У нас на повестке дня вопрос, который звучит как начало геополитического анекдота, но на деле чуть не изменил карту Евразии. Представьте: Москва, зима, лютый мороз (и не только на улице, но и в дипломатических кулуарах). Встречаются два гиганта: Иосиф Сталин и Мао Цзэдун. И тут Великий Кормчий делает «щедрое» предложение: а давайте мы отправим в вашу малонаселенную Сибирь миллионов эдак двадцать китайских трудящихся?
Миф это или правда? И если правда, то как Вождь народов умудрился сказать «нет» так, чтобы не начать Третью мировую, но и не пустить соседа в свой огород? Усаживайтесь поудобнее, заваривайте чай (можно китайский), мы начинаем разбираться.
Зима тревоги нашей: Визит, которого ждал весь мир
Давайте перенесемся в декабрь 1949 года. Мао Цзэдун только что победил в Гражданской войне. Китайская Народная Республика провозглашена всего пару месяцев назад (1 октября). Мао впервые выезжает за границу в качестве главы государства. Куда? Конечно, в Москву, к «старшему брату».
Поезд Мао прибыл на Ярославский вокзал 16 декабря 1949 года. Официально визит был приурочен к 70-летию Сталина. Но мы-то с вами понимаем: политики такого уровня не ездят за тысячи километров просто чтобы поесть торт и сказать тост.
Мао, человек гордый и амбициозный, ехал не просить, а требовать. Ему нужны были технологии, ядерная бомба (в перспективе), кредит в 300 миллионов долларов и... возврат территорий. Или, по крайней мере, доступ к советским ресурсам.
Но Сталин был тертым калачом. Он поселил Мао на своей "Ближней даче" (той самой, в Кунцево, или на похожей правительственной даче в Усово — историки спорят о конкретном объекте, но суть одна: золотая клетка). И... перестал выходить на связь.
Мао был в бешенстве. Известна его гневная фраза, брошенная советским кураторам:
«Я приехал сюда не только для того, чтобы есть и спать...» (В оригинале фраза была грубее и касалась физиологических процессов, но мы же с вами интеллигентные люди).
Предложение, от которого нужно отказаться
И вот, когда переговоры наконец начались в активной фазе (январь-февраль 1950 года), всплыла тема демографии. Китай был перенаселен, разорен войной, голоден. СССР же обладал гигантскими территориями за Уралом, где плотность населения стремилась к статистической погрешности.
Исторический контекст прост: Мао озвучил идею «трудового обмена». Суть предложения (которое позже в более грубой форме повторялось Хрущеву, но корни его растут из сталинских встреч) звучала примерно так: «У Китая много рабочих рук, у Советского Союза много земли и ресурсов. Давайте отправим 10, 15, а может и 20 миллионов китайцев в Сибирь для совместного освоения лесных и минеральных богатств».
Звучит логично? Экономически — возможно. Геополитически — это была бомба замедленного действия.
Ответ Сталина: Мастер-класс дипломатического дзюдо
Сталин, при всей своей, мягко скажем, спорной репутации, был гением реальной политики. Он прекрасно понимал: запусти 20 миллионов китайцев в Сибирь — и через 20 лет Сибирь перестанет быть русской. Этнический состав изменится необратимо.
Как же он ответил?
Во-первых, Сталин использовал свою любимую тактику — затягивание и бюрократия. Он не сказал твердое «нет» прямо в лицо (Восток — дело тонкое, прямых отказов там не любят). Он перевел разговор в плоскость «постепенного сотрудничества».
Сталин согласился принять китайских рабочих, но:
1. В строго ограниченных количествах.
2. По временным контрактам.
3. Под жестким контролем НКВД/МГБ.
Вместо миллионов поселенцев, речь пошла о тысячах специалистов. Сталин парировал демографический напор Мао... технологическим обменом.
«Мы поможем вам построить заводы у вас дома, товарищ Мао, чтобы вашим рабочим было где трудиться на родине», — примерно так можно перевести смысл сталинской стратегии с дипломатического на русский.
Это был блестящий ход. СССР обязался передать Китаю технологии строительства авиазаводов, автомобильных гигантов (будущий FAW) и электростанций. Сталин фактически сказал: «Не надо слать людей к нам, мы дадим вам удочку, ловите рыбу в Янцзы».
Малоизвестный факт: Вопрос «Неравноправных договоров»
Многие забывают, что аппетит Мао не ограничивался просто отправкой рабочих. В кулуарах поднимался вопрос о пересмотре границ. Мао считал, что царская Россия в XIX веке «откусила» у Китая слишком много (Приморье, Приамурье).
Сталин отреагировал на это жестко. Он сослался на Ялтинские соглашения 1945 года.
Цитата для понимания логики Сталина:
«Границы Советского Союза сложились исторически и пересмотру не подлежат. Создать прецедент — значит открыть ящик Пандоры».
Историки оценивают это так: Сталин боялся не самого Китая (тогда еще аграрного и слабого), а потенциальной «пятой колонны». Он помнил опыт Второй мировой и был одержим безопасностью границ. Заселение приграничья гражданами другого государства, пусть и дружественного, для советской системы безопасности было ночным кошмаром.
Хрущев ставит точку (для тех, кто не понял намека Сталина)
Чтобы понять, насколько серьезным было предложение Мао и насколько мудрым был отказ Сталина, нужно заглянуть на несколько лет вперед.
В 1954 году (уже после смерти Сталина) Мао Цзэдун снова поднял этот вопрос перед Никитой Хрущевым, предложив отправить миллионы китайцев на лесозаготовки. Хрущев, который не обладал сталинской выдержкой, но имел крестьянскую смекалку, в своих мемуарах позже напишет откровенно:
«Мао Цзэдун как-то предложил нам... прислать в Сибирь столько рабочих, сколько нам потребуется, — 10 миллионов, 100 миллионов... Нам пришлось отказаться, и я объяснил товарищам: если мы откроем границу, то Сибирь завтра же станет китайской».
Хрущев просто озвучил вслух то, что Сталин понял молча в 1950-м.
Заключение: Почему это важно сегодня?
Сталин умер в 1953 году. Договор о дружбе, подписанный 14 февраля 1950 года, де-факто перестал действовать через 10 лет, когда начался великий советско-китайский раскол.
Но давайте представим на секунду: что, если бы Сталин согласился?
Если бы в 1950-х в Сибирь приехали хотя бы 5-10 миллионов молодых китайских мужчин (а ехали бы в основном они)? С учетом демографической ямы СССР после войны, смешанные браки и ассимиляция пошли бы полным ходом. Но в какую сторону? Скорее всего, сегодня карта Дальнего Востока выглядела бы совсем иначе.
Вывод таков: Сталин, будучи циником и прагматиком, уберег страну от тихой экспансии, прикрытой лозунгами о пролетарском интернационализме. Он понимал, что дружба дружбой, а табачок (и территории) — врозь.
Ирония истории в том, что сегодня, спустя 70 лет, мы снова слышим разговоры о «повороте на Восток» и совместном освоении Сибири. Но, как говорится, кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — тому оба.
А вы как считаете? Правильно ли поступил Сталин, или зря мы отказались от бесплатных рабочих рук, которые могли бы построить в Сибири города-сады? Пишите в комментариях, подискутируем!