Катя проснулась от запаха свежесваренного кофе, Андрей уже хозяйничал на кухне. За семь лет брака этот утренний ритуал стал таким привычным, что она научилась угадывать его настроение по звукам. Вот он открыл холодильник, достал молоко, звякнула чашка о блюдце.
Сегодня движения были торопливыми, рваными, значит, нервничает из-за предстоящей поездки.
- Ты уже встала?
Андрей заглянул в спальню, держа в руке кружку.
- Я хотел принести тебе в постель. Катя улыбнулась, откидывая одеяло. В свои 34 она всё ещё чувствовала себя девчонкой рядом с ним высоким, широкоплечим, с ранее сединой на висках, которая придавала ему особый шарм.
- Не усну больше. Во сколько твой поезд?
- В одиннадцать. Такси уже вызвал.
Командировка. Десять дней на строительной площадке в промышленном районе, где его компания возводила новый жилой комплекс. Андрей работал инженером-проектировщиком и последние месяцы буквально жил этим проектом, засиживаясь допоздна над чертежами, созваниваясь с подрядчиками по выходным.
Катя старалась не жаловаться, понимала, что это важно для его карьеры, для их общего будущего.
- Мама просила заехать, - сказал Андрей, когда они сели завтракать. - У неё давление скачет, а в аптеку дойти сил нет. Я заказал лекарства, они придут сегодня вечером. Отвезёшь ей на дачу?
- Конечно. Только на чём? Моя машина в сервисе до четверга.
- Возьми мою. Ключи на тумбочке в прихожей.
Катя кивнула, мысленно перебирая планы на неделю. Завтра отчёт для начальства, послезавтра планёрка в редакции. Она работала корректором в небольшом издательстве, выпускавшем детские книги. Работа не слишком денежная, зато любимая. Катя обожала книги с детства и до сих пор верила в волшебную силу слов.
- Веру давно не видели, - вдруг сказал Андрей, не поднимая глаз от тарелки. Катя замерла с чашкой у губ. Имя сестры всегда вызывало в ней противоречивые чувства, смесь вины, тоски и раздражения.
- Она занята. Новая работа, ты же знаешь.
- Позвони ей. Вы две недели не разговаривали.
- Три, - машинально поправила Катя и тут же пожалела об этом.
Вера была младше на четыре года. В детстве они были неразлучны и вместе строили шалаши из одеял. Вместе прятались от грозы, под одним зонтом. Вместе оплакивали маму, когда той не стало. Кате, тогда исполнилось двенадцать, Вере восемь. Но с возрастом между сестрами выросла стена, и Катя никак не могла понять, где именно появилась первая трещина. Может, когда Вера не приехала на её свадьбу, сославшись на экзамены в университете.
Или когда Катя отказалась одолжить ей денег на первую квартиру, посчитав сумму слишком большой. Или ещё раньше, когда отец, умирая, позвал к постели именно Веру, а не её, старшую. Много месяцев прошло с его смерти, а рана всё не заживала.
- Я позвоню, - пообещала Кате, хотя сама не была уверена в своих словах.
Такси приехало раньше. Андрей заметался по квартире, проверяя документы и заряжая телефон. Катя помогала ему собраться, попутно отвечая на рабочие сообщения.
- Симку запасную взял?
- Да, в боковом кармане.
- Ноутбук? И зарядку к нему.
- Катюш, всё в порядке. Он обнял её у порога крепко, долго, так, словно уезжал не на 10 дней, а на целую вечность.
Катя вдохнула его запах смесь парфюма и чистой кожи и на секунду почувствовала необъяснимую тревогу, холодок под ложечкой.
— Береги себя, — прошептала она.
— И ты. — Люблю тебя.
Дверь закрылась. Квартира мгновенно стала пустой и гулкой, словно из неё выкачали воздух. Катя постояла в прихожей, прислушиваясь к удаляющимся шагам в подъезде, потом медленно вернулась в кухню допивать остывший кофе.
Рабочий день прошёл в привычной суете, правка рукописей, согласование обложек, совещание с редактором. Катя любила своё дело находить опечатки, и стилистические огрехи доставляло ей странное удовольствие, словно она распутывала маленькие головоломки. Коллеги шутили, что у нее рентгеновское зрение, ни одна ошибка не могла ускользнуть от её внимания.
Лекарства доставили в 6 вечера. Катя расписалась в накладной, проверила содержимое пакета упаковки таблеток от давления, витамины, мазь для суставов. Галина Петровна, свекровь, жила на даче, почти круглый год, свежий воздух, тишина, грядки с огурцами и помидорами. С невесткой у них сложились странные отношения, не теплые, но уважительные. Галина Петровна всегда держала дистанцию, словно приглядываясь, оценивая, достойна ли Катя её единственного сына.
Она хорошая женщина, говорил Андрей. Просто ей трудно подпускать людей близко. После смерти отца она замкнулась. Отец Андрея умер от инфаркта, когда тому было 15. С тех пор Галина Петровна растила сына одна, работая на двух работах, откладывая каждую копейку на его образование. Андрей вырос её гордостью, смыслом её жизни, и делиться им с другой женщиной ей было непросто.
Катя переоделась, взяла ключи от машины мужа и спустилась во двор. Черный внедорожник ждал на привычном месте. Садиться за руль чужого автомобиля было непривычно у неё самой была маленькая городская машинка, юркая и послушная. Джип Андрея казался неповоротливым монстром, но Катя справилась осторожно вырулила со двора и влилась в поток вечернего трафика.
Дорога до дачи занимала около часа. Катя включила радио, пытаясь поймать волну со спокойной музыкой, но везде крутили навязчивую рекламу или слишком энергичные хиты. Она выключила приемник и ехала в тишине, погруженная в мысли. О работе. О мужа, который уже наверняка добрался до места и сейчас распаковывает чемодан в казённом гостиничном номере. О сестре, которой она так и не позвонила.
О своей жизни, которая в 34 казалась одновременно устроенной и пустоватой. Телефон пискнул сообщением и тут же погас. Разрядился. Катя чертыхнулась, она совершенно забыла поставить его на зарядку перед выходом. До дачи оставалось минут 20, но без навигатора последний поворот можно было легко пропустить в сгущающихся сумерках.
Она потянулась к бардачку в надежде найти автомобильную зарядку. Пальцы скользнули по документам, пластиковым картам, запасным очкам Андрея. И наткнулись на гладкую прохладную поверхность смартфона. Чужого смартфона. Катя нахмурилась, одной рукой удерживая руль, другой вытаскивая находку. Телефон был новым, в простом черном чехле, без единой царапины. Точно не Андрея у того был тот же смартфон, но в синем кожаном чехле, который она сама дарила на годовщину.
Может, забыл на работе коллега или на заправке подобрал. Катя нажала кнопку включения. Экран засветился. 48 пропущенных вызовов. Все с одного номера. С номера Веры. Сердце пропустило удар. Катя съехала на обочину, остановила машину и уставилась на экран, не в силах поверить своим глазам.
48 звонков от сестры на незнакомый телефон, спрятанный в бардачке машины её мужа. Пальцы дрожали, когда она открывала переписку. Первое сообщение было датировано январем. «Андрей, нам нужно поговорить. Это срочно!» И дальше десятки, сотни сообщений. Голосовые заметки. Фотографии. Катя читала, и мир вокруг неё рушился.
Переписка началась с формальных сообщений, коротких, деловых, почти безликих. Вера писала об отце, об его последних днях, о завещании, о документах, которые нужно было оформить после его смерти. Андрей отвечал сдержанно, по-мужски скупо понял, сделаю, не переживай. Катя помнила то время. Три года назад отец угасал в больнице, а она металась между палатой и работой, пытаясь удержать рассыпающуюся жизнь.
Андрей тогда взял на себя все бытовые вопросы, оплачивал счета, договаривался с врачами, возил их с Верой туда и обратно. Катя была ему бесконечно благодарна. Но она не знала, что он переписывался с её сестрой отдельно. Тайна. На телефоне, о существовании которого она даже не подозревала. Сообщения менялись постепенно. К марту того года в них появилось что-то новое тень близости, намек на общую тайну.
Спасибо, что выслушал. Мне больше не с кем поговорить. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Катя не должна знать. Это убьет её. Последняя фраза заставила Кате задохнуться. Что не должна знать? О чем они говорили за её спиной? Она листала дальше, и экран расплывался от слёз. Вера делилась своими страхами, неудачами, одиночеством.
Андрей утешал, поддерживал, советовал. Обычный дружеский разговор, если бы не контекст, если бы не секретность, если бы не нарастающая нежность между строк. Ты единственный, кто меня понимает. Я думаю о тебе чаще, чем должен. Мы не делаем ничего плохого. Просто разговариваем. А потом фотографии. Первая была невинной. Вера на фоне осеннего парка, улыбающейся, с рыжими листьями, в распущенных волосах.
Катя узнала это место скверик возле дома сестры, куда они в детстве ходили кормить уток. Вторая уже откровение Веры в коротком платье, с бокалом вина, в полумраке ресторана. Подпись «Скучаю».
Третья.
Катя выронила телефон. Он упал на коврик под ногами, экраном вниз, но изображение уже отпечаталось в её сознании. Вера её младшая сестра, её кровь, её семья, в объятиях Андрея.
На диване, который Катя сама выбирала в мебельном салоне два года назад. В их гостиной. В их доме. Время остановилось. Катя сидела в темнеющей машине на обочине пустой дороги и не могла пошевелиться. Мысли путались, сталкивались, разбивались друг о друга. Как давно? Почему? За что? Она попыталась вспомнить последний год. Искала знаки, намеки, несоответствия.
Андрей задерживался на работе, но разве это странно для человека его должности? Вера избегала встреч, но у неё новая работа, новая жизнь. Катя сама находила объяснения, сама строила оправдания для тех, кого любила больше всего на свете. А они предавали её. Вместе. Год за годом. Телефон под ногами завибрировал.
Катя машинально подняла его и увидела входящий вызов снова Веры. Сестра звонила и звонила, не зная, что трубку держит уже не её любовник, а жертва их обмана.
продолжение