Исчезновение
Я работаю в продуктовом магазине, которым управляет орда идиотов.
Каждую неделю холодильная установка выходит из строя. То вентиляторы ломаются, то засоряется дренаж, то течет фреон — что бы ни случилось, раз в неделю она обязательно выходит из строя.
Мы оформляем заказ на работу, и через несколько дней появляется какой-нибудь толстяк и начинает рыться в документах. Они проводят пару часов за «работой» и в конце концов просят меня что-то подписать.
Таким образом, мы вынуждены терпеть бесконечный поток этих ремонтников, которые в любое время оставляют свои инструменты, лестницы, открытые двери и технические люки.
Поэтому я не сильно удивился, когда однажды утром после выходного дня обнаружил, что несколько потолочных плиток сдвинуты в сторону.
В тот день у нас было много работы. Меня вызвали на кассу, чтобы помочь с очередью.
К кассе подошла семья с ребенком. Ему было лет шесть, у него были светлые волосы, толстовка с Винни-Пухом и светящиеся кроссовки Sketchers. Он держал папу за руку.
Я помахал ему, и он застенчиво помахал мне в ответ.
Мама забыла сумочку в машине и побежала за ней. Малыш остался с папой.
«Вчера на уроке мы делали бумажных ангелов на Рождество!» — сказал он с гордостью.
— Правда? — сказал я. — Ух ты, это весело!
«Да, мой учитель сказал, что мои ангелы — лучшие во всём классе. Мне нравятся бумажные ангелы, потому что… — он громко кашлянул, — потому что они такие красивые и похожи на настоящих». Затем, прежде чем я успел ответить, он сказал: «Знаешь, в субботу работать нельзя. Это священный день».
Я думал, что его отец, возможно, немного смутится, но он сиял от гордости.
— Почему так? — спросил я.
Он закатил глаза. «Потому что сегодня седьмой день, ну ты даёшь».
Я рассмеялся. Ну, тогда тебе стоит сказать своему папе, чтобы он не ходил за покупками в субботу, да? — хотел сказать я, но не сказал.
«Ты умный парень. Как тебя зовут?»
— Брайс, — сказал он.
Мама вернулась с сумочкой и долго извинялась. Они расплатились, и я пожелал им хорошего дня.
Прежде чем они ушли, отец с улыбкой сунул мне в руку брошюру. «Ради твоего спасения. Покайся и будешь спасён». Адвентисты седьмого дня…
Примерно через десять минут по пути в офис я проходил мимо туалетов и увидел отца Брайса, который ждал у мужской уборной. Он стучал.
— Брайс, открой дверь сейчас же, — потребовал он. В его голосе послышалась лёгкая дрожь, выдававшая беспокойство.
«Всё в порядке?» — спросил я его.
«Он там уже давно и не отвечает».
“Он запер ее?”
— Очевидно, он его запер.
Я взял ключ из кабинета и вставил его в замок. Я отошёл в сторону, чтобы дать отцу Брайса пройти первым.
Он распахнул дверь. Она была пуста. Мы оба стояли, чувствуя, как у нас сводит желудки.
— Брайс? — позвал он, обращаясь в пустоту. Было ясно как день, что в туалете никого нет и спрятаться негде. Одна раковина, один унитаз, один писсуар, одна мусорная корзина.
«Разве нет другого выхода? Должен же быть другой выход!»
Я с трудом сглотнул и покачал головой. Я обвёл взглядом комнату в поисках ответа.
— Ты уверен, что он не пошёл в женский туалет? — спросил я.
— Нет, он вошёл сюда. Я закрыл за ним дверь. Он был прямо здесь, чёрт возьми!
Я всё равно подошёл к женской уборной и подергал дверную ручку. Дверь была не заперта.
Я распахнул дверь, и пожилая женщина, находившаяся внутри, закричала на меня из туалета. Я захлопнул дверь.
«Вы уверены, что он в какой-то момент не вышел?» — спросил я.
Он недоверчиво уставился на меня. «Я всё это время стоял у двери!»
Я покачал головой, не находя слов. Потом я вспомнил про потолочную плитку. Я посмотрел в тёмную дыру над нами. Он тоже.
Я молча побежал за лестницей. Я слышал, как отец Брайса отчаянно выкрикивал имя мальчика, сложив ладони рупором.
Как он мог до него дотянуться? Высота потолка составляла не менее двух с половиной метров. Даже если бы он забрался на самый высокий предмет в комнате — раковину (которая находилась далеко от сдвинутой плитки), он не смог бы дотянуться до потолка, не говоря уже о том, чтобы забраться на него. Кроме того, подвесные потолочные плитки никак не были укреплены. Я был уверен, что они бы рухнули под его весом, если бы он попытался по ним проползти.
Я поставил лестницу и полез наверх. Внутри потолок был пыльным и тёмным. Я посветил внутрь фонариком на телефоне, чтобы лучше рассмотреть.
Впереди не было ничего, кроме воздуховодов и стропил. Немного проводки, немного пыли. Слой пыли (ему было по меньшей мере 20 лет) казался совершенно нетронутым.
Я развернулся, чтобы посмотреть назад. Там была огромная рука. Я подпрыгнул, чуть не упав с лестницы.
— Что? — крикнул он. — Ты его нашёл?
Я не ответил. Я просто смотрел на руку.
Она была сделана из папье-маше и выкрашена в синий цвет.
— Ответь мне, чёрт возьми! — снова крикнул он.
— Нет, — дрожащим голосом ответил я. — Нет, я его не вижу.
Я протянул руку и взял его за запястье.
В нём было что-то странное. Он был тяжёлым. Казалось, что сначала его отлили из гипса, а потом покрыли папье-маше.
На руке было семь пальцев.
Отец Брайса звал меня, но я его почти не слышал. Я перевернул руку. Она была полой с внутренней стороны. В отверстие что-то было засунуто. Туфля.
В новом обличье
Полиция обыскала весь продуктовый магазин. Кроме ботинка, застрявшего в гипсовой руке, они не нашли никаких других следов Брайса.
Я рассказал им всё, что знал, и они оставили меня в покое. У меня не было объяснения тому, что произошло.
Я позвонил в обслуживающую компанию по поводу потолочных панелей. Они настаивали на том, что в то утро там никого не было, а мастер, который недавно выполнял заказ, клялся и божился, что никогда не трогал потолочные панели.
Если предположить самое худшее — что кто-то вскрыл панели и ждал, когда кто-то придёт и его похитит, — то зачем было передвигать панели в комнате отдыха и в офисе? Планировали ли они напасть на кого-то из наших сотрудников?
Несколько недель прошли без происшествий. Время от времени я интересовался ходом поисков Брайса. Новых зацепок не было. Кому-то показалось, что он видел его в закусочной Sonic Drive-Thru в двух городах от нас, но это был не он.
Я вернулся к рутинной работе, но однажды ночью кое-что произошло.
Я был в офисе и занимался оформлением закрытия смены. Я потянулся за степлером, когда услышал тихий скользящий звук.
Подняв глаза от бумаг, я увидел, что потолочная плитка в дальнем конце кабинета снова сдвинулась с места. Я сидел неподвижно.
Присмотревшись, я увидел кое-что ещё: синие бумажные пальцы. Их было шесть, не считая большого пальца, который оставался вне поля зрения. Они просунулись в дыру в потолке и крепко вцепились в край.
Я отшатнулся и упал с офисного кресла.
Когда я в панике снова поднял взгляд на потолок, его уже не было. Плитка была закрыта.
Прошёл ещё месяц.
У нас сработала сигнализация, связанная с холодильным оборудованием, — «НИЗКАЯ ТЕМПЕРАТУРА В БЛОКЕ B9», — и мне пришлось ждать, пока придёт техник. Было уже поздно. Магазин был закрыт, и кассир заканчивал уборку.
Продуктовые магазины ночью наводят ужас, как и любое оживлённое общественное место, когда оно пустует. В отсутствии людей есть что-то апокалиптическое. Как будто мир снаружи был поглощён, и ты остался один среди всей этой еды. По крайней мере, ты надеешься, что ты один.
Я вез поддон с продуктами мимо холодильной камеры, когда услышал какой-то звук внутри. Это было похоже на стук металла.
Я остановил гидравлическую тележку и прислушался. Больше я ничего не услышал.
Мы, как обычно, обошли магазин и проверили, нет ли покупателей. Я был один. Но… проверил ли я холодильник? Я не мог вспомнить.
Я нерешительно открыл дверцу холодильника. Одна потолочная плитка отсутствовала.
На потолке в холодильной камере нет плитки. Это цельный металлический лист. Но тем не менее на нём не хватает идеального квадрата.
Я вошёл как раз вовремя, чтобы увидеть, как синяя рука возвращает металл на место. Он встал ровно, с ювелирной точностью, и линии исчезли, как будто их и не было.
Я увидел, как что-то шевельнулось в холодильнике для мяса.
Пластиковая штора закрывала мне обзор, но я видел, как там что-то шевелится. Я слышал звуки. Я глубоко вздохнул и отодвинул шторку в сторону. Это был Брайс.
Он сжимал в руках кусок говядины и откусывал от него огромные куски.
Он был истощён и грязен. Под натянутой кожей виднелась его ключица.
На нём всё ещё был свитер с Винни-Пухом, но он стал ему мал. Он повзрослел. Прошло всего два месяца с тех пор, как он исчез, но казалось, что он повзрослел как минимум на три года.
Брайс увидел меня и встал. Его светлые волосы были коротко подстрижены.
— Брайс... — выдавил я. От изумления у меня перехватило дыхание.
— Привет, — сказал он.
— Где ты был? Я сделал шаг вперёд.
— В Небесах, — ответил он так, словно это было самое очевидное.
Я глубоко вздохнул. Мне нужно было, чтобы он чувствовал себя в безопасности.
— Что ты делал на небесах?
— Святое дело, — тихо сказал он. — Они выбрали меня.
Его лицо было перепачкано грязью и жиром.
«Кто выбрал тебя, Брайс?» — спросил я.
— Бумажные ангелы, — сказал он. - у меня много работы, прощай.
Он улыбнулся, затем махнул рукой и я потерял сознание.
Возмездие
В течение следующих трёх лет новости продолжали поступать с ужасающей последовательностью. Одна и та же история в разных местах, с разными жертвами.
Все они были распяты.
На всех них были пятна синей краски и бумажные ангелы пришитые к одежде.
Следователи предположили, что это дело рук серийного маньяка. Психопата.
Но я знал, чья это на самом деле работа.
Это была святая работа.
Буду рад, если поддержите канал, кнопка здесь: