приказала служанке подать его себе в постель. "Нечаянно взглянув на дверь, находившуюся напротив, - рассказывала Обалышева, - я вдруг увидела моего зятя, тихо входившего в комнату в клетчатом халате и в туфлях - одежде, которой раньше я никогда на нём не видела. Подойдя к креслу, он опёрся о него руками, потом перешагнул через ноги лежавшей на полу служанки и сел в кресло. В это мгновение часы пробили одиннадцать. Хотя я была уверенна, что отчётливо вижу перед собой именно своего зятя, однако спросила служанку:
- Ты видишь, Клавдия? - но не назвала, кого.
Служанка, вся дрожа от страха, не задумываясь ответила:
- Я вижу Николая Ниловича!
При этих словах зять встал, опять перешагнул через ноги Клавдии и, повернувшись, исчез в дверях, ведущих в гостиную."
Обалышева