Неловкое молчание пронизывало квартиру с самого утра. Марина, стоя перед зеркалом в ванной, едва касалась кончиками пальцев припухшей губы. Никакой тональный крем не мог скрыть следы. Даже сквозь толстый слой косметики проглядывала синева под левым глазом.
Отражение укоризненно смотрело на неё. Опухшая щека, царапины на шее, оставленные вчерашними пальцами.
За стеной слышались торопливые шаги Алексея. Он метался по квартире, постоянно поглядывая на часы. Через час должны были приехать родители Марины, а ситуация вышла из-под контроля.
В памяти всплыл позавчерашний телефонный разговор с мамой, её тёплый голос. "Дочка, папа даже новый костюм купил специально для этого дня. Говорит, хочет произвести впечатление на зятя," - а потом тихо добавила: "Мы так рады, что ты счастлива, солнышко наше."
"Марина!" - резко позвал Алексей, врываясь в ванную. "Что у тебя там с лицом?"
Она молча повернулась к нему. Алексей замер, оценивая нанесенный ущерб. Вчерашний вечер начался с его недовольства по поводу пересоленной еды. А закончился… ну, закончился как обычно для их семьи. Сначала крики, потом угрозы, а потом в ход пошли руки. Всё по знакомому сценарию.
"Хватит лить слёзы, быстро умывайся!" - вопил муж. "Твои родители скоро будут здесь. Они же машину обещали подарить, а ты их своим видом отпугнёшь."
"Ничего страшного, переживёшь. Один раз кулаком ради семьи, дело житейское."
Марина продолжала молча смотреть на него в зеркало. Алексей нервно потёр затылок. Этот автомобиль был ему крайне необходим. Его собственная машина сломалась месяц назад, а на новую денег катастрофически не хватало. К тому же, он уже похвастался перед коллегами, что тесть подарит ему иномарку.
Отступать было некуда.
"Слушай, давай так," - начал он мягче, явно пытаясь успокоиться. "Я сейчас сбегаю в аптеку, куплю что-нибудь от синяков, мазь какую-нибудь или пудру."
"Не поможет," - тихо ответила Марина, не отводя взгляда от своего отражения.
"Ну, тогда… тогда очки солнцезащитные на день, скажем, глаза болят, аллергия сезонная."
"Правда, губа ещё… скажем, ударилась о дверцу шкафа. Точно. Ты же всегда была такая неуклюжая. Все поверят." Марина впервые за утро пристально посмотрела на него. В её взгляде появилось что-то новое, что-то холодное и оценивающее, чего Алексей раньше не замечал.
"Папа всегда говорил, что я плохо вру," - спокойно произнесла она. "Помнишь, когда мы только познакомились, ты сам смеялся, что я краснею даже от невинной лжи. Говорил, что это мило и трогательно."
"Ну и что теперь? Алексей почувствовал, как внутри всё сжимается от тревоги. "Ради семьи научишься, все учатся."
"Ради какой семьи, Алёша?"
Этот вопрос повис в воздухе, словно острие ножа. Алексей открыл рот, но не мог произнести ни слова. Марина полностью повернулась к нему, и он заметил, что её руки больше не дрожат. Это было странно, обычно после таких ночей её трясло до обеда.
"Ты знаешь, что мои родители заложили дачу, чтобы собрать деньги на эту машину." Её голос был ровным, но в нём прозвучали стальные нотки. "Папа три месяца по вечерам подрабатывал грузчиком в его-то возрасте, а мама продала бабушкины серьги, которые хранила всю жизнь."
"Марина, при чём тут это?"
"При том, что они делают это от чистого сердца, потому что любят нас, точнее, потому что любят меня и верят, что я с тобой счастлива."
У Алексея пробежал холодок по спине. В голосе жены появились интонации, которых он раньше не слышал. И она больше не избегала его взгляда.
"Мама вчера звонила," - продолжала Марина, "рассказывала, как радуется нашему счастью, как гордится тем, что у её дочки такой замечательный муж."
"Ты к чему клонишь, Марина?"
"Я клоню к тому…" Она взяла с полки помаду и медленно накрасила губы, несмотря на припухлость. "Что больше не буду врать людям, которые меня любят."
Тишина в ванной стала оглушительной. Алексей смотрел на жену и впервые за долгое время увидел в её глазах не страх, а какую-то решительность.
"Что ты хочешь сказать, Марина?" Его голос дрогнул.
"То, что скажу родителям правду."
"Какую правду?" Он попытался засмеяться, но получилось неубедительно. "Ну, поссорились мы, у всех супругов бывает."
"Всю правду, Алёша, про то, как ты меня бьёшь каждую неделю, иногда чаще. Про то, как заставляешь врать им, когда они звонят и спрашивают, всё ли у нас хорошо. Про то, что их дочь живёт в постоянном страхе в собственном доме, и про то, что я боюсь лишний раз открыть рот, чтобы не нарваться."
У Алексея к горлу подступил комок. Он сам был готов расплакаться. Мир вокруг него начал рушиться с пугающей скоростью, а он так тщательно выстраивал образ идеального зятя, уважение тестя и материальную поддержку со стороны семьи жены.
"Ты не можешь. Нельзя так," - пробормотал он. "А как же… Как же машина? Деньги, которые они потратили? А репутация? Что люди подумают?"
"А что машина?" Марина спокойно поправила волосы, словно собиралась на важную встречу. "Они дарят её не тебе, а своей дочери, которой, как выясняется, очень нужен способ быстро уехать от мужа."
"Марина, прекрати." Алексей схватил её за плечи, но она даже не вздрогнула. "Они же меня возненавидят. А тесть? Он же меня убьёт или покалечит. А что скажут на работе? А соседи?"
"Да, возможно." Она осторожно выскользнула из его хватки, и он удивился, насколько уверенно она это сделала. "Но знаешь что? Мне уже всё равно."
"Как это всё равно? Я же говорю… А репутация? А что люди подумают? А моя карьера? Твоя работа, в конце концов!"
"А вот это уже не мои проблемы," - Марина посмотрела на него в упор. "Это твои проблемы, Алёша. Я устала решать их за тебя." Звонок в дверь разорвал напряжение.
Родители приехали точно в назначенное время, как всегда. Пунктуальность всегда была семейной чертой. Отец Марины гордился тем, что никогда не опаздывал.
"Марина, я прошу тебя," - Голос Алексея стал жалким. "Подумай о последствиях, о скандале, о том, как будут страдать твои родители. Они же так нас любят!"
"А я уже подумала, Алексей, очень хорошо подумала. О том, что мне больше не придётся просыпаться в страхе." Она направилась к двери. "О том, что больше не буду врать маме, когда она спрашивает, почему я такая грустная в последнее время. И о том, что папа больше не будет мучиться, не понимая, почему его дочка стала такой тихой и забитой."
Алексей бросился за ней. "Маринка, подожди, давай обсудим. Я изменюсь, честное слово! Больше никогда не подниму на тебя руку. Мы пойдём к психологу. Я пить брошу!"
Она остановилась у входной двери и обернулась. На её лице не было злости или мести, лишь облегчение. Такое же, какое испытывает человек, решившийся на операцию после долгих мучений.
"Ты знаешь, Алёша, я очень долго думала о том моменте, когда у меня хватит смелости сказать правду. Но что меня останавливало? Нет, не страх перед тобой. Страх причинить боль родителям, разрушить их веру в то, что их дочь счастлива."
Звонок повторился настойчивее. Послышался голос отца за дверью: "Дети, мы приехали!"
"Но сегодня утром я поняла, что причиняю им боль не правдой, а ложью. Каждый раз, когда говорю, что всё хорошо, я предаю их любовь. Они имеют право знать, что происходит с их дочерью."
Марина потянулась к замку. Алексей в последней попытке схватил её за руку. "Подожди! А если я сейчас уйду? Скажешь, что у меня срочный вызов на работу. Что кто-то заболел, и я исчезну. А ты расскажешь им всё, но только потом."
Марина посмотрела на него с удивлением, словно видела его впервые. "Ты ничего не понимаешь," - печально сказала она. "Дело не в том, чтобы ты ушёл на час или на день. Дело в том, что я больше не хочу жить во лжи ни одной минуты."
Она открыла дверь. На пороге стояли её родители с букетом цветов и радостными улыбками. Отец держал в руках красивый пакет, наверное, очередной подарок в дополнение к машине, а мама, как всегда, принесла домашние пирожки.
Марина глубоко вздохнула и сделала шаг навстречу правде. "Мама, папа," - сказала она, и её голос дрогнул, но только в самом начале. "Нам нужно поговорить."
Прошло три месяца. Марина сидела за рулём своей новой машины - той самой иномарки, которую родители все-таки подарили. Только теперь ключи лежали в её сумочке, а не в кармане Алексея.
Развод прошёл быстрее, чем она ожидала. Оказалось, что когда правда выходит наружу, многие вещи встают на свои места.
Отец действительно в тот день чуть не убил Алексея. Пришлось маме сдерживать его, а потом он просто сказал зятю: "У тебя полчаса, чтобы собрать вещи."
Марина припарковалась у маленького кафе, где назначила встречу с подругой, той самой, которой полгода назад врала про падение с велосипеда. Сегодня она расскажет ей всю правду.
В зеркале заднего вида отразилось её лицо - без синяков и без страха в глазах. Марина улыбнулась своему отражению и вышла из машины. Действительно, иногда правда освобождает, даже когда она болезненна.