Приведя в порядок лицо, и освежив макияж, Анфиса вышла из комнаты в платье, будто созданным для этого особенного вечера. Ничего вульгарного – лишь нежный бирюзовый шёлк, подчёркивающий изгибы фигуры, чуть тронутые косметикой глаза и губы, и лучезарная улыбка, вызывающая симпатию. Ирина Ивановна, мать её мужа, уже восседала в зале, приветствуя прибывающих гостей.
Сегодня был семейный праздник. Ирина Ивановна отмечала выход на заслуженный отдых. Заметив невестку, свекровь сморщила лоб, словно увидела что-то возмутительное. – Вырядилась, – пробормотала она недоброжелательно. – Ты куда это намылилась? Как артистка. Я тебя не развлекать гостей звала, а салаты стряпать. Ирина Ивановна поднялась с кресла и указала Анфисе на кухню.
В душе у Анфисы вспыхнула обида, но она промолчала, лишь слегка улыбнулась и тихо произнесла: "Сейчас, Ирина Ивановна". И исчезла за кухонной дверью. Она действительно с самого утра хлопотала над угощением. Её супруг Кирилл, хотя и обещал помочь, предпочел встретиться с друзьями. Якобы срочно нужно было отдать инструменты в гараж. Как будто этим инструментам грозила поломка, если их не вернуть именно в этот день.
Таким образом, всё праздничное меню было создано умелыми руками Анфисы: и мясные блюда, и закуски, и десерт, и даже ее знаменитый торт с вишневой пропиткой. Но Ирина Ивановна решила, что на её празднике главной по кухне должна быть она.
– Я здесь хозяйка, – заявила она утром. – И пусть все видят, что все это мое творение, а ты еще опыта не набралась. Так что готовь, милочка. А я потом всем расскажу, как сама всё придумала.
Анфиса лишь пожала плечами. Она понимала, что спорить со свекровью бесполезно, дороже выйдет, и решила не тратить нервы. Когда стол был уже накрыт, в доме раздались голоса. Прибыли родственники и соседи, чтобы поздравить Ирину Ивановну с выходом на достойный отдых. Сама Ирина Ивановна ходила с видом генерала. То поправляла скатерть, то меняла местами блюда, то громко заявляла: – Всё это я готовила с самого рассвета. И вот это, и это тоже. Так утомилась, но ничего. Я рада, что вы пришли. И сынок мой любимый тоже поздравить мать пришёл.
Анфиса слышала эти слова из кухни и иронично закатывала глаза, но решила не вступать в спор. Нервы дороже. Когда все собрались, Ирина Ивановна решила попросить невестку подать горячее. Анфиса вышла с огромным блюдом, на котором красовалась утка, запечённая с яблоками. Она поставила блюдо в центр стола и так искусно разложила угощение по тарелкам, что гости ахнули.
– Какая красота! – воскликнула соседка тётя Валя. – И наверняка очень вкусно. – А этот салат с кальмарами просто объедение, – добавил двоюродный брат Кирилла Ваня. – Анфиса, неужели ты всё сама приготовила?
Он хорошо знал, что кулинарные способности Ирины Ивановны сильно преувеличены, и не принимал ее слова всерьёз. Анфиса смущенно кивнула. – Да, а как ты догадался? – спросила она. – Не поверите, всё это сделала своими руками. Свекровь только руководила.
И тут началось! Гости наперебой стали восхвалять её кулинарные таланты. – Прямо как в ресторане! – воскликнула одна из тётушек, пробуя пирог. – Анфиса, ты волшебница! – Кирюха, береги свою жену, – заявил дядя Коля, супруг Вали. – Таких поваров днем с огнем не сыщешь. Она у тебя случайно не шеф-повар в ресторане?
Анфиса улыбалась, благодарила, наливала вино и предлагала добавки. Она не собиралась привлекать к себе внимание, но оно словно само прилипало к ней, как мёд к ложке. Всем нравилась ее скромность и, главное, искренняя улыбка. А Ирина Ивановна смотрела на всё это, снедаемая завистью. Она пыталась вставить свои реплики: – Ну, рецепт-то я подсказала, и продукты сама выбирала. Это еще ничего, вот если бы я готовила, было бы гораздо вкуснее.
Но гости почти не слушали её. Они были заняты дегустацией и восхвалением Анфисы, как прекрасной хозяйки. – А торт чей? Наверное, из магазина, – спросила соседка Анна Ивановна. – Нет, это мой, – скромно ответила Анфиса. – Да ты что, такую красоту сама испекла? Это же какой талант нужен!
Лицо Ирины Ивановны вытянулось. Она понимала, что праздник, который она считала своим триумфом, превратился в бенефис невестки. Она резко встала и, громко ударив ложкой по графину с водкой, требуя внимания, произнесла: – Конечно, не спорю, готовит Анфиса неплохо, но готовка – это одно, а настоящая хозяйка должна содержать дом в чистоте. А у нашей Анфисы пыль везде, и бельё она не крахмалит. Кастрюли грязные. Я ведь сколько раз говорила: стирка должна быть по правилам, и на кухне должно быть стерильно, а она всё делает по-своему, не слушает меня.
В зале воцарилась тишина. Гости переглянулись. Анфиса слегка улыбнулась так, что свекровь поняла – сейчас произойдёт что-то неприятное.
– Ирина Ивановна, – мягко сказала Анфиса, – спасибо, что напомнили. Хорошая тема для свежих сплетен, думаю, всем будет интересно. Поэтому я открою вам страшную тайну. У меня ещё и паук в ванной живёт. Я его мухами кормлю.
За столом все дружно рассмеялись. – А что? – поддержал дядя Коля. – Я лично никогда не замечаю пыль, когда утка такая вкусная. – А я готова жить без крахмала, если меня будут кормить такими тортами, – добавила тётя Валя. – И вообще, рестораны отдыхают по сравнению с твоими блюдами. Или кто-то скажет, что я не права?
В этот момент Ирина Ивановна покраснела как рак. Праздник окончательно вышел из-под её контроля. Гости обращались только к Анфисе, спрашивали рецепты, просили раскрыть кулинарные секреты и интересовались её жизнью. Даже соседка Валя спросила: – Анфиса, а ты не думала своё кафе открыть? Ты быстро разбогатеешь.
– Точно, – добавил Василий Павлович, троюродный дядя мужа Анфисы. – Мы с женой будем постоянными клиентами, даже будем заказывать еду на дом.
Ирина Ивановна несколько раз пыталась вставить хоть слово, но её словно перестали замечать. Даже родной сын весь вечер сидел рядом с женой, гордый и довольный, как будто сам всё приготовил. В конце вечера, когда гости стали расходиться, каждый подходил к Анфисе с благодарностями: – Спасибо за праздник, было очень уютно и вкусно. Какое счастье Кириллу, такая жена и красавица, и хозяйка отменная.
Ирина Ивановна осталась сидеть в углу, с кислой гримасой. Никто даже не поблагодарил её за приглашение. А через неделю Анфиса заметила, что многие соседи перестали здороваться с Ириной Ивановной. Кто-то отворачивался, кто-то просто проходил мимо. И, как оказалось, все за глаза обсуждали её поведение.
– Надо же, при гостях унижать собственную невестку. Это стало ключевой фразой сплетни, которая распространялась, обрастая всё более шокирующими подробностями. Репутация Ирины Ивановны упала ниже плинтуса, и её перестали звать на праздники и просить совета. А вот Анфису, наоборот, все полюбили. Она стала своей во дворе.
Её приглашали на посиделки, советовались с ней, просили рецепты. Рассказы о её кулинарных шедеврах тоже обрастали новыми деталями. Ирина Ивановна с каждым днём все больше кипела от злости. И однажды вечером попробовала поговорить с сыном: – Кирюша, Анфиска специально выставила меня в дурном свете.
– Мама, – спокойно ответил он, – Анфиса ничего плохого не сделала. Ты сама себя такой показала. Гости хотели праздника, а не скандала. Ирина Ивановна замолчала, а потом махнула рукой: – Ну и живите, как хотите. Но в душе она знала, что в тот день потерпела сокрушительное поражение.
А Анфиса даже не мстила. Она просто продолжала жить, готовить и улыбаться. И от этого её любили ещё больше. И только Ирина Ивановна, видя всеобщее восхищение невесткой, кусала губы и думала: "Эх, перегнула я тогда палку! Язык мой – враг мой! Стоило держать его за зубами".