В тесной кухоньке двухкомнатной квартиры едва могли развернуться три человека. Выцветшие обои с наивным рисунком, устаревшая плита с ограниченным функционалом, громыхающий холодильник – все говорило о давно ушедшей эпохе. Несмотря на это, Нинель Аркадьевна всегда находила себе место неподалеку от Раи, когда та хлопотала над ужином.
"Опять соли много" – заявляла свекровь, даже не пробуя блюдо. "В наше время девушек учили кулинарии до замужества. А что сейчас? Сплошные полуфабрикаты и готовые специи" Рая безмолвно помешивала варево деревянной ложкой. Шесть лет брака, и каждый день – одно и то же: непрекращающиеся придирки и колкости.
Пальцы сильнее сжали ручку, а в голове нарастала привычная пульсирующая боль. "Мам, ну зачем ты так? Не стоит," – робко вступился Дмитрий, но тут же замолчал, встретившись с суровым взглядом матери. Он всегда начинал защищать, но в итоге отступал.
"Чего не стоит? Правду, что ли, не стоит говорить?" Нинель Аркадьевна поправила свой поношенный халат и скрестила руки на груди. "Я в ее годы уже троих растила и хозяйство вела, а она только о себе печется. Работа, видите ли, у нее важная."
Рая поставила кастрюлю на стол с чуть большей резкостью, чем обычно. На ее светлой кофте проступили влажные пятна. Несмотря на осеннюю прохладу за окном, руки мелко дрожали от внутреннего напряжения. "Что это за грохот?" – прищурилась свекровь. "С посудой нужно обращаться бережно. У меня сервиз еще бабушкин, чешский, между прочим. Сейчас такого не делают"
"Нинель Аркадьевна, я понимаю, что сервиз ценный. Правда, понимаю," – тихо ответила Рая. "Просто немного устала после работы"
"Устала, говоришь?" – ехидно переспросила свекровь. "От чего устала? В офисе сидит, только кнопки жмет да вертится. Я в свое время по двенадцать часов в больнице на ногах проводила" Рая наливала суп в тарелки, избегая взгляда мужа и свекрови. Внутри все сжималось в болезненный комок. Шесть лет этих упреков. Шесть лет терпения. И с каждым днем этот комок становился только плотнее. "Давайте, наверное, в гостиную перейдем" – предложил Дмитрий. "Там просторнее"
В гостиной действительно было больше места, но легче не становилось. Здесь витал запах старой мебели и нафталина. Нинель Аркадьевна устроилась в любимом кресле – массивном, коричневом, с высокой спинкой, купленном специально к ее приезду и превратившемся в ее личный трон. Она уселась в нем, словно собираясь выносить приговор.
"А знаешь, Раечка?" – начала она, и от этого у Раи по спине пробежали мурашки. "Может быть, вам уже пора о детях подумать? Тебе уже за тридцать, часики-то тикают. Тик-так, тик-так! А то что получается? Живете, как студенты."
"Но мы же обсуждали это с Димой," – осторожно ответила Рая. "А что мы обсуждали?" – вмешался муж. "Ты все время говоришь: не сейчас, не готова. А когда ты будешь готова? В сорок?" Рая взглянула на мужа. В его глазах промелькнула непривычная решимость. "Дима, но мы же договаривались подождать"
"Ничего мы не договаривались," – вспылил муж. "Ты просто ставишь условия, и все. То квартиру отдельную хочешь, то работу бросать не хочешь. А я что, не мужик, что ли? Я детей хочу уже"
"А что плохого в том, что я хочу еще поработать?" Рая почувствовала, как внутри что-то натягивается до предела.
"Работать-то можно" – вставила Нинель Аркадьевна, прихлебывая суп и недовольно морщась. "Но семья должна быть на первом месте. А у тебя что? Работа, подружки, какие-то курсы. Ты когда в последний раз борщ сама варила, а не из пакетика?"
"Я сама варю," – возразила Рая. "Да брось ты! Полуфабрикат это называется" – отмахнулась свекровь. "Покупаешь готовую заправку. Я в твои годы все сама делала, по три часа у плиты стояла. И вообще" – продолжала Нинель Аркадьевна, распаляясь. "Ты слишком много о себе думаешь. Замуж вышла – значит, должна семью мужа уважать. А ты что? На праздники к своим родителям едешь, со своими подружками встречи устраиваешь, будто у тебя своей семьи нет"
"Мама, может, хватит?" – слабо попытался вмешаться Дмитрий, но в его голосе не было убедительности.
"Не хватит, не хватит," – отрезала мать. "Надо было раньше воспитывать, а теперь она думает, что здесь главная. Ты посмотри, порядки свои наводит."
"Я никогда не думала, что я главная," – тихо сказала Рая. Ее голос дрожал от накопившихся эмоций.
"Тогда почему себя так ведешь? Почему каждое мое слово в штыки воспринимаешь? Почему физиономию кислую строишь?"
"Нинель Аркадьевна, я просто хочу, чтобы меня…"
"Чтобы тебя что? Чтобы тебя жалели, чтобы вокруг тебя бегали, танцевали? Нет, жизнь – не сказка, милая. Здесь каждый должен свое место знать. А твое место – рядом с мужем, а не против него" Сердце Раи бешено колотилось. Все эти годы она надеялась наладить отношения, заслужить любовь свекрови, получить поддержку мужа. Но становилось только хуже.
"Ты же видишь, как Дима нервничает из-за наших ссор. Зачем мужчину расстраиваешь? Не можешь просто согласиться, промолчать. Чего тебе стоит?"
"А ведь мама права," – вдруг сказал Дмитрий. "Ты слишком часто споришь, Рая" Рая посмотрела на мужа. "Я не спорю, Дима. Я просто…"
"Споришь, – повысил голос Дмитрий. – По каждому пустяку! Мама слово скажет, а ты сразу недовольное лицо строишь. Не правда, что ли?"
"Дима, пойми, я просто хочу, чтобы мы жили своей семьей"
"Какой своей семьей? Мама – это тоже моя семья. Она меня растила, когда отец ушел. Она всю жизнь для меня пожертвовала" Дмитрий встал с дивана, нависая над женой. "И вообще, хватит перечить моей матери! Поняла? Ты должна быть благодарна, что тебя приняли в эту семью" Эти слова прозвучали как пощечина. Рая почувствовала, что внутри нее что-то оборвалось.
Нинель Аркадьевна довольно кивнула, одобряя слова сына. Рая медленно поднялась, выпрямилась и посмотрела в глаза мужу, а затем свекрови. "А знаете что?" – ее голос был удивительно спокойным. "Вы правы. Мне действительно стоило быть благодарной за то, что именно благодаря вам я кое-что поняла в жизни, очень важное. Все эти годы я думала, что проблема во мне, что я недостаточно хорошая жена, недостаточно покорная невестка. Но, оказывается, я была права с самого начала. И я вам скажу, Нинель Аркадьевна, вы вырастили не мужчину, а большого ребенка, который почти в сорок лет не может постоять за свою жену" Свекровь побледнела.
"И еще," – продолжала Рая. "Все это время я молчала о том, что прекрасно знаю, откуда у вас деньги на эту квартиру, на мебель, на ваши постоянные подарочки сыну"
"Ты это о чем?" – прошептал Дмитрий.
"Я говорю о том, что твоя мама получила приличную компенсацию от застройщика за снос ее дома. И все годы играла роль бедной пенсионерки, которая еле сводит концы с концами." Нинель Аркадьевна открыла рот, но не смогла произнести ни слова. "Я просто случайно видела документы, когда помогала разбирать бумаги после больницы, но решила промолчать, потому что думала, это ваше право распоряжаться своими деньгами как угодно."
"Мама, что она говорит? Это правда?" – тихо спросил Дмитрий.
Ответа не последовало. Рая взяла свою сумочку, лежавшую на столике. "Все, теперь я ухожу к своим родителям, которые, кстати, любят меня такой, какая я есть." Она направилась к двери.
"Рая, постой!" – окликнул муж.
На пороге она обернулась. "Ты, дорогой, если захочешь извиниться, знаешь мой номер. А пока подумай, кого ты больше любишь: маму или жену." И она вышла из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Нинель Аркадьевна смотрела в пол, а Дмитрий – на закрытую дверь.
"Мама!" – тихо окликнул он.
"Что, сынок?"
"Почему ты мне не сказала про деньги?"
Нинель Аркадьевна тяжело вздохнула. "Я же хотела, как лучше."
"Для кого лучше, мама?" В голосе сына прозвучала непривычная твердость. "Для меня или для тебя?" Нинель Аркадьевна молчала. Ответить ей было нечего.